Тайная служба

Алексей Полевой

Глава 1

«Попойки в среде высших офицеров Империи, продолжают разлагать боеспособность нашей великой державы. Только Корпус имперской погранстражи исправно несёт боевое дежурство…»

Газета «Имперские сведения»

— Такие люди как я на дороге не валяются! – хорохорился чиновник почтового ведомства, размахивая тростью и саквояжем, – так им и сказал!

– Позвольте откланяться, мне уже пора, – притронулся к фуражке капитан и поспешил удалиться на перрон, чтобы не выслушивать громкие и скучные истории.

— Жаль, очень жаль, — пробормотал чиновник ему в спину и начал искать в пустом зале ожидания следующую жертву.

До поезда оставался примерно час, но лучше скучать в одиночестве на платформе, чем изнывать от бесконечных излияний мелкого чинуши. Капитан беззвучно покинул зал, ни разу не стукнув каблуками, он даже не звякнул шпорами, более того, у него не было шпор, лишь удар массивных дверей за спиной возвестил о его уходе. Платформа была пустынна и тиха в этот ранний час, стоял туман, капитан присел на скамейку и решил почитать газету. Тут послышался длинный гудок и вскоре был подан небольшой поезд с одним пошарпанным вагоном и тремя грузовыми платформами. Взглянув на часы, а потом на расписание, капитан пожал плечами и снова развернул газету. Но тут к его ногам подкатилось тело человека в форме генерала кавалерии.

Не то, чтобы капитан не видел убитых генералов, но одно дело в бою, другое в центре столицы. Отбросив газету и встав, капитан с изумлением увидел с дюжину генералов и высших чиновников Империи, даже одного маршала, все они лежали в неестественных позах и, похоже, были мертвы. Дверь вагона захлопнулась, поэтому, кто их выкинул, заметить не удалось, поезд, дав три долгих гудка, стал отходить от платформы и вскоре исчез за поворотом. Слегка оправившись от неожиданности, капитан невозмутимо проверил у лежавших на платформе пульс. Однако и без пульса стало ясно — лежавшие мертвецки пьяны, запах вблизи был такой, что наворачивались слёзы. Развернувшись на каблуках, капитан двинулся к дверям зала ожидания.

У дверей он увидел спешащего по каким-то делам кассира и подозвал его, тот возмутился самоуправством какого-то там капитана, но вскоре с озабоченным видом удалился. Капитан встал у дверей и вежливо отправил назад в зал пожилых дам, решивших дожидаться поезда на свежем воздухе. Подошедший с недовольным видом начальник вокзала начал было возмущаться, но вскоре приказал кассиру запереть дверь и вместе с капитаном вышел на платформу. Изменившись в лице, начальник кинулся к лежащим на платформе, затем назад и схватившись за голову стал подвывать. Капитан, заметив связку ключей на поясе, спросил начальника: нет ли на платформе каких-либо помещений, куда можно отгрузить сановников до прихода поезда. Начальник, чуть успокоившись кивнул и направился к ближайшей двери, отперев её длинным ключом, в каморке обнаружились мётлы и лопаты, но места вполне хватало. Капитан указал начальнику хватать вельмож за руки, а сам тащил их за ноги. Заливаясь потом, железнодорожник пыхтел и краснел, представляя себе последствия скандала, если они не управятся до прибытия тысячи пассажиров. Уже слышен был гудок прибывающего состава, когда последний тучный министр улёгся на пол кладовки, уперевшись лицом в огромные сапоги маршала.

