Вахтенный у руля на «Задорном» пробил четыре склянки, то есть десять часов; то же повторилось на «Бунтаре», следовавшем за фрегатом.

В эту минуту на палубе «Задорного» появился человек.

Он был тщательно закутан в широкий плащ, капюшон которого, наброшенный на голову, не давал рассмотреть лица.

Увидев его, вахтенный офицер вполголоса отдал приказание, матросы бросились исполнять маневр, судно немедленно сделало поворот. На фрегате убрали грот-марсель.

Легли в дрейф.

Человек в широком плаще молча сошел в спущенный на воду баркас, где уже находилось человек двенадцать Береговых братьев, хорошо вооруженных. Тихо оттолкнулись, обернули весла ветошью, и баркас отчалил от фрегата, который опять принялся лавировать.

Как уже говорилось, ночь была темная, волнение сильное. Высокие мачты фрегата и менее значительной высоты мачты брига не замедлили исчезнуть во мраке, и баркас очутился среди моря один, направляясь прямо к берегу, который простирался громадной черной линией на горизонте.

Двое сидели на корме баркаса: Олоне и человек в плаще, — сам Медвежонок Железная Голова.

— Сушите весла, ребята, — приказал Олоне немного погодя. — Поставьте мачту и поднимите парус.

Спустя пять минут баркас мчался по верхушкам волн, слегка наклонившись на правый борт, точно силился коснуться парусом их пенистых гребней.

Протекли два часа; на баркасе царило глубокое молчание, только изредка раздавалась команда Олоне.

Берег вырастал, так сказать, на глазах.

Баркас уже приближался к земле, потому что, несмотря на темноту, легко было различить ее прихотливые очертания.

Два Береговых брата с минуту совещались шепотом, потом Олоне велел убрать парус, опустить мачту и взяться за весла.

Пока исполнялся этот маневр, на небольшом расстоянии от баркаса появилась красноватая точка и хриплый голос крикнул по-французски:

— Эй, на лодке, слушай!

— Эй! — тотчас отозвался командир.

— Что бы это значило? — пробормотал Олоне. — Странно, голос мне как будто знаком.

— И мне тоже, — ответил Медвежонок Железная Голова, — впрочем, сейчас мы все узнаем.

Он приложил к губам руки в виде рупора и крикнул:

— Кто идет?

— Береговой брат! — немедленно ответили, несомненно радостным голосом.

— Какое судно? — спросил Медвежонок.

— Индейская пирога с одним человеком.

— Причаливай!

— Будьте наготове.

Предостережение оказывалось излишним: любопытство флибустьеров было возбуждено странной встречей, и все они стояли настороже.

Вскоре две лодки поравнялись, и, не дожидаясь приглашения, приплывший на пироге легко перепрыгнул на корму баркаса.

Олоне тотчас же открыл потайной фонарь.

— Бартелеми! — вскричал он с изумлением.

— Олоне! Медвежонок! — радостно ответил тот. — Вот счастье-то, ей-Богу! Добро пожаловать, братья! — прибавил он, протягивая им обе руки, которые флибустьеры дружески пожали.

— Так ты узнал нас? — спросил Медвежонок.

— Еще бы, со вчерашнего дня наблюдаю за вами; как назло, я мог пуститься в путь только ночью.

— Да как же ты попал в эти края? — полюбопытствовал Олоне.

— Это длинная история, теперь не расскажешь.

— Мы считали тебя погибшим, — прибавил Медвежонок.

— Мне и впрямь чуть было не пришел мне карачун, но теперь я жив и здоров, и весь к вашим услугам, братья.

— Мы этим воспользуемся, — сказали в один голос два флибустьера.

— И ты, если имеешь в нас нужду, говори прямо, — прибавил Медвежонок.

— Весьма охотно, — ответил Бартелеми, — а вы теперь куда идете?

— Ищем удобного места, где бы пристать к берегу, не возбуждая ненужного внимания, и собрать необходимые для нас сведения.

— В таком случае пусти меня к рулю, Олоне… Весла на воду, ребята, — обратился Бартелеми к матросам, — через четверть часа мы будем у цели.

— Зачем же нам ехать дальше, когда ты можешь дать все необходимые для нас сведения? — заметил Олоне.

