8 ответ на это японцы в тот же день подвергли бомбежке наш аэродром в Наньчане. Нам пришлось перелететь на другой аэродром, расположенный в шестистах километрах от фронта.

Очень эффективным был налет звена наших бомбардировщиков на японский военный корабль, стоявший в 15 километрах от г. Уху. Маскируясь облаками, самолеты появились над целью внезапно и сбросили бомбы с высоты 900 метров. Вскоре от командующего Центральным фронтом к нам поступила телеграмма: "От лица всех войск фронта приношу благодарность авиации за бомбардировку японского военного корабля, причинившего нам много бед. Через 20 минут после бомбардировки он затонул. Затонул также и стоявший невдалеке от него японский военный катер. Желаю вам новых успехов".

9 февраля 1938 года мы получили от представителя китайского командования сообщение о том, что на станцию Пампу (Тяньцзинь-Пукоуской железной дороги) один за другим прибывают эшелоны. Там скопилось много вражеских войск. Видимо, японцы собираются форсировать реку Хуанхэ.

Мы прикинули расстояние. От Ханъкоу до Пампу по прямой 450 километров. Что ж, паши самолеты могут слетать без посадки туда и обратно. Советуюсь с комиссаром Петровым. Приходим к выводу, что посылать на задание весь отряд пока нецелесообразно. Выделяем тринадцать экипажей, самолеты снаряжаем фугасными и осколочными бомбами.

Через несколько часов группа вернулась. Ведущий В. Клевцов доложил:

- Разбомбили три эшелона, видели, как из вагонов выбегали солдаты.

Что ж, для начала неплохо. Противник, несомненно, понес немалые потери в живой силе.

На следующий день меня вызвали в штаб. Там я узнал, что на аэродроме около Пампу села большая группа тяжелых японских самолетов. В сорока километрах восточнее вражеские войска начали переправу через Хуанхэ.

- Ваше решение? - спросили у меня.

- Решение простое, - ответил я. - Надо бомбить. Сразу по возвращении в отряд вызываю двух наиболее опытных командиров звеньев - Степана Денисова и

Григория Карпенко и ставлю им задачу:

- Первая ваша цель - аэродром. Если же там не окажется самолетов, нанесите удар по скоплению войск на берегу реки.

Аэродром оказался пустым. Очевидно, японцы успели куда-то перебазировать самолеты. Зато переправа шла полным ходом. Первый удар наши экипажи нанесли по скоплению плотов и лодок. Затем они начали бомбить и расстреливать из пулеметов вражескую пехоту, сгрудившуюся на берегу. Среди неприятельских войск поднялась паника. Это, несомненно, только увеличивало потери японцев.

На другой день из штаба китайских войск, оборонявших противоположный берег, поступило сообщение, что переправа противника сорвана. Сотни солдат утонули, до самой темноты японцы собирали убитых и раненых.

По случаю победы местные военные руководители устроили в клубе "Джапан" ужин.

А у нас для торжества была еще одна причина: вернулся "без вести пропавший" летчик-истребитель Григорий Кравченко. Целого и невредимого китайцы привезли его на повозке, запряженной быками.

Во время ужина Кравченко нехотя рассказывал нам о своих злоключениях. Чувствовалось, что ему неприятно вспоминать о том, как его подбили японские истребители.

А дело было вот как. В воздушном бою Григорию Пантелеевичу удалось сбить один вражеский самолет. Он погнался за вторым. Но внезапно появившаяся пара японских истребителей зажала его в клещи, и его машина загорелась. Пришлось выбрасываться с парашютом.

- Приземлился я в озеро, - рассказывал Кравченко. - Хорошо, что это место оказалось неглубоким, чуть выше пояса. Отстегнув лямки парашюта, тяну полотнище к себе. В это время из камышей выплывает лодка. Старик китаец толкает ее шестом. Подплыл ко мне, глаза злые, кричит:

- Джапан?

- Какой джапан? - отвечаю. - Русский я, русский. Понял?

- Рус? Рус? - сразу повеселел старик. Подтолкнул лодку ближе ко мне и протянул руку.

- Ты, Гриша, расскажи, как тебя китаец водкой угощал, - с усмешкой сказал А. Г. Рытов, выезжавший на поиски Кравченко.

