— «Солар Глобал» может потребовать нас оштрафовать. У них был случай промышленного шпионажа и после этого правила ужесточили, — обижено прощебетала она.

— Тяжело найти в сети хорошую карту. Мы долго плутали. А что, вы входите в концерн?

— Нет, скорее мы младшие финансовые партнёры. Мы предлагали вам транспорт…

— У нас тоже есть определённые правила, — ответил Абдельджаффар, после чего попытался выведать ещё какие-нибудь подробности их деятельности, однако секретарша ловко гасила его вопросы бесполезной канцелярской трескотнёй.

За дверью кабинета сотрудники ожидали увидеть ещё одного пернатого, но их представили немолодому корейцу с седеющими усиками. После короткого обмена любезностями, господин с немецкой фамилией Фогель, как гласил бейджик на кармане его ярко-красной рубашки, повесил на спинку стула пиджак своего белоснежного костюма и попросил следовать за ним. Заместитель директора шёл уверенными быстрыми шагами, белый галстук болтался из стороны в сторону. Арафаилов и Мазур в своей чёрной форме на его фоне казались унылыми гробовщиками, шествие замыкала секретарша, таща пачки документов из кабинета шефа. Поднявшись на этаж выше, они остановились у дверей конференц-зала. Справа от него стоял довольно странный робот. Головной отдел был выполнен в виде ястребиной головы, на пальцах рук и ног были длинные когти, а все детали корпуса покрыты небольшими металлическими резными перьям. Весь механизм был бронзового цвета, лишь пневмотрубки отличались красноватым оттенком. Кореец начал обстоятельно излагать суть дела:

— Когда-то этот проект был нашей гордостью. Мы взяли новейший в то время БАС-28, облегчили детали, снабдили экспериментальными аэродинамическими системами наших деловых партнёров и получили принципиально новый механизм — Наблюдательная Автоматизированная Система. Для боя такой робот на подходил, но, оснащённый нашим оборудованием, мог получать данные обстановки с территории в несколько километров. «ЭйчТекс» разрабатывает самые разнообразные виды наблюдения — от наружного до радиационной разведки. Мы рассчитывали на хороший контракт с военными, но они нашли более выгодных партнёров, а ещё подвели полевые испытания. Поэтому два экземпляра НАС-3 стали музейными экспонатами. Один из них мы поставили тут, другой такой же украшал вестибюль нашего офиса продаж в центре города. И его похитили несколько дней назад.

— Мой коллега должен осмотреть робота, — сказал Фар. Господин Фогель кивнул, Альтом полез в механизм.

— Все системы мы, конечно же, сняли, — продолжил кореец.

— Кроме полётной, — перебил его Мазур.

— В ней-то как раз и оказалась беда, мы решили, что она не представляет ценности. Но если этот проект, тем более некачественный выпустят под другой маркой, мы потеряем и кредиты и репутацию. Поэтому важно найти похитителей!

Но Абдельджаффару показались важнее другие мотивы. Что если след снова ведёт к этому робототехнику — террористу, который из одного охранного робота сделал сумасшедшую машину для убийства? Осмотр этого музейного экспоната ничего не дал — сержант начал выпрашивать чертежи и, после долгих колебаний секретарша выделила нетопырю часть из них. Так же Фару показались полезными отчёты об испытаниях. Уточнив все детали и собираясь уходить, Ящер спросил о Солянине. Господин Фогель долго не мог ничего вспомнить, и лишь когда птичка нашла в голографическом планшете данные и дала ему ознакомиться, начал сокрушённо причитать:

— Был такой неприятнейший случай. Сотрудника пришлось уволить из-за состояния психического здоровья.

— Комиссии, насколько я знаю, не показали отклонений.

— В том то и дело, в том то и дело. А он продолжал утверждать, что его состояние становится все хуже и хуже из-за ужасных условий труда. Хотя что может быть тяжёлого в том, чтобы сидеть в каморке перед экраном и делать обходы согласно графика? Ещё несколько медкомиссий мы оплачивать не пожелали.

— А на работу и с работы он добирался на вашем транспорте?

— Нет, у нас общий автобус с несколькими компаниями. В основном все прибывают на элашках, так что отдельный транспорт на десяток человек — лишние траты.

— А вы мне можете предоставить список этих компаний? — Чутьё рептилии подсказало Фару верное направление мысли. Главное было не перегнуть палку и не спугнуть корейца. Но тот и так был осторожен:

— Боюсь, они будут против. Мне бы не хотелось конфликтов, тем более это не связано с нашим делом.

