В такой сложной обстановке нам приходилось развертываться на два противоположных операционных направления, не имея к тому же достаточных сил для надежной защиты важнейшей коммуникации.
Народный комиссар Военно-Морского Флота в своей директиве указал на основные наступательные и оборонительные задачи. Он требовал от штаба флота разработки плана оборудования минами и сетями оборонительных рубежей и защиты их в восточной части Финского залива. Особое внимание обращалось на создание оборонительного рубежа Гогланд, Кунда, маяк Шепелев, Сейвясто.
В непосредственный боевой контакт вошли части, корабли и батареи Кронштадтской военно-морской базы, находящейся в тылу. Развернулись боевые действия в непосредственной близости от Ленинграда. Командир военно-морской базы В. И. Иванов и его штаб под руководством капитана 1 ранга Ф. В. Зозули приступили к проведению мероприятий по поддержке фланга войск по государственной границе с Финляндией. Уже 29 июня враг сделал попытку захватить острова Паттио и Лейтсальми, находящиеся на крайнем левом фланге территории, обороняемой войсками 23-й армии. Однако своевременно развернутый пулеметный батальон, поддержанный кораблями базы, отбил атаки противника.
Через восемь дней после начала войны я доложил в штаб фронта А. А. Жданову и народному комиссару ВМФ Н. Г. Кузнецову оценку обстановки на море: "Противник действует только подводными лодками, авиацией и торпедными катерами, активно ставит мины от Риги до Кронштадта. Постоянно держит подводные лодки перед проливами и выходами из баз, на фарватерах из Таллина. Явно бережет надводные корабли, так как, кроме минного заградителя и двух миноносцев, в шхерах больших надводных кораблей нет. Авиация регулярно днем и ночью двумя-тремя самолетами ведет разведку. Вывод: противник пытается добиться успехов на сухопутном направлении, куда брошена и вся авиация. Надо ждать его дальнейших успехов на суше, попытку обойти Эстонию, с тем чтобы не допустить отхода кораблей на восток и эвакуацию грузов".
Оценка обстановки штабом флота и Военным советом, как теперь ясно из событий и документов противника, была достаточно достоверной.
Первые итоги боев свидетельствовали о том, что Краснознаменный Балтийский флот в эти дни величайшего испытания не дрогнул, военные моряки не знали, что такое паника, не знали страха перед сильным, коварным врагом - с величайшей самоотверженностью они стали грудью на защиту социалистических завоеваний своей Отчизны. Были ошибки, случалось, несли потери, но, как ни трудно было, мы стремились применять активные способы действий, чтобы нанести врагу максимальный урон, поддержав свои сухопутные войска.
Поддержанию высокого боевого духа у моряков способствовала активная, целеустремленная работа политических органов. На кораблях и в частях в те дни обсуждалось обращение Военного совета флота к краснофлотцам, командирам и политработникам. Выступавшие на собраниях и митингах, выражая чувства всего личного состава, заверяли партию и Советское правительство, что будут драться с врагом до полного его уничтожения. Младший сержант из артиллерийского дивизиона комсомолец Ткаченко заявил: "Если нужно, то мы и жизнь свою положим, но никогда не дадим кровавым фашистам захватить нашу землю".
В первые дни Великой Отечественной войны от тысяч краснофлотцев, командиров и политработников поступали заявления с просьбой направить их на передовые позиции. В Кронштадте в полуэкипаже после митинга, посвященного обсуждению обращения Военного совета, было подано сразу 105 таких заявлений. В учебном отряде в первые пять дней войны около 1500 человек подали рапорты просились в бой.
Сотни балтийцев подавали заявления с просьбой принять их в партию. Военные моряки Балтики свято верили, что Коммунистическая партия приведет советский народ к победе.
На дальних подступах
Первыми на Балтике удар немецко-фашистских войск приняли военные моряки кораблей и красноармейцы частей, дислоцировавшихся в Лиепае. Военно-морская база Лиепая в системе базирования флота занимала очень важное положение. Она находилась на левом фланге его операционной зоны, почти на границе нашей Родины.