- А что тут особенного, - потупился Григорий Пантелеевич. - Водка как водка. Только горячая - пить противно.

- Кое-что ты не договариваешь, брат, - не отступал военком. И, обращаясь к рядом сидящим, продолжал: - Захожу я это в фанзу и вижу: наш Гриша, как богдыхан, сидит на циновке, потом обливается, полотенцем утирается. Увидел меня, глаза сощурил и смеется. А китайцы наперебой угощают его горячей водкой. Он так пришелся им по душе, что еле отпустили. Всей деревней его провожали.

Григорий Пантелеевич Кравченко был выдающимся летчиком и военачальником. С японцами ему довелось еще раз столкнуться на Халхин-Голе. Там он уже командовал авиационным полком. Позже стал генералом, дважды Героем Советского Союза.

...В числе летчиков-истребителей, храбро и мастерски сражавшихся в небе Китая, хочется назвать также Селезнева, Зингаева, Демидова, Панюшкина, Жукоцкого, Казаченко, Пунтуса и многих других. Особенно нравился мне Антон Губенко. В одном из боев он таранил японский самолет, сам остался жив и привел покалеченную машину на аэродром. А до этого он в воздушных боях сбил семь истребителей и бомбардировщиков противника. Китайское правительство наградило его орденом. Антон с честью выполнил свой интернациональный долг по отношению к китайскому народу.

Печальный юбилей

Командование японских ВВС решило в день рождения своего императора сделать ему подарок: 29 мая 1938 года нанести массированный бомбардировочный удар по городу Ханькоу. Зная, что истребительная группа там малочисленна, японцы, видимо, не сомневались в успехе. Китайское командование через своих агентов своевременно узнало о готовящемся налете и сообщило нашему главному военному советнику. Немедленно были приняты контрмеры: из Наньчана в Ханькоу перелетела новая группа истребителей.

Советские летчики встретили японцев на дальних подступах к городу. Бой был долгим, ожесточенным, и результаты его не могли обрадовать императора. Из 54 самолетов противник недосчитался 21. Мы потеряли две машины вместе с нашими дорогими товарищами.

На другой день об этом рассказали все газеты. Правда, ни одной русской фамилии не упоминалось, но нам они были хорошо известны. С замечательной победой мы поздравили А. Губенко, А. Гриценко, С. Грицевца, Г. Захарова, П. Лысенко, А. Благовещенского, А. Дупина, И. Пунтуса и других советских асов.

Более месяца японские летчики не появлялись в небе Китая. И только потом они вновь отважились пробиться к Ханькоу. Правда, и на этот раз им крупно не повезло. Из 18 бомбардировщиков и 36 сопровождавших их истребителей 15 были сбиты.

В сражениях с японцами боевой опыт приобрели и китайские летчики, прошедшие подготовку под руководством наших инструкторов. В ночь на 20 мая 1938 года они совершили полет даже над японской территорией, сбросили над о. Кюсю и префектурой Осака миллион листовок.

Летали они на наших бомбардировщиках. Звено возглавлял Сюй Хуан-шень. Поздравить китайских и советских летчиков с этим событием приехал Чан Кай-ши. На аэродром, где мы базировались, прибыло два черных открытых паккарда. На передней машине сидел сам генералиссимус.

Около командного пункта машины остановились. Я впервые близко видел Чан Кай-ши, и, должен сказать, он произвел на меня неприятное впечатление. Среднего роста, сутулый, узкие бегающие глаза, приплюснутый нос, под которым топорщилась жиденькая щетка усов. В жестах, манере разговора было что-то наигранное, театральное.

Предубеждение против Чан Кай-ши у нас сложилось уже давно. Мы знали, что в военном отношении он на редкость бездарная личность, в политическом - демагог, двурушник и карьерист, люто ненавидевший коммунистов.

Но лучше его выглядел и начальник штаба правительственной армии генерал Хо Ин-пинь. Это был крупный помещик, чуть ли не в открытую торговавший должностями.

Недолго пробыли на аэродроме Чан Кай-ши и его свита. Поздравив летчиков с удачным рейдом на японские острова, он поспешил удалиться. Больше я его не видел.