Капитан остался у двери каморки, а начальник кинулся открывать главный вход и сообщать о чрезвычайной ситуации наверх. Пассажиры и встречающие, наполнили платформу, громко возмущаясь, с угрозами жаловаться куда следует, утирающий лицо платком начальник кланялся и обещал во всём разобраться, затем, как двери немного освободились, прошмыгнул в зал. Подошедший состав, лязгнув сцепками, остановился и гомонящие люди с чемоданами, кто чинно, кто суетливо начали покидать вагоны. Объятья, слёзы, радостный смех, на всё это взирали невозмутимые проводники с неизменными бакенбардами, поглядывая на часы. Они помогали запоздавшим пассажирам выгрузить багаж и поклонами приветствовали отъезжающих. Прошло пятнадцать минут, громко объявили, что поезд отправляется, затем послышались знаменитые бронзовые свистки, двери закрылись и состав медленно отправился. Как всегда провожающие бежали и что-то кричали, плакала женщина в синем платье, лаяла собака важного господина, мамаша вытирала измазавшегося ребёнка. Но вскоре поезд скрылся из вида и перрон стал пустеть на глазах, пока на остался только капитан и замешкавшийся небогато одетый пассажир. Вернувшийся из управления, немного отдышавшийся начальник вежливо попросил пассажира удалиться и не пускал никого на платформу. Минут через десять, в дверь вошёл пожилой господин в богатом костюме, в сопровождении столь же хорошо одетого молодого человека.

– Тайная служба Его Величества, – отрекомендовался молодой человек, показав золотой значок.

— Капитан императорской пограничной стражи Эрик Карлович Оллсон, – доложился в ответ капитан, — у нас тут некоторый кавардак приключился, вы уполномочены, могу говорить свободно?

— Не беспокойтесь, кроме присутствующих оповещён только дежурный офицер, принявший телеграмму и император, – усмехнулся пожилой господин.

– Докладываю ваше сиятельство, -- не моргнув глазом начал капитан, прикинув, что если кто-то и может общаться с императором напрямую, то начальник службы граф Нефёдов, – мне под ноги, пока читал газету выбросили из грузо-пассажирского поезда, следовавшего вне расписание слегка нетрезвых: маршала Корвинского, министров обороны, транспорта, машиностроения, командующего флотом и восемь генералов различных войск, знаю не всех. Блокировав дверь и вызвав начальника вокзала, без свидетелей перенесли означенных лиц в кладовку и доложились по инстанции.

– Означенных лиц в кладовку, – хохотнул Нефёдов, – толково и своевременно, вы молодец капитан, пойдёмте, поглядим этих лиц.

Открыв дверь в каморку, все поморщились от исходившего запаха неимоверного перегара. Ухватив ближайшего за шиворот, граф выволок того на свет и вгляделся в лицо, ему тотчас помогли все присутствующие и вскоре сановники выстроились в шеренгу, только лёжа, будучи очень похожими на мёртвых после боя. Нефёдов их внимательно оглядел, покачал головой и тяжело вздохнул.

– Нашлись, голубчики, – вздохнул он ещё раз и обратился к своему молодому спутнику, – доложись наверх, что всё в порядке, они все гусары старой закалки, в одном полку служили, не такие попойки видали, не говоря про бравого моряка. А вы, любезный, подайте-ка нам императорский малый поезд, мы этих означенных лиц отправим назад в летний дворец, откуда они и прибыли.

– Разрешите мне отбыть в часть? – взял под козырёк Эрик, не желая связываться с расследованием и дворцовыми неприятностями, – разумеется ситуация не будет разглашена.

– А вы из какой погранстражи? – поинтересовался граф, – из Северной или Южной?

– Как бы сказать, – несколько озадачился вопросом капитан, – некоторым образом из обеих и морской тоже, разведка погранстражи не приписана куда-то к единой заставе, приходится бывать везде, но сейчас в южной горной страже больше полугода.

– Интересно, – думая о чём-то своём протянул граф, – Оллсоны из Сигтуны кем приходятся?

– Родственники по отцу, – недоумевая к чему расспросы, ответил Эрик.

– Вижу две нашивки за ранения и ни одной награды, – продолжал уже сверх всякого приличия допрос Нефёдов.

– Немного зацепило при Дьенбьенфу и Аль-Анбаре, – слегка раздражаясь допросом, ответил капитан, – а побрякушки не ношу, стражникам больше незаметность нужна, медальками звякать и сапогами греметь нас отучили с первого дня.

– Абордаж при Дьенбьенфу?! – искренне удивился граф и взглянул на Эрика очень внимательно, – там выжила дюжина, половина калеки! И в этой чёртовой Аль-Анбаре сначала бойня в пустыне, потом осада и прорыв через горы! Я там был в деблокирующей перевал бригаде.