— Он не вел ее, — вмешался Ерш, — Вейда рассказывала… Он был довольно слабым оракулом и не считал, что его видения того стоят.

— В каких отношениях он был со слушателем? — мне почему-то было важно знать это, а не прочие обстоятельства.

Оборотень поморщился.

— Вейда говорила, что они любовники.

Ну вот, еще один гомофоб в моей жизни. Мне хотелось чем-то накрыть тело вампира, и эти яркие занавески почему-то показались не такой уж плохой идеей. Я подняла ткань с пола, и из ее недр выпала небольшая книжка в темно-коричневом кожаном переплете. Кувыркнувшись в воздухе, она распласталась на полу, страницами вниз, на обложке в нижнем правом углу красивым шрифтом было вытиснено «Я.С.».

— Дая? — позвала меня Оливия.

— Как думаете, это может нам пригодиться? — я присела на корточки, ни к чему не прикасаясь.

— Некромагии на ней нет, — бросила мисс Плам, — Проклятий тоже.

— Кажется, это дневник… — Оливия раскрыла книжицу, — «Тебе от слушающего меня, в этот апрельский день, когда ты родился, потому что все, что ты видишь — бесценно. Б.». Здесь фотография…

Мы сгрудились вокруг, мне пришлось вытянуть шею, чтобы разглядеть полароидный снимок, на котором угрюмого оракула Снегиря — мне почему-то показалось, что хмурится он только для вида — обнимал за плечи улыбчивый рыжий вампир с родинкой на подбородке. Я поневоле оглянулась на седовласый труп с белым обескровленным лицом, от прижизненной красоты которого, кроме родинки, ничего не осталось.

— «Июнь 20..», — продолжила читать Оливия, — О, почерк другой! «Так и быть, я начну писать, иначе ты от меня не отстанешь — но это временно. Ты читаешь это, рыжее чудовище? Нет смысла менять привычки ради того, кто скоро уйдет». Пометка на полях: «Не дождешься!»

«2445 — 68 за, 32 против (пометка на полях: «Против — чего?!»)».

«2446 — «Мы вышли на свет ради общего блага», — интервью официального представителя аэров Объединенной Славянской Федерации». (Фигасе! А, теперь ясно! Мы поддержим? Кажется, да)».

«— Они не смогут развязать войну, если мы не дадим им повода.

— Когда людям нужен был повод?».

«Июль 20.. 2547 — Падение «Ласточкиной Обители». «Вы последняя, лидер Кармин. Ваша история будет крайне поучительной для будущих поколений» («Мы — за них? Или за людей?»).

И — крупно, на всю ширину строки: «ПРОТИВОСТОЯНИЕ НАЧАЛОСЬ НЕ С НАС». И еще крупнее: «АТЛАНТИДА».

— Аэры выйдут в мир? — едва слышно прошелестела миссмистер, присаживаясь на краешек грубого дубового стула.

— Боги, только этого не хватало… — мисс Плам сдернула с кровати простынь и аккуратно накрыла тело вампира, — Не могу на него смотреть.

— «Август 20.. Я не помню последние три дня», — продолжила чтение Оливия, — «Здесь слова, которые я не записывал, но почерк мой. Повсюду запах. Я знаю его, но не могу назвать. Брэнд ничего не замечает. Врет? Не думаю. «Да что ты понимаешь! Говорят, если поймать барабаев огонек, он приведет к кладу Косоглазого Шукши!». Это еще к чему? Голова трещит. Нужно больше спать».

Я нервно икнула и отвернулась, пытаясь скрыть пылающие, как угли, щеки. Значит, Снегирь видел нас? Видел, что мы придем?

— Он чувствовал Покров, — миссмистер пробежала кончиками пальцев по желтой странице, словно пытаясь прощупать буквы, — И почти вышел, это его и погубило. «Сентябрь 20.. Пишу тебе здесь, мой дорогой Ярик, потому что ты стал проводить с этим дневником гораздо больше времени, чем со мной. Честно говоря, я дарил его не для того, чтобы ты часами сидел, уставившись в одну строчку. Ты забыл вернуть Вейде пророчество Железного Пса, и я сделал это за тебя — ты все равно его забросил со своей внезапной одержимостью. У нас совсем нет меда и ягод, и если ты не придешь в себя, зимой придется сосать лапу. Но, несмотря ни на что, я счастлив, что ты хоть в чем-то меня послушал, глупый ты мой, дикий человек. P.S. Я не так эфемерен, как ты думаешь». Дальше пропуск… «Декабрь 20.. Над Горолесьем и Коналлом висит полог. Примерно полгода. У Псов пропадают женщины, но вожак делает вид, что ничего не происходит. От Вейды никаких вестей. Возможно, она уже мертва. Мне сложно думать. Вода отравлена смертью, рядом некромаг. Нужно выбираться и сообщить… Если я не успею: «Даже тот, кто был бесконечно предан мне и в горе, и в радости, не смог пойти со мной до конца». Я… на этом прерывается, но голос женский. Ищите след в воде, и…».

