— Видимо, «Консул» работает на два фронта.

Конструктор задумался. Ещё раз внимательно просмотрел фотоснимки чертежей, отодвинул их полковнику, глубоко вздохнул и сказал:

— Постарайтесь заполучить настоящие чертежи, ещё лучше — самого изобретателя… Это должно быть сделано любой ценой!..

— Установлено, где он? — обернулся полковник к офицеру разведки.

— На самолёте прибыл в Симферополь. С аэродрома с группой учёных выехал в направлении Коктебеля, куда именно — уточняется.

— Разыскать инженера Споряну и доставить сюда. Сообщите «Корнету». Средств не жалеть! — отчеканил полковник.

— Все расходы принимаю на себя, — добавил конструктор, небрежно откинув монокль.

Цвельт отпустил офицера и приказал сервировать стол для ужина. Потом закурил папиросу и, пристально глядя на знаменитого конструктора самолётов, сказал с расстановкой:

— Вас удивляет, что за океаном известно об изобретении инженера Споряну. А меня куда больше удивляет другое: как чертежи вашего нового истребителя оказались в сейфах «Дженерал моторс»?

Конструктор недоумевающе посмотрел на собеседника, придвинулся вплотную к столу и сказал приглушенным голосом:

— Шутить изволите?!

— Нет, нам не до шуток. Вас обокрали — вот в чём дело.

— Обокрали… — повторил конструктор, глядя на распластавшуюся перед ним шкуру бенгальского тигра. Потом резко повернулся к Цвельту. — Значит, в моём конструкторском бюро шпионы! Но кто? Ведь у меня все специалисты — немцы, проверенные люди.

— Видимо, плохо проверены, — спокойно заметил Цвельт.

— Да-а-а… Но кто же? Кто?.. — задумчиво повторял Вульф, в то же время упорно думая о чертежах инженера Споряну, прикидывая в уме: «На какое горючее мог рассчитывать Споряну, конструируя такую камеру, определяя такие габариты для выходных газов?..» Конструктор сидел, опершись лбом о ладонь левой руки, и смотрел в пространство, мимо Цвельта. Из раздумья его вывел голос:

— Кушать подано.

Вульф устало поднялся и заключил свои мысли вслух:

— Конструкция Споряну необычайно оригинальна. Вероятно, его двигатель обладает большими мощностями, доселе не известными.

За весь вечер конструктор не произнёс больше на эту тему ни слова. Только когда садился в свой «Оппель-адмирал», сказал, пожимая руку Цвельту:

— Если разыщете инженера Споряну и переправите ко мне, буду весьма обязан.

Комфортабельные машины покатились под уклон, шурша по асфальту шинами. А в это время в одной из комнат замка радист уже выстукивал резиденту разведки в Крыму приказ адмирала Ландэ о розыске и похищении конструктора Споряну.

Адмирал Ландэ молча выслушал доклад полковника Цвельта о встрече с конструктором в замке фрау фон Бретт, постучал карандашом по столу и откинулся в кресле:

— Значит, Вульф заинтересован чертежами?

— Очень. И, как мне показалось, несколько обеспокоен тем, что из снимков нельзя понять существа изобретения.

Несколько минут адмирал сидел молча, покручивая заводную головку ручных часов. Цвельт наблюдал за каждым его движением, стараясь понять, предугадать намерения своего шефа. Но руководитель разведцентра «ОСТ» адмирал Ландэ был непроницаем. Казалось, он настолько озадачен, что не находит выхода.

— Что известно о студенте? — неожиданно для Цвельта спросил адмирал, не поворачивая головы.

— Переброшен в Самгунь. Готовится к поступлению в аспирантуру Лесного института.

— Чем вызвана переброска?

— Институт и лаборатория Кремлёва переводятся в Самгунь. Студент пока устанавливает связи, знакомства, изучает экономику района, расположение военных заводов, закрытых лабораторий.

— Послать ориентировку. Главное — изобретение Споряну, работы профессора Кремлёва. Нам важны все мелочи, относящиеся к делам Споряну и Кремлёва: разговоры, упоминания в переписке, круг знакомых, родственников, друзья и особенно враги. За наукой и славой по пятам следует зависть. Её и надо использовать во всей полноте.

