«Хотя русские летописи нигде не говорят, что русь, пришедшая с Рюриком, находилась на южном берегу Балтийского моря, это совершенно очевидно из того, что Нестор, помещая русь в район Балтийского моря, одновременно утверждает, что она говорила по-славянски… На Балтике по-славянски говорили только на южном берегу моря, между устьем Вислы и Данией. Тем самым утверждение Нестора, что русь говорила по-славянски, определенно указывает на географическое положение прибалтийской Руси. С другой стороны, при перечислении западноевропейских народов… Нестор помещает русь между готландцами, жившими на южном берегу современной Швеции и на острове Готланде, и «Агнянами», под которыми, крайне вероятно, надо понимать датское племя англов, которое соседствовало с Рюгеном, так как жило в нынешней провинции Ангельн в юго-восточной части Ютландского полуострова и на некоторых датских островах. Трудно при перечислении народов точнее охарактеризовать географическое положение Рюгена по отношению к скандинавским народам, чем это сделано русским летописцем. Координаты прибалтийской Руси у Нестора (на южном берегу моря между готландцами и англами) точно совпадают с положением острова Рюгена. Тем самым указания Нестора согласны со свидетельствами Герборда и Эббона…»[100].

Подобное расположение русов подтверждает и немецкий историк Рагевин (ум. 1177 г.): «А Польша, в которой живут одни славяне, на западе имеет границу по реке Одру, на востоке — Вислу, на севере — русин и Скифское (т. е. Балтийское) море, на юге Богемские леса»[101].

Испанский путешественник, побывавший на территории балтийских славян в 965—966 гг. писал: «И граничит с Мшкой (т. е. со страной Мешка I, польского князя до 992 г.— Я.Г.) на востоке русы и на севере брусы (т. е. прусы). Жилища брусов у окружающего моря… И производят на них набеги русы на кораблях с запада. И на запад от русов племя из славян. Оно живет в болотистых местах страны Мшки к северо-западу»[102]. Так что идентификация киевских русов и русов Прибалтики была традиционной как в западных источниках, так и восточных. Похоже, что русы и есть остаточное кельтское население Прибалтики, занимавшее среди славянских племен (которые тоже хорошо были знакомы с кельтской культурой не один век) главенствующее положение, основавшие на всем пути «из варяг в греки» и «из варяг в арабы» свои торговые колонии. Возможен и другой вариант — русы были изначально славянами, издавна входившими в конгломерат кельтской цивилизации, расселившимися в ее расцвет в разных частях Европы, оставив в топонимике ее следы своего пребывания. Не эту ли «всю русь» привел Рюрик с собой.

Между регионом поселения ободритов и нижним течением Одера проживали велеты — лютичи. Начало их расселения приходится на V век. На рубеже VI—VII веков, здесь появляется новое славянское население с культурными традициями, которые отличаются от традиций суковско-дзедзицких древностей. Культура славян второй волны миграции названа фельдбергской по названию города Фельдберг, рядом с которым было раскопано городище. Эти племена заметно отличались по своей культуре от аборигенов. Селились они в укрепленных градах, где в среднем проживало от 600 до 1000 человек[103].

Согласно Франкским анналам, которые цитировались выше, велеты с самого начала их появления в этом регионе враждовали с ободритами. В последней четверти VIII века велеты подчинились Карлу Великому, а в начале IX века произошло усиление власти велетского князя. Источники характеризуют велетов как самое воинственное племя среди славян, ведущее упорную борьбу против немецкого владычества и насаждения христианства[104]. Повторим, что слово «велет» (волот) означало по-старославянски — «великан», «богатырь». То же значение это слово имеет и в литовском языке.

В областях польского Поморья поселились поморяне, так стали здесь именоваться славяне — носители суковско-дзедзицкой археологической культуры. На востоке они соседствовали с пруссами. «В Польском Поморье интересным протогородом, переросшим в раннесредневековый город, был Волин. В VIII — первой половине IX в. это было неукрепленное торгово-ремесленное поселение, основанное на острове при р. Дзивне, центр волинян, входивших в племенное образование поморян. Во второй половине IX в. были сооружены оборонительные валы, и поселение получило регулярную застройку»[105]. Похоже, что эти оборонительные сооружения были возведены для защиты от викингов, которые как раз в этот период активизируют свои наступления на торговые города славян, британцев и франков.

Именно в середине IX века, то есть во времена Рюрика, балтийские славяне укрепляют большинство своих городов, что свидетельствует о нарастающей опасности с запада. Адам Бременский в своей знаменитой «Хронике архиепископов Гамбургской церкви», написанной около 1075 года, рассказывает о средневековом Волине: «Знаменитый город Юмна (Волин) — отличный порт, посещаемый греками (возможно подразумеваются русские) и варварами, живущими вокруг… Это величайший из городов Европы. Населяют его славяне вместе с другими народами греками и варварами. Даже саксы, приезжающие туда, получают равные права с местными жителями, если только, оставаясь там, не выставляют напоказ своей христианской веры. Что касается нравов и гостеприимства, то не найти людей честнее и радушнее. В этом городе, полном товарами всех народов, есть все, чего ни спросишь дорогого и редкого»[106]. Описание Волина, который назван «величайшим городом Европы», как нельзя лучше воссоздает атмосферу типичного славянского портового города, которых уже с VII века было немало как на Балтике, так и на восточнославянских землях. Интересно, что по данным археологии, около Волина сосредоточена примерно третья часть всех кладов Поморья[107]. В большинстве своем они состоят из арабского серебра. Эти клады наиболее яркий пример торгового сотрудничества балтийских славян с племенами Древней Руси, которые являлись главными поставщиками арабского серебра на запад Европы.

Адам Бременский описывает и торговые пути славян, ведущие из Волина. «Из него кратковременным плаваньем (на гребном судне…) сообщаются с одной стороны с Дымином (теперь Demmin), городом, лежащим недалеко от устья реки Пены, где живут и Руяне; с другой — с областью Семландиею, принадлежащею пруссам. Расстояние такое, что от Гамбурга или от реки Эльбы, на седьмой день достигнешь до Юмна (Волина. — С.Ц.), путешествуя сухим путем; чтобы ехать морем, надобно сесть на корабль в Шлезвиге или Альдинбурге (Старграде вагров), и также можно прибыть к Юмне. Из Юмне же, пустившись на парусах, на четырнадцатый день… выйдешь на берег в Острограде, на Русской земле… где столица Киев, соперница Константинопольского скипетра, краса и слава Греции»[108].

Остроград (возможно, «Восточный город» в переводе) — это одно из названий средневекового Новгорода в западноевропейской традиции. Конечно же, говоря здесь о Греции, Адам Бременский имел в виду православную, как и Византия, Русь. Этот текст показывает, каким богатым и процветающим был во времена Адама Бременского Киев, что даже соперничал с Константинополем. Этот текст подтверждает также торговые связи балтийских славян и русов. Интересно, что немецкое название Старгарда — Альдинбург (в переводе с немецкого тоже Старый город) очень напоминает скандинавское название русского города Ладоги — Альдегьюборг. Вполне возможно, что здесь есть какая-то связь, если согласиться с идентификацией вагры-варяги. А эта идентификация наиболее логична, чем все остальные гипотезы, особенно скандинавская. Балтийские славяне, основным занятием которых была международная торговля, развивая ее, были вынуждены устанавливать контроль над речными путями по Днепру и по Волге.