Так было положено начало самому длинному в мире сухопутному почтовому тракту от Петербурга до Охотска. Его длина в то время определялась в 12745 верст.

При первом отправлении Беринга на Камчатку в 1725 г. ему был дан наказ, в котором ни слова не говорится о почте, хотя среди всевозможных распоряжений было и такое: «что у вас будет во исправлении оной экспедиции чинится, иметь вам журнал и в Адмиралтейскую коллегию присылать рапорты помесячно». Во сколько могла обойтись такая посылка, видно хотя бы из того, что Беринг и его товарищи получили на прогоны только от Вологды до Тобольска 1000 рублей. Ехали они на «ямских и уездных подводах» [217].

На Камчатку тогда не только почта не ходила, не было даже более или менее приличной дороги. 18 января 1727 г. Сенат доносил Екатерине I, что, по предложению якутского воеводы Елчина, «изыскан другой путь безопасной и ближе, до Охотска верст с тысячу» [218]: от Якутска — Леною, затем вниз — Алданом, реками Маею и Юдомою — вверх до Юдомского волока, а через волок до реки Урак — на лошадях, Урак же впадает в Охотское море. Предлагалось населить эти дикие места русскими людьми, для чего «сибирскому губернатору приложить старание, дабы показать путь как возможно учредить и во удовольствие проезжающих зимовья и другое пристойное по возможности строение сделать» [219].

Сочинение проектов об устройстве дороги в Охотск стало модным среди высших чиновников России в конце двадцатых — начале тридцатых годов XVIII в. Генерал-прокурор Сената П. И. Ягужинский, например, составил «При первом случае о Охотске рассуждение». Это был обширный, очень дельный план освоения побережья Охотского моря и дороги к нему от Якутска. В частности, там говорилось: «Новопоселенным (людям) для новозаводства дать льготы в податях и подводах года на четыре. А ежели когда нужда позовет в проезде служилых людей с казною и понадобятся лошади, то определить плату достойную, чтоб с охотою могли возить, а не из-за палки». Далее предлагалось бесплатно снабдить переселенцев лошадьми, «потому что там ничего нет», изыскать места, где мог бы родиться хлеб [220]. К сожалению, проект Ягужинского не встретил поддержки у правительства: в инструкции, данной охотскому воеводе Г. Г. Скорнякову-Писареву[73] 30 июня 1731 г., говорится об освоении побережья, о кораблях, кабаках, церквах, но ни слова не сказано о дороге между Охотском и Якутском.

Правда, и сам Скорняков-Писарев, еще не выехав из Петербурга, подал «Покорное предложение о пути» от Тобольска до Охотска: «От Табольска вниз рекою Иртышем до Самаровского яму. От Самаровского яму вверх реками Обью и Кетью до Маковского острога. От Маковского сухим путем до города Енисейска. От Енисейска до Илимска, через Енисей реку и вверх реками Тунгуской[74] и Илимом. От Илимска сухим путем до реки Лены и по оной реке вниз до Якутска». Далее нужно следовать по маршруту, предложенному Елчиным. Воевода описывает все трудности дороги до Охотска: «Ураком рекою, ежели судном плыть, то немалой труд возымеет, понеже оная не в дождливое время бывает весьма маловодна… А от Якуцка летним временем сухим путем на лошадях верхами можно переехать до Охоцкого острога, а зимним временем ездят на собаках от Алдан реки до Охоцка» [221]. «Покорное предложение» Писарева было использовано Сенатом в 1733 г. при составлении инструкции по перевозке грузов Камчатской экспедиции к берегам Охотского моря.

16 марта 1733 г., прежде чем отправиться в дорогу, Беринг получил из Сената инструкцию о том, что ему надлежит исполнять как при сухопутном, так и при морском путешествии. В документе 25 пунктов, первые пять посвящены установлению и работе почты от Москвы до Охотска [222]. Спустя восемь лет, 18 апреля 1741 г., Беринг и его помощники составили обстоятельную ведомость, «что по оной инструкции исполнено и чего не исполнено». Из отчета видно, каков вклад Беринга в устройство самого длинного почтового тракта.