Адмирал снова умолк, прищурился, рассматривая чернильный прибор на столе. Пальцы правой руки легли на карандаш. Адмирал придвинул листок бумаги и начал набрасывать контуры чёртиков, время от времени задавая Цвельту вопросы.

— А как барон?

— Продолжает вояж. Знакомится с обстановкой в «Лесной каравелле».

— Впечатления?

— Доволен. Склонен обосновать там свою резиденцию.

— А замок фон Бретт?

— Оставляет в нашем распоряжении.

— Это решено и без него. Приставьте к барону «глаза», да поопытнее.

— Будет исполнено.

— Да, господин Цвельт, не следует ли переконспирировать студента?

— В каком смысле, адмирал?

— Установить другой девиз и дополнительное наблюдение. Всё-таки он родился в России. Его может потянуть в «родные пенаты». Как вы думаете, не переметнётся ли он к генералу Галаджи?.. Это опасный соперник.

— Не думаю, адмирал. Немец остаётся немцем, где бы он ни родился.

— Глупости говорите, полковник. Паулюс тоже был немцем. Паулюс!.. Нужно как можно больше пе-ре-про-ве-рять. Понятно?

— Это непреложный закон разведки адмирал. Но студент в наших руках. Для Галаджи он дезертир, предатель. Там его ждёт только одно — тюрьма.

— Знаю. Но разве вы не использовали бы аналогичного субъекта из советской разведки, если бы он оказался в ваших руках? Сразу же посадили бы в тюрьму или?..

— Скорее «или», адмирал.

— Вот это логично… — После паузы адмирал пояснил: — К тому же это отпрыск не такого-то уж надёжного племени. Обратите внимание: отец в 1915 году попал в плен к русским. Не воспользовался ни одной возможностью вернуться на родину, а прожил до конца жизни в России. Это не из тех немцев, которые работали на нас и жили по нашим инструкциям.

Адмирал замолчал, продолжая разрисовывать силуэты чёртиков. А полковник Цвельт думал о том, насколько безбрежна память адмирала, насколько дальновиден этот представитель «тайных пружин», движущих политику…

Наконец адмирал отодвинул листок с чёртиками, положил карандаш и взглянул на Цвельта.

— Вот так, полковник. Надо иметь в виду даже далёкое прошлое своих подчинённых. Вы должны помнить, что кое-какие болезни передаются и по наследству… Впрочем, ближе к делу. — Он достал из стола блокнот в массивном кожаном переплёте и начал перебирать страницы по алфавиту. — Попробуем необычную кличку. Запишите. Аспирант Лесного института Николай Руссель — «Местная почта». Под этим девизом он должен поработать некоторое время. Все его сообщения взять под особый контроль. Если что-нибудь просочится в другие руки — убрать.

Адмирал встал, дав понять, что разговор окончен. Цвельт направился к выходу, но адмирал остановил его:

— Поручите тщательно обследовать замок барона фон Бретт. Перенесём туда вторую квартиру. Установить рацию.

— Телефоны?

— И телефоны. Все средства связи.

— А как быть с прислугой барона?

— Старик-ключник, по-моему, не представляет опасности. Ваше мнение, полковник?

— Иржи Томмах сам по себе не опасен. Проверим его окружение, связи…

— И как можно тщательнее.

— Будет исполнено.

— Действуйте, полковник.

Цвельт вышел, адмирал позвонил шефу школы разведки — «Колледж Экономик», потребовал доставить личное дело Николая Русселя. Раскрыв папку с личным делом Русселя, адмирал Ландэ подумал: «Не излишни ли мои подозрения? Может, именно Руссель и проникнет туда, куда нам нужно». Он закрыл папку, положил её в сейф и подошёл к окну. Вдали виднелись снежные вершины высоких гор. А там, за ними, далеко на востоке, была тайна, которая становилась всё более интригующей и недоступной.

Разговор с полковником Цвельтом заставил адмирала Ландэ особенно внимательно изучать донесения агентов зоны «СА» и, прежде всего, шифровки «Брюнета-прима». Недавно от него поступило настораживающее сообщение. «Брюнет-прима» доносил: