Джон Пол Джонс заглянул в комнату, полную группи и наркоманов и моментально выскочил обратно, окруженный толпой докучливых поклонников. Джимми Пейдж с «беспокойным, девичьим взглядом, с полным отсутствием порочности», уселся в сторонке и разговаривал с каждым, кто хотел того, не принимая и не отвергая сексуальных предложений.
На следующее утро группа встретилась с Ричардом Коулом, занятого подготовкой железнодорожного вагона к отправке. Роберт выглядел расстроенным и не потому, что ночью накануне весь измазался кремом, а в основном из-за того, что пришлось таки провести всю ночь с одной из «безобразных сестер». «Можно ли поверить в это!», — спрашивал он. «Я в шоке».
Следующий концерт состоялся в Аттене (Огайо). После возбужденных сексуальных эскапад на сцене, Роберт практиковался в постели с девицами. Ричард привозил группу в аэропорт, бронировал билеты, напаивал всех во время перелета во избежание жалоб, нанимал машину в следующем аэропорту, размещал группу в отеле и так до бесконечности. Времени на ужины не было: только посещение баров до и после концертов. Опять пробуждение утром, тряска в фургоне по дороге в аэропорт, концерт, но уже в Миннеаполисе. Роберт носился по салону аэробуса, как сумасшедшая обезьяна, вопя: «Туалет! Туалет для старины Роберта!» Пассажиры в недоумении уставились на крупного хиппи с длинными светлыми волосами, рвавшегося к дверям сортира.
Вылет задержали. С опозданием группа появилась на сцене степенного театра “Gathry Memorial”, где почтенная публика огорченно взирала на визжавший оргазм Роберта во время исполнения новой песни “Whole Lotta Love”. Сразу после концерта Цеппелины были приглашены на вечер в сельский клуб, принадлежавший одному импрессарио, где усталые англичане вдребезги напились, став объектом внимания провинциалов в течение нескольких мучительных часов. На следующее утро Ричард устроил совещание. Оставалось еще 4 дня до очередного концерта в Чикаго. Все стремились покинуть Миннеаполис. Джимми решил, что группа должна выехать в Нью-Йорк для работы над новым альбомом, репетиций и дачи интервью.
Работа над “Led Zeppelin — 2” началась уже в январе. Обрабатывали композиции, переделанные из старых хитов. Создавались и новые вещи, ставшими результатом постоянных репетиций, игры и импровизаций во время гастролей. “Led Zeppelin — 2” — продукт и отражение жизни на колесах. Песни были написаны урывками в номерах мотелей, костюмерных и студиях Северной Америки. Музыкантам разрешили гастролировать по Америке только полгода, поэтому деньги за продление виз приходилось платить почти ежедневно. Да и студийная работа превратилась в проблему, когда среди группи распространилась молва о прибытии Джимми Пейджа и его супергруппы в город. У группи была тридцатилетняя королева, порядком надоевшая Джимми. Она наведывалась и в студию, где Пейдж работал над “Bring It On Home”. Дамочка выдавала себя за бывшую жену известного продюсера. Выглядела она так: крашеные в белый цвет волосы, черная кожаная мини-юбка, высокие сапоги и ковбойская шляпа. Наиболее умные из группи проверяли расписание работы студий: тогда они могли бы приехать заранее и занять лучшие места. Лед Зеппелин — как раз та группа, которую и пыталась шантажировать блондинка, громко объявив, что Джимми был великолепен в постели прошлой ночью. Наконец встревоженный Пейдж не выдержал. Он вышел в зал и разыскал там наиболее честолюбивую группи. Крепко прижав ее к себе, он вернулся в студию, приказав блондинке освободить место для нее. Блинообразное лицо белокурой стервы сморщилось, она подскочила и ушла. Вечером группа видела мерзавку, курсировавшую по “Steve Paul Scene” подобно барракуде, почуявшей свежую кровь. Следующая остановка Чикаго — вотчина Yardbirds. Вместительный “Kinetic Circus” был набит до отказа (в списке выступавших и Vanilla Fudge), а в костюмерной в который раз пересказывался «акулий эпизод» с большими преувеличениями. Зал взорвался долгими овациями, а “Dazed and Confused” теперь продолжалась 20 минут, с блестящей демонстрацией смычка. Нравилась и связь композиции с «демонизмом». Питер Грант выследил и поймал администратора зала, исподтишка продававшего билеты на уже состоявшиеся концерты. Деньги были конфискованы. Однако настороженность не проходила. Ни Грант, ни Коул не верили соответствию количества голов и полученных музыкантами денег. Коул обнаружил билеты другого цвета. В итоге Грант настоял на компенсации за фальшивые билеты. Питер обладал великолепным чутьем на деньги и заработки. Он чувствовал, что его клиенты — Лед Зеппелин ДОЛЖНЫ зарабатывать гораздо больше других исполнителей.