Первый пункт сенатского наказа предписывал вести частую посылку писем и рапортов как от Беринга, так и от начальников других экспедиций. «А как известно, что не токмо за Таболским, но и до Таболска отсюда (из Петербурга) установочной почты нет, и затем в пути долго мешкают, а с нарочными всегда посылать — то убыток казенный произойдет» [223]. Поэтому необходимо Сибирскому приказу снестить с Ямским и выяснить, на каких условиях была создана почта в Зауралье во времена А. А. Виниуса. Узнав это, учредить почту от Москвы до Тобольска, «чтоб в каждой месяц дважды чрез ту почту писма отправляемы были» [223].

Беринг отвечал, что 8 января 1734 г. сибирский губернатор князь Черкасский распорядился немедленно установить почту от Тобольска до Соликамска. Губернатор приказал послать ямских выборных в Тюмень, Туринск и Верхотурье с распоряжениями к местным воеводам срочно выделить для почты людей и лошадей и поставить их в подходящих для гоньбы местах. Из Ямской канцелярии и Сибирского приказа указания об организации почты были посланы в Нижнегородскую и Казанскую губернии, в Соликамскую и Вятскую провинции. «А учреждена ль почта от Москвы до Таболска, — писал Беринг, — и в которыя дни из Таболска отпускается и в указныя дни и часы доходит ли, о том при экспедиции неизвестно» [223]. Сибирский губернатор по инструкции должен был сообщить Берингу об устройстве почты, но он почему-то этого не сделал.

Далее инструкция требовала, чтобы почта ходила от Тобольска через Енисейск до Якутска раз в месяц, а до Охотска — в два месяца раз. Так как Беринг уже побывал на Камчатке и знал туда дорогу, то ему предлагалось помочь воеводам найти между Якутском и морем места, удобные для поселения ямщиков. Самим же воеводам приказывалось изыскать средства для поселения охотников на большой дороге. Тяжело было найти желающих для почтовой гоньбы в этом малонаселенном краю, поэтому правительство разрешило устраивать на охотской дороге как русские, так и якутские деревни.

Тогда же, 8 января 1734 г., сибирская губернская канцелярия определила, где должны находиться станы от Тобольска до китайской границы и от Илимска до Якутска. Было решено, по сколько почтарей поставить в каждом месте и в какие дни они должны ездить с корреспонденцией. Расписание станов по всем дорогам в точности повторяло схему конца XVII в. Сложнее обстояло дело с размещением ямщиков на Охотском тракте — места здесь были гористые, угрюмые, и никаких поселений во век не стояло. Для устройства почты от Тобольска до Ускутской слободы (ныне город Усть-Кут на Лене) Берингом 24 января 1734 г. был послан лейтенант Михаил Плаутин. «Велено ему следовать оною дорогою, изыскивать безубыточный и нетрудный способы, дабы где пустыя и нежилыя места, как удобно почту содержать и впредь в которых местах и какими людьми оныя места обселить» [224]. Плаутин исполнил указание капитан-командора и представил «экстракт», в котором подробно описал, где и какими силами следует организовать почту. Копию рапорта Плаутина Беринг переслал сибирскому губернатору для устройства по его рекомендациям скорой гоньбы. Между Ускутской слободой и Якутском почтовую линию прокладывал геодезист Дмитрий Баскаков. На станциях поселялись якуты, каждому из них дали по две казенных лошади. Произошло это в 1735 г. На следующий год Беринг со своей командой ехал в Якутск и заметил, что все почтари стоят на своих местах. Дальше к морю почты не существовало, хотя тем же Баскаковым была населена и охотская дорога. В 1737 г. Беринг писал: «на многих станциях якутов уже не было, а сказывали якуты ж, что они разбежались» [225].

Путь от Якутска до Охотска был не только труден, но и опасен. Между этими городами бродили отряды «немирных чукчей». На почтовой дороге поставили на каждом яме по 2–4 якута. Маленькая кучка людей не могла противостоять чукотским воинам, и почтари разбегались при их приближении. Из Якутска к морю посланные «проезжают с великим страхом и с конвоем, которых оберегая провозят ясашные иноземцы разными путями» [226].