— Я действительно могу снабдить вас всеми сведениями, но все равно, братья, поверьте, вам лучше сойти на берег.

— Так вперед, и да хранит нас Бог!

Гребцы склонились над веслами, которые, словно ивовые прутья, гнулись в могучих руках, и баркас понесся по морю, словно чайка; один из матросов перешел в легкую пирогу капитана Бартелеми и плыл в кильватере баркаса.

— Теперь скажи мне… — начал было Медвежонок Железная Голова.

— Тс-с, — повелительно остановил его Бартелеми, — мы переговорим на берегу. Теперь я должен пустить в ход всю свою сметливость, чтобы не допустить ошибки.

Уже некоторое время баркас шел в тихой воде; вскоре над ним раскинулся лиственный свод и он очутился посреди зарослей корнепусков. Последовал легкий толчок, что-то заскрипело, и баркас был у цели.

Он замер в неподвижности.

— Мы пришли, — сказал Бартелеми, — здесь вы так хорошо скрыты, что вас не отыскали бы и за две недели, впрочем и берег-то этот весь пустынный. Привяжите баркас к стволу дерева, оставьте одного человека караулить его и следуйте за мной.

Флибустьеры повиновались и последовали за Бартелеми. Шли ощупью, так было темно, но вскоре почувствовали твердую почву под ногами. Олоне передал свой фонарь капитану Бартелеми.

— Да мы, похоже, в каком-то гроте! — вскричал Олоне. — Это превосходно!

Действительно, они находились в естественном гроте.

Пройдя несколько поворотов, они увидали вдали мелькнувший огонь.

Флибустьеры приостановились в нерешительности, не зная, благоразумно ли идти дальше вглубь.

— Не бойтесь, это я развел огонь перед выходом в море, — сказал Бартелеми, — погрейтесь, братья.

Флибустьеры не заставили повторять приглашение: ночной воздух леденил.

Между тем Бартелеми не упустил из виду ничего, что относилось к обязанностям гостеприимства. Береговые братья с радостным восклицаниями обнаружили несколько корзин со съестными припасами и напитками, которым по приглашению хозяина не замедлили оказать должную честь.

— Теперь же, братья, — сказал Бартелеми, — пейте, ешьте и спите без страха, здесь вы в безопасности.

Он обратился к Медвежонку.

— А теперь можешь спрашивать меня, брат, — прибавил он, — я готов сообщить тебе все необходимые сведения.

— Говори, брат, — ответил Медвежонок.

— Не здесь. То, что мне следует сообщить тебе, должно быть сказано с глазу на глаз.

Медвежонок поднял на него изумленный взгляд.

— Следуй за мной. Ты вскоре найдешь объяснение моим словам.

Дав вполголоса наставления Олоне, Медвежонок взял свое ружье и обратился к Бартелеми:

— Я готов идти, брат.

— Так пойдем.

Они вышли из грота и почти мгновенно очутились у подножия горы, на вершине и откосах которой лепились амфитеатром домики очаровательной деревушки.

— Прежде чем идти дальше, — вдруг заговорил буканьер, остановившись, — я должен задать тебе несколько вопросов. Расположен ли ты отвечать на них?

— Разумеется, брат; я знаю, что ты человек честный и настоящий Береговой брат.

— Спасибо. Получил ли ты с месяц назад в Пор-Марго записку из трех слов и с печатью внизу, значение которой известно тебе одному?

— Получил, брат.

— Связано ли твое прибытие сюда с получением записки или один лишь простой случай привел тебя в эти места?

— Едва получив записку, я снарядил экспедицию и направился к Картахене.

— С какой целью?

— С той, чтобы, не теряя времени, явиться на зов к особе, которая прибегла к моей помощи, и, если понадобится, пожертвовать жизнью, чтобы спасти ее, — с чувством произнес Медвежонок.

— Хорошо, брат. Теперь я знаю все, что мне было нужно. Следуй за мной.

— Куда мы идем?

— Будь тверд, брат. Я веду тебя к той, которая писала записку. По ее приказу я и доставил тебе ее послание.

— О! Если это справедливо, брат!.. — вскричал капитан.

— Разве ты сомневаешься в моих словах?

— Нет, нет, извини, брат, я с ума схожу, пойдем скорее! Они пошли по тропинке к деревне.