Накануне войны по ходатайству Военного совета флота перед народным комиссаром ВМФ часть кораблей была переведена из Лиепаи в базы Рижского залива. В Лиепае оставалась группа подводных лодок, находившихся в капитальном ремонте, и небольшая часть торпедных и сторожевых катеров флота. На озере Дурба в районе Лиепаи базировалась 43-я отдельная авиационная эскадрилья под командованием капитана И. Я. Вахтермана.
На территории базы размещались 23-я и 27-я 130-миллиметровые береговые и 18-я отдельная железнодорожная (четырехорудийная) 180-миллиметровая батареи флота. Их огневые позиции находились на флангах входов в Лиепаю и Вентспилс.
К началу войны была усилена также противовоздушная оборона базы. Она получила два отдельных зенитных дивизиона, предназначенных в основном для защиты базы от ударов морской4авиации противника. Однако было ясно, что этих сил недостаточно для обороны Лиепаи. По настоянию Военного совета флота Особый Прибалтийский военный округ, которому база оперативно подчинялась с весны 1941 года и который отвечал за сухопутную оборону, выделил для ее защиты 67-ю стрелковую дивизию под командованием генерал-майора Н. А. Дедаева, участника штурма Зимнего дворца, краснознаменца, героя гражданской войны. 67-я дивизия считалась одной из лучших в округе, но ей кроме непосредственной защиты базы вменялась в обязанность также оборона побережья от государственной границы до Вентспилса - около 150 километров, - а она испытывала острый недостаток в личном составе. Вражеская 291-я пехотная дивизия, которой противостояла 67-я дивизия, имела втрое больше солдат и офицеров, боевой техники. К тому же ряд подразделений 67-й дивизии находился перед началом войны на лагерных сборах.
Жаркое дыхание боя коснулось приморского города уже в первую ночь войны. Фашисты начали бомбить Лиепаю около четырех часов утра. Вражеская авиация бомбила преимущественно объекты военно-морской базы - склады и стоянки кораблей, а также сухопутный аэродром, где базировался истребительный полк Особого Прибалтийского военного округа. Объекты флота, будучи надежно прикрытыми зенитными артиллерийскими дивизионами, успешно отражали атаки противника и пострадали немного. Самолеты-истребители, не успевшие подняться в воздух, понесли большие потери.
В первый день войны вражеские летчики совершили на базу и аэродром около 15 налетов.
Собравшись на командном пункте базы, генерал Н. А. Дедаев и капитан 1 ранга М. С. Клевенский приняли совместное решение: усилия военно-морских частей и кораблей направить на оборону базы с моря и непосредственно города, на 67-ю стрелковую дивизию возложить внешнюю оборону.
Командование всеми частями дивизии, военно-морской базой, пограничниками, рабочими отрядами (с предприятий и заводов города) принял на себя командир дивизии генерал Дедаев.
Вся тяжесть борьбы с налетами вражеской авиации из-за отсутствия истребительного прикрытия легла на плечи бойцов отдельных зенитных артиллерийских дивизионов: 43-го майора В. X. Русских и 84-го старшего лейтенанта В. С. Сороки. Они сражались мужественно и самоотверженно. Особенно отличилась 841-я зенитная батарея старшего лейтенанта Ф. К. Тимашкова. Она первой в 4 часа утра 22 июня открыла огонь по фашистским самолетам, прикрывая корабли у стенки завода "Тосмаре". Фашисты пытались уничтожить батарею, но боевой расчет после каждого налета менял позицию. Доблестно сражались и бойцы 843-й зенитной батареи лейтенанта Григоряна.
Перед полуднем 22 июня мне позвонил М. С. Клевенский:
- Наши части отступают на Ригу, базу удержать трудно.
Он просил помощи. Увы, мы ничем не могли помочь Лиепае - войск в нашем распоряжении не было. Не приходилось рассчитывать и на округ - враг, потеснив войска 8-й армии, прорвался уже к Шяуляю. На Лиепаю по прибрежной дороге наступала отборная, имеющая двухлетний боевой опыт 291-я пехотная дивизия врага. В дивизии насчитывалось до 17 тысяч человек, ее усиливали подразделения морской пехоты, поддерживали танковые, авиационные и артиллерийские части.