После двух концертов в Чикаго и одного в Мэриленде ребятам понадобился отдых. Джимми опять заболел гриппом, но он стойко появлялся на сцене. «Так проверяются профессионалы», — простужено хрипел он, обращаясь к Элен Сандер в салоне самолета, следовавшего в Нью-Йорк. Там, “Atlantic Records” устраивала торжества в честь выхода «золотой» пластинки группы. Работа по сведению “Led Zeppelin — 2” близилась к завершению и пластинка готовилась к продаже. А посему, сразу же после торжеств ансамбль возвратился к студийной работе. К тому времени моральный дух группы упал. Бонзо, безумно скучая по дому, стал тихим и угрюмым. Джимми оставался руководителем в студии, неутомимым работягой. Джон Пол Джонс держался холодно и, в основном, хранил молчание. А Роберт Плант, невероятно быстро ставший звездой Лед Зеппелин (к полному недоумению Джимми Пейджа), постоянно говорил о необходимости покупки рождественского платья для своей дочери Кармен Джейн. Однажды утром, после затяжной ночной попойки, Роберт громко вздохнул и ни к кому непосредственно не обращаясь, сказал: «Боже, я теряю жену.»
Возбуждаемая Коулом, подгоняемая мыслями Гранта о больших заработках в будущем, Лед Зеппелин вдруг оказалась в состоянии депрессии. Первое турне не дало больших денег, второе же удалось на славу. Они зарабатывали от 5 до 15 тысяч долларов за концерт. Только за 5 недель работы четверка музыкантов и Питер Грант получили 150 тысяч долларов чистой прибыли, оплатив работу рекламных агентов, юристов, бухгалтерии. Их не беспокоили расходы — эта поездка являлась лишь пробным камнем для третьей, за время которой можно заработать, по крайней мере, полмиллиона долларов, давая меньшее количество концертов и живя в лучших условиях. Отношение группы к этому вопросу выразил Джонс: «В этом виде бизнеса важно делать деньги быстро лишь при наличии возможностей. Средняя продолжительность жизни удачливой группы — 3 года. Мы перешагнули и этот рубеж. Турне превращает тебя в другого человека. Я понял эту истину, вернувшись домой. После такой скотской жизни требуются недели на восстановление.»
Следующее шоу состоялось в “Boston Tea Party”, где ранее молодые зрители склонили свои головы в знак признания группы. На этот раз, на концерт явилось большее количество представителей “Atlantic Records” из Нью-Йорка. Цеппелин парил и получил многократные вызовы на «бис». После пяти «бисов» группа отправилась за кулисы, чтобы выпить пива. Настроение было отличным. Снаружи толпа неистовствовала. Роберт сомневался: «Может еще раз выйти». Джимми Пейдж, смеясь, отрицательно покачал головой: «Но у нас больше ничего нет». Однако Роберт опять вышел на сцену. Толпа принялась реветь и стонать от восторга и все другие музыканты появились на сцене. Стали играть не отрепетированные мелодии Битлз и Стоунз. Группа зверски устала. Плант был крайне возмущен, так как некий фанат спер его любимую майку. Джонс любовно протирал бас гитару полотенцем, прежде чем уложить ее в чехол. Как обычно, группи обложили музыкантов со всех сторон. (Один возмущенный жених выследил свою невесту у дверей мотеля, где она пыталась отыскать Лед Зеппелин, а найдя, немилосердно отлупил прямо на улице перед рестораном, где обедала группа, нисколько не задумываясь о последствиях.) В этот раз слишком устав, они попросили диктора одной бостонской радиостанции разыскать хороших девчонок.
Второе турне по Штатам завершилось двумя концертами в “Fillmore East” 30 и 31 мая. В последний вечер, Элен Сандер появилась за кулисами, чтобы поблагодарить группу за путешествие и попрощаться. Она вошла в костюмерную Лед Зеппелин, совершенно не представляя, что будет делать в следующий момент. «Двое участников группы немедленно атаковали меня, ощупывая и роясь в складках одежды … Бонзо подскочил первым. Затем, к нему присоединились двое других. Я опешила. Здоровенные ребята просто лапали меня. Сорвав чуть не половину одежды, они вошли в экстаз. Было два чувства — ужас быть изнасилованной и гнев … Вдруг, я увидела Питера Гранта — он был крупнее каждого из музыкантов. Я подумала: «Как, и он туда же! Нет, я погибла!» Но Грант отшвырнул Бонзо от меня. Просто приподнял и отбросил. Так что им пришлось удовольствоваться лишь одеждой. Пострадала я только морально».