Когда небольшая чёрная бронемашина ССБ ехала обратно, перед ней летел на небольшой высоте миниатюрный, похожий на миску с турбинами по бокам, робот, любезно предоставленный «ЭйчТекс» для указания кратчайшего маршрута.

— Вот боятся-то! — воскликнул Мазур. — Шпиона даже приставили.

— Если учесть, чем здесь занимаются, не удивительно. Там под каждым заводом ещё подземные комплексы. Военные заказы, незаконные эксперименты. Если этим краденым роботом кто-то неудачно воспользуется, того же корейца попросту пристрелят!

— Это кореец был?

— А ты их не видел раньше? — удивился Фар.

— Только слышал, что они были вершиной пищевой цепи.

— В смысле?

— Ну, кошка ест мышку, собака ест кошку, кореец ест собаку! Не знаете что ли? Суровые времена людей! — засмеялся Альтом.

— Ты сейчас оскорбил всех корейцев, они у тебя крайне кровожадными получились. — Ящер улыбался. — Тем более, сейчас это не соответствует действительности…

— Да, теперь гуманоидная мышь может съесть корейца. Круг замкнулся!

— Ну вот, теперь ты оскорбил гуманоидную мышь! Ты уже понял, зачем красть неработающий прототип робота?

— Что бы на его основе собрать работающий.

У массивных ворот Промзоны их ждала странная картина: пожилой человек — охранник выглядывал из ворот, за которыми вдоль стены его напарница гнала какого-то подростка, с покрашенной в красный цвет шевелюрой. Милая девушка, правда, чуть широковатая в плечах, с туго заплетённой каштановой косой оглашала окрестности трёхэтажным матом и периодически палила из дробовика. Судя по продолжающейся погоне, попадать она не собиралась. Фар опустил боковое стекло, эсэсбешники выглянули посмотреть, но женщина уже развернулась и шла к посту охраны, перезаряжая оружие.

— Чёртовы демократы, высерки малолетние, — сказал человек в чёрно-серой форме, как бы в ответ на удивлённые взгляды мыши и ящерицы. — Лезут сюда и лезут. И ведь начальство не убедишь, что они только стены пачкают.

Причину, по которой подросток, должно быть, не слабо испачкал свои штаны, господа сотрудники увидели позже, когда отъезжали от Промзоны. Высокий бетонный забор был исписан чёрной краской четырьмя латинскими буквами — SPQR.

Овальный стол в кабинете Арафаилова перестал пустовать, и теперь был завален грудой чертежей. Фар не представлял, как в таком беспорядке что-то можно было найти, но для Альтома эта гора архаичных бумажных документов вовсе не была беспорядочной. Нужный ему лист он мог извлечь оттуда в долю секунды. Наоборот, когда Ящер попытался заставить нетопыря работать в компьютере, тот подолгу щурился в голографический монитор и ничего не мог найти, так что даже скаченные файлы пришлось распечатать. Пока техник занимался, соответственно, технической частью расследования, Фар восстановил картину ограбления и прорабатывал версии. Взломщики полностью обесточили здание и вскрыли лазерным резаком замок в вестибюль. Охранник действовал грамотно: заблокировал двери в основной коридор и занял там оборону. Он справедливо полагал, что налётчики пойдут в кабинеты. Но грабители дальше вестибюля и не пошли, тем же резаком отпилив робота от креплений. Причём использовался не грубый промышленный, а более аккуратный хирургический лазер. Сторож пару раз услышал грохот, вероятно, они роняли механизм, затем звук отъезжающего автомобиля. Уличные камеры засекли серый грузовой микроавтобус, проезжавший в паре кварталов от офиса в это время. Машина была объявлена в розыск, но пока результатов не было. Альтом объяснил, почему роботы показались военным неудачными — все дело выло в топливном баке. Бронзовые перья робота служили не только декорацией. Под ними были спрятаны стабилизаторы, а сама полётная система состояла из нескольких небольших турбин, работающих на газе. Мало того, что аппарат нуждался в постоянной дозаправке, в отличие от полностью автономных БАСов, ёмкость для газа как раз и была самым уязвимым местом. Одно пулевое попадание или электростатическая ракета, взорвавшаяся рядом — и дорогостоящий в производстве робот взрывается. НАС невозможно было оснастить оружием, так как использование облегчённых материалов не позволяло конструкции гасить отдачу выстрела. Фар был практически уверен, что прототип или роботов на его основе собираются использовать как «механических шахидов». Механизм падает сверху в толпу и взрывается. Или же влетает к кому-нибудь в окно с аналогичным результатом. Беспилотник с бомбой у военных спереть вряд ли получится, а так в руках у потенциальных террористов оказался его громоздкий аналог.