Мой спутник притянул меня к себе поближе, положив здоровенную лапищу на плечо, я ему и до середины груди не достаю головой, мелковата для полноценного общения глаза в глаза.

  Не доходя до рынка, свернули к каменному одноэтажному зданию, где меня приняли в проворные руки две тётки, ободрали мерзкое тряпье и сунули в лохань с горячей водой. Боже ж мой, господи, Иисусе Христе, сыне божий! ... Я прямо растеклась по деревянному корыту, а меня мыли, тёрли травяными мочалками, отмывали волосы, вычищали грязь из-под ногтей.

  После помывки меня высушили, сунули в длинный балахон из небелёного полотна и вручили Мерону, который мгновенно перехватил моё бренное тельце и тут же подтолкнул его к двери в соседнюю лавку. Господин Мерон одобрительно окинул взором отмытую замарашку и широким жестом указал - проходи.

  Миленько в этой лавчонке, по стенам развешаны готовые наряды из серии "удавись от зависти Коко Шанель" - юбки, блузки, рубахи, туники, платья, какие-то накидки, шапки, конусообразные китайские шляпы, всё длинное. разноцветное, многослойное! Если судить по господам проезжающим, женщинам положено ходить только в юбках, но для путешествий многие предпочитают мужские наряды И, похоже, здешняя религия сему не препятствует. В прошлом мире я из джинсов не вылезала, посмотрим, как оно тут обстоит с брюками для девочек. Мне уже ясно, что здесь я ребёнок, едва достигший возраста девушки.

  Мерон осчастливил хозяина короткой фразой, заставившей того просиять, а затем основательно расположился на табурете, прислонился к стене и впал в нирвану. Похоже, в этом мире мужики тоже не тащатся от дамского шопинга.

  Хозяин пригласил меня внутрь подсобки, гостеприимно распахнул дверь и вот оно, счастье - я вижу себя в зеркале. Поясной портрет меня не особо порадовал - серые волосы, пересыпанные сединой, обалдеть... бледная до синевы кожа, коричневые глаза на круглом лице, впалые щеки, высокие скулы, узкие плечики, дитя Бухенвальда - не иначе и это я ещё не видела себя в полный рост. А если для полноты картины добавить кривоватые ноги и косолапые ступни - и вовсе картинка безрадостная. Но мне, как ни странно, наплевать на внешность, главное чистота кожи, а если прибавить к бане новую одежду, то можно сказать, что я оказалась в раю! Долой рефлексию, я теперь первая красавица этого королевства!

  Спустя малое время я предстала моему спутнику в брюках, сапожках, тёплой рубахе и стёганном жилете с деревянными пуговицами. Довершала наряд косынка из шерсти, повязанная на манер банданы, и шерстяной плащик-накидка с капюшоном.

  Мерон покивал, даже не думая расплачиваться с хозяином лавки, после чего мы вышли вон и снова отправились к таверне, где нас уже ждала Муниса с двумя узлами и сундуком.

  Упакованное барахло и её самое погрузили в фургон, сунули туда же меня и Мерон гортанно скомандовал отъезд. Муниса без сил опустилась на боковую скамью и уставилась на меня весьма настороженно.

  - Дитя, зачем тебе понадобилось тащить меня в неизвестность?

  В ответ я крепко обняла добрую женщину, не может быть, чтобы наша жизнь стала хуже, чем она есть. Этого просто не может быть, понимаешь, Муниса?! Она порывисто ответила на объятие, и мы обе расплакались. Наконец-то...

  - Наверное, ты убила кухарку. Не подумай, я не осуждаю тебя, просто боюсь немного, ты такая маленькая и вдруг столь взрослое решение и жестокое наказание, ох, помоги мне Творец! Так ей и надо, подлой зверюге, дети, возможно, смогут жить спокойно на этой проклятой кухне. Но как ты смогла уговорить господина Мерона? Ох, дитя моё... что же с нами будет?

  Что бы с нами не было, хуже не станет!

  ... Выехали мы в середине дня. Наш фургон сопровождали двое чёрных верхами и один кучер. Этот мужичок в добротном наряде исправно трясся на облучке, изредка оборачиваясь к нам, если Муниса задавала ему вопрос. Ничего интересного он так и не сообщил, игнорируя прямые вопросы типа "куда нас везут" и "кто такие эти двое верховых".

