— К счастью, магнитометр не показывает повышения магнитного фона, — проговорил Терентьев, приближаясь к ним. — Боюсь, что мы попали в пучок неизвестных волн… Если это так, то придется объявлять аврал!

— Надо бы в Центр доложить… подал мысль Якава.

— Связь куда-то пропала, черт бы ее побрал!

В бытовом отсеке установилась зловещая тишина.

Если бы миром правил всемогущий Бог, то он теперь наверняка пришел бы на помощь астронавтам и изгнал коварное чувство страха, которое внезапно овладело людьми. Но животный страх все более нарастал, заставляя астронавтов приспосабливаться к новой беде.

Толе Терентьеву вдруг вспомнилось родное село, Большое Чеменево, что лежит, блаженствует на жирной чувашской земле. И чудится ему, что он дома, возле братьев своих… Малышня лопочет по-чувашски, смакуя каждое слово:

— Салам сана, тете1…

В этих словах слышен и далекий зов, и скрип ночной телеги, и запах травы-муравы, и Бог весть что еще. И в Терентьеве вновь просыпается желание бороться с тем, что окружает его сейчас в виде махрового страха. Будто в тумане видит он седовласого деда, который шепчет: «Не спеши, внучок, не спеши… Все на свете проходит… Пройдет и страх! Ты ведь в меня пошел, верно?»

Терентьев осторожно приоткрыл тяжелые веки и засек: Бейкер что-то шепчет, прислонившись к дюралевому креслу. «Что с ним?»— Терентьев поспешил к напарнику.

— Что с тобою, Эдвард? Тебе плохо?

— Не беспокойся, Толя, со мной все в порядке!

— Но вид-то у тебя совсем беспомощный… Ты что, бредил?

— Читал стихи!

— Какие еще стихи?

— Блока. Толковый поэт! Послушай, как он хорошо сказал:

Последние строки Бейкер выговорил так вдохновенно, словно сидел у себя дома, на великолепной вилле в штате Техас.

— Ну как? — глаза американца, похожие на дикий голубой цветок, загадочно блестели.

Терентьев растерялся. Он готов был к чему угодно, но только не к стихам средь этого леденящего душу страха. Может, Бейкер просто водит его за нос, выказывая бодрый вид? Но как бы там ни было, американец чувствовал себя неплохо — это не вызвало никаких сомнений.

— Великолепные слова! — чуть заметно улыбнулся командир.

"Видимо, падает напряженность поля, в котором пребывали до сих пор…"

В этот момент зашевелился и Якава. Его смуглое лицо было еще бледным, но губы уже приобрели живой алый оттенок:

— Ну и ну!.. Раз окунешься в эту круговерть — и считай, запомнишь на всю жизнь!

— А ты разве чувствовал что-нибудь? — спросил его командир. — Ведь ты же находился в гипнозе…

— Почему в гипнозе? Для того, чтобы войти в гипноз, необходимо иметь веские причины.

— Думаешь, мало было причин? Кстати, какие соображения обо всем происходящем?

— Думаю, что мы врезались в неизвестный пучок волн…

— Ты полагаешь, что между Марсом и Землей существует поток неизвестных космических лучей? — Бейкер почему-то боялся задавать сей вопрос электронщику.

— Выходит, существует…

— Но почему его до сих пор не зарегистрировали наши автоматы?

Якава лишь пожал плечами.

— Наверное потому, что они летали совсем по другим траекториям. А мы же сели в корабль в тот момент, когда Марс по отношению к Земле оказался в самой ближайшей точке…

В это время к кораблю вновь пробились радиоволны с Земли. Заслышав знакомые позывные Центра управления полетом, Терентьев нырнул в соседний отсек, схватил шлемофон и услышал ворчливый, чуть ли не сердитый голос:

— Куда вы пропали? Уже семнадцать минут барабаним впустую…

— Связь пропала по неизвестной причине! — сказал командир.

— По какой еще неизвестной причине? Ведь все элементы работают отлично!

— Работали… — поправил связиста Терентьев.