На этом последняя запись в дневнике оборвалась, оставив жирную, почти прорвавшую бумагу линию вниз от хвостика этой последней «и», словно ручка вдруг вильнула вниз. Или руку, державшую ее, дернули назад.

— П***ц, — вдруг сказал Ерш и с силой провел рукой по волосам, словно пытаясь разгладить складку на одежде.

— О каком пророчестве идет речь? — спросила мисс По.

— Да, ерунда одна, — он почему-то стал мрачнее тучи, — о том, что придет Железный Пес, утопит Карпаты в крови и огне, но так и не найдет то, что ищет. Жители Коналла в него очень верят… были прецеденты. Один из ранних потомков Майры мог принимать железную ипостась, отличался гнусным характером и всю жизнь положил на то, чтобы развязать войну с соседними общинами. Его… остановили, пока все не зашло слишком далеко, но бардак пришлось разгребать еще очень долго.

— «Вода отравлена смертью», — мисс Плам отняла у Оливии дневник и аккуратно положила возле трупа вампира, — Боги, про воду-то я и забыла, а она-то все глотает без остатка… С такой стихией сладить трудно, но с ветром бы вообще такой номер не прошел. У нас проблема.

— Какая? — да, сегодня по соображалке не мой день.

— Это значит, что мы пойдем практически вслепую, пока не наткнемся на сам алтарь или на канат, связывающий его с некроворлоком. Наши Проявители бесполезны.

— Дая, — позвала меня мисс По, — ты сможешь переварить Проявители из черных в сенсорные?

— Никак нет, — я мгновенно прикинула в голове расклад, — Если, конечно, у вас нигде не завалялся помет Жар-птицы и чешуя низшего водного духа.

— Снегирь был тем еще отщепенцем, — вмешался Ерш, — он даже ягоды собирал так, чтобы ни на кого из нас не наткнуться.

— Мысль здравая, — Оливия повернулась к оборотню, — Какой-нибудь замкнутый водоем, типа пруда или водохранилища, подальше от мест, где обычно берут воду все. Он не должен быть далеко от алтаря.

— Стшевские пруды вполне подойдут, — оборотень быстро начертил на полу простую карту, — Отсюда в двух километрах на юго-запад, мы все равно рано или позно к ним бы пришли. Правда, они все между собой соединены, если в одном следы, то и во всех остальных тоже. Придется хорошенько пошариться. Зато дом Вейды там рядом

— Два километра за водой? Каждый день? — я неудачно глотнула холодного воздуха и закашлялась.

— А что, звучит грамотно, — Матильда стала мягко, но неуклонно оттеснять нас к выходу, — Ерш, вы близки с Вейдой? Ты поминаешь ее без устали.

— Не настолько близки, — оборотень выдернул меня из домика и закрыл дверь, когда мисс По вышла последней, — Ее муж и слушатель из наших, Тимей.

Тетушки тормознули так, что я на них налетела.

— Что ты сказал? — спокойно спросила Оливия, и парень осознал, что колесо Фортуны продемонстрировало ему если не зад, то средний палец точно. И если инстинкт нормальных людей подсказывал им в таких ситуациях залечь в кусты и не отсвечивать, наш несчастный беженец и по совместительству начинающий маньяк решил огрызнуться:

— Ну из наших, — но на пару шагов все-таки отошел, — Не стал бы он ничего рассказывать, даже жене. Он верен общине.

— Идиот! — надрывно простонала Матильда, схватившись за голову.

— Ёршик, у них нет тайн, — «обрадовала» я оборотня, — Это не вопрос супружества, это дела оракула и его слушателя — никаких секретов, даже малейших. Все равно, что жить в голове друг у друга.

— Значит, Вейда знала о крови, — мисс По помрачнела, — что автоматически делает ее главным подозреваемым.

— Я знаю, как это выглядит, — губы Ерша сжались в тонкую злую линию, — Но она здесь ни при чем. Я ручаюсь…