  Когда Муниса в очередной раз открыла рот, я приложила палец к её губам, не стоит приставать к вознице, он человек подневольный, да и давно стало ясно - ни слова сверх разрешённого он не скажет. Муниса покивала и прищурилась заговорщицки, добывая из корзинки здоровенный пирог. Вот так, пока господа хозяева харчевни отходили от визита господина мага, Муниса обобрала кладовку, вот молодец! Я беззвучно рассмеялась, а Муниса приоткрыла ещё и сундучок - три окорока, большой белый круг - хлеб! Ничего себе! Я сделала большие глаза, а она только рукой махнула:

  - Не обеднеют наши с тобой бывшие господа.

  Это точно. Мы разрезали пирог, передали по кусману вознице и обоим всадникам, и что приятно, мужики не стали кобениться, а честно заточили по большому куску, а потом и ветчинки отведали без особых моральных терзаний - ну и славно. Всё довольны, вот только запить нечем.

  - Что-то ты мало ешь, детка.

  А откуда большой желудок возьмётся, если на бывшем рабочем месте меня кормили один раз в день - в среднем.

  Наши чёрные спутники оказались на редкость молчаливыми. Оба всадника не общались меж собой, имён не называли, даже не переглядывались. Такое впечатление, что каждый контролировал свой сектор пространства впереди нашего маленького каравана. Путь, оставленный позади, их совсем не интересовал, оба они вращали головами максимум на девяносто градусов. Магия? Всё может быть.

  Муниса попыталась прикорнуть на своих узлах, но фургон изрядно потряхивало, так что вскоре мы обе выбрались на свободу и зашагали по обе стороны от возницы. Я неинтересный спутник, молчу, молчу и только молчу, а кому интересно разговаривать с самим собой? У меня хорошо получается только улыбаться, таращить глаза и подмигивать. С обеих сторон от возницы имеются подножки, так что мы изредка запрыгивали на них - я из озорства, а Муниса от усталости. Она немолода, трудно ей такие концы наматывать.

  Спустя пару-тройку часов пришлось снова прятаться в фургоне, сменилось "дорожное покрытие", и мы попрятались, чтобы не глотать пыль. Я вспомнила, как устраивались в кузове бортовой машины мои студенты-туристы, расстелила на полу странного вида попоны с сидений и растянулась у ног Мунисы. Затем постаралась расслабить все мышцы, двигаясь вместе с этой шайтан-арбой и едва не задремала. И вскоре подвинулась, когда рядом распласталась моя спутница, Муниса поворчала, покряхтела и мгновенно уснула. Перезагрузка системы, что вы хотите...

  Поздним вечером мы прибыли в сонный городишко с блеклым именем Срединный. Фургон медленно протарахтел по самой настоящей брусчатке и встал у широко распахнутых ворот. На постоялом дворе нас подобострастно встречал сам хозяин и двое слуг. Оную услужливость я ни в коей мере не относила на свой счёт. Сразу видно, подчинённых господина Наварга тут очень хорошо знали и боялись, как самого страшного из врагов. И ничего удивительного, на месте хозяина я бы тоже боялась тех, кто способен выбить из врага душу одним ударом.

  - Девчонку и старуху поселишь вместе, обеих отмыть, ужин им в комнаты, нам накроешь в общем зале, - отрывисто распорядился старший.

  - Господин Наварг тоже здесь, мой господин? - осведомилась Муниса.

  Второй номер резко обернулся в её сторону:

  - Ты постараешься в дальнейшем вести себя незаметно, старуха.

  Первый номер добавил:

  - И воздержишься от ненужных вопросов.

  Муниса стремительно присела в поклоне, а у меня заледенело в груди, куда это я потащила бедную женщину?!

  Эх, семь бед, один ответ!

  Я не менее стремительно шагнула вперёд и оттолкнула второго охранника от испуганной женщины, закрыв её собственным телом. Мужик уставился на меня нехорошим взглядом и потянулся к плётке на поясе.

  - Я научу тебя вежливости, мелкая дрянь.

  - Попробуй... - просипела я непослушными голосовыми связками.

  Мужик попятился точь-в-точь как покойный Марис, попытался нашарить рукой рукоять меча, но поздно - с протестующим шипением клинок стремительно вылетел из ножен и замер на уровне его глаз. Я обалдела - клинок висел в воздухе точь-в-точь, как в знаменитых китайских боевичках про магов и великих воинов!