— Но сейчас-то все в норме, верно?

— Сейчас — да! Но еще несколько минут назад бортовая телеметрическая система молчала, будто навек обиделась на нас.

— В чем, думаете, причина?

— Думаем, что врезались в пучок неизвестных волн, — спокойно объяснил Терентьев, хотя в его сознание и ворвались обрывки чувств, из тех, что он испытывал совсем недавно. Усилием воли он отогнал вязкий страх и подумал о членах экипажа: "Надо снять стресс… Может, переменить график и заняться физкультурой?"

— Послушайте, приборы показывают космическое излучение? — перебил его размышления связист.

— Да нет.

— Ладно, ведите наблюдение, фиксируйте все до мелочей…

Терентьев вернулся в бытовой отсек. Бейкер и Якава что-то внимательно рассматривали через боковой иллюминатор.

— Что там? — поинтересовался командир и двинулся к иллюминатору.

— Странно, но факт! — возбужденно бросил американец. — К нам приближается сигарообразный предмет!

— НЛО! — четко отозвался Якава. — Теперь держитесь, ребята! Главное, спокойствие, поняли?

Блестящий сигарообразный объект рос на глазах. Окружающие звезды понимающе смотрели на астронавтов и, казалось, вот-вот готовы сорваться с орбит… И они срывались — с мощнейшим импульсом света, с жестким потоком нейтронов, с рентгеновским излучением — но только там, в неведомых глубинах Вселенной. А ближайшие звезды застыли, словно ожидая развязки редчайшего для космоса случая.

По правому борту, со стороны неизвестного предмета, отказали приборы.

Острые глаза американца заметили небольшие выступы по бокам и тонкие штыри, явно напоминающие антенны, и утолщение в задней части корабля.

— Что будем делать? — спросил командир, отрываясь от иллюминатора.

— Попробуй дать радиосигнал, — посоветовал взволнованный американец.

— А может, лазером посигналить? — подсказал Якава. — В данном случае вряд ли поможет телеметрическая система. Кругом — сильнейшие помехи!

"А вдруг пришельцы лазер воспримут как оружие, что тогда?" — с беспокойством подумал Терентьев. Но и молчание со стороны землян могло быть истолковано неверно. И Терентьев решился:

— Ладно, Фусадзиро, действуй своим лазером. Но крайне осторожно, чтоб ни один волос с пришельцев не упал…

Иноземное чудо оказалось совсем рядом с махоньким "Союзом".

— Эдвард, — приказал командир, — вводи в память компьютера основные параметры НЛО. Итак… НЛО — это искусственный корабль с блестящей поверхностью и длиной около километра. Диаметр корабля где-то тридцать-сорок метров — не больше. В носовой части видны три небольших образования, похожие на иллюминаторы, но по цвету и блеску эти части практически мало чем отличаются от основного корпуса корабля…

В это время в середине гигантского бока "сигары" появился черный проем, и Терентьеву показалось, что из этой зияющей пустоты непременно выйдет старик, иссушенный годами и долгими путешествиями в невообразимых просторах Галактик. Но в проеме не показался никто. Зато "Союз" своим стрельчатым носом почему-то стал приближаться к нему.

— Они что, нас хотят захватить со всем содержимым? — брови Терентьева удивленно взметнулись ввысь.

— Похоже, что так. — Бейкер вновь прилип к иллюминатору корабля.

Лазерный пучок от "Союза" ушел в далекое пространство, оставив в космосе четкую линию.

«Черта с два они поймут наши лазерные сигналы…»— подумал Терентьев, предчувствуя неладное.

Во встревоженной душе командира, немало искореженной событиями последнего часа, буйствовало половодье чувств: то он ощущал радость и любопытство от встречи с инопланетянами, то брало верх ощущение опасности и агрессивности пришельцев.

— Только непонятно: зачем им наш корабль? Выслали бы навстречу какой-нибудь модуль, и все было бы ясно: значит, с нами хотят контакта. А так гадай, что у них на уме…