При этих словах девушка взглянула на астролога, и ему показалось, что у неё в глазах мелькнули красные огоньки. Сирень сделала странный жест рукой, как будто она чешет себя за ухом. Астролог удивился, и это можно было заметить по выражению его лица. Вонючка увидела, что месопотамец несколько обескуражен её жестом и подумала:

   - Вот проклятые крысиные привычки. Никак не могу от них избавиться. Хорошо ещё, что хоть запах меня не подводит.

   - Ну, всё, мне пора уходить,- сказала Сирень и повернулась к Месхету спиной.

   Астролог взял осторожно девушку за руку и прошептал:

   - Разрешите мне ещё раз с Вами увидеться. Вы ведь приходите к своему дяде в гости. Может быть, мы с Вами встретимся, погуляем вместе? Я могу Вам рассказать о звёздах. Я очень много о них знаю.

   - Я не могу так сразу,- тихим голосом поясняла Сирень,- взять и встретится с Вами. Надо спросить разрешение у дяди. Я, как раз, завтра буду у него в гостях. Может быть, он позволит, вот тогда я и встречусь с Вами. Я так люблю слушать о звёздах.

   Девушка освободила свою руку и, улыбнувшись на прощанье Месхету, размеренной походкой направилась во дворец. Месопотамец смотрел ей вслед, не отводя глаз. Со спины её фигура показалась ему ещё более привлекательной. Перед самым входом, Сирень оглянулась и увидела Месхета, как завороженного, смотрящего на неё.

   - Ну, этот готов,- подумала Вонючка,- завтра же я буду знать все его тайны.

   Фараон Исхат Шестой сидел в своём кабинете и размышлял, склонившись над географической картой:

   - Главный жрец не сказал точно, из какой страны мне надо ждать угрозу для моего трона. Думаю, что, если разгромить своих соседей и оставить в их городах наших солдат, то вокруг Египта образуется безопасная зона. Наиболее мощным моим соседом является Сирия. Вот с неё и начнём. Заодно, по дороге завоюю Израиль и Иудею. С ними не будет особых хлопот. У них слабые армии.

   Его размышления прервал вошедший стражник, который доложил:

   - Великий Фараон, прибыл главнокомандующий. Вы примете его?

   - Да, пусть заходит. Я жду его.

   В комнату вошёл мужчина, лет двадцати восьми, высокого роста и крепкого телосложения. На правой щеке у него был шрам, идущий от виска до подбородка. Голова его была наголо обрита. Главнокомандующего египетской армией звали Парисий. Он остановился посреди комнаты и стал ждать распоряжений фараона.

   - Мы выступаем в поход на Сирию,- проговорил Исхат Шестой,- как скоро ты сможешь подготовить армию к войне?

   - Армия всегда готова к войне, Солнцеподобный фараон,- напыщенно сказал главнокомандующий,- для сборов понадобится два дня.

   - Давай без церемониальных титулов, Парисий,- предупредил фараон.- Ты же знаешь, я не люблю этого во время военных действий. А мы уже, можешь считать, что на войне. Какова численность наших войск?

   - Сейчас в боевой готовности находятся тридцать тысяч пехотинцев, пять тысяч кавалерии и триста колесниц,- чётко доложил Парисий.- При необходимости, можно будет собрать, примерно, столько же солдат. Только для этого понадобится много денег.

   - Подумаешь, деньги,- с уверенностью в голосе проговорил Исхат Шестой,- если будет необходимо, то повысим налоги. Вот и будут деньги. Иди, готовь армию к походу. Через два дня выступаем.

   Главнокомандующий поклонился и вышел из кабинета фараона. Ковёр на стене зашевелился и из-за него появился Анусий.

   - Возьми меня с собой на войну,- попросил он Исхата,- что мне здесь делать? Меня могут здесь убить, пока ты будешь в походе.

   - Да, это ты, верно, заметил,- согласился фараон.- Тебе здесь оставаться небезопасно. Хорошо, собирайся. Мы, через два дня, будем уже на марше. Надеюсь, ты понимаешь, что это будет не увеселительная прогулка.

   - Я с пяти лет обучался управлять колесницей и владеть мечом,- с обидой в голосе проговорил Анусий.- И в поединке, я не из последних буду. Моя любовь к тебе отношения к военному делу не имеет. У Александра Великого тоже был возлюбленный, который отличался своей воинской доблестью.

   - Ладно, ладно,- успокоил парня Исхат,- я не хотел тебя обидеть. Иди и готовься к походу.

   Фараон остался один в комнате. Исхат любил войну, и всегда с удовольствием придавался этому занятию. Но сейчас, почему то, ему было тоскливо. Фараон смотрел на свою столицу с балкона дворца. Морской ветер осторожно касался его лица, как будто понимал, что он имеет дело с царственной особой. Исхат облизал, пересохшие губы. Они были солёные.

   - Такого же вкуса и кровь,- подумал фараон, и сам удивился своему сравнению.- Причём здесь кровь? Какие глупые мысли у меня в голове. К чему бы это? Возможно, мне кажется, что я уже на войне? А, может, это предзнаменование, о котором говорил Главный жрец, на меня так подействовало? Да, если Боги оставят меня без своей помощи, то никакая армия меня не спасёт.

   В это время, внезапно прогремел гром, сверкнула молния, и пошёл дождь.

   Месхет, можно сказать, летел во дворец Главного жреца. Ему казалось, что у него выросли крылья, и он может, при желании, подняться над землёй и парить в облаках с птицами. Неожиданно начавшийся дождь, несколько остудил его разгорячённую голову. Астролог вспомнил, что у него есть и другие дела, кроме, внезапно поглотившей его любви к племяннице Главного жреца. Собравшись с мыслями, месопотамец решил, что сначала надо выяснить, перенёс ли библиотекарь каменные таблички в подвал. А гороскоп можно и позже составить.

   Месхет прыгал через лужи, стараясь не промочить ноги. Ему пришла в голову мысль:

   - Зачем я пытаюсь сохранить сандалии сухими снизу, если сверху, они уже промокли насквозь.

   Он прекратил бессмысленное занятие и побрёл по воде, не разбирая дороги. Прохожие, пытавшиеся укрыться от дождя, удивлялись, глядя на молодого человека, который, шлёпая ногами по лужам, брызгал водой во все стороны, и при этом он ещё и улыбался.

   Добравшись до резиденции Главного жреца, Месхет промок окончательно. Он решил переодеться. По пути к себе в комнату, астролог заглянул в библиотеку. Диметрий стоял возле стеллажа и читал папирус.

   - Ну, что, ты перенёс камни в подвал?- спросил библиотекаря астролог.

   - Да, все, что были во дворе,- ответил Диметрий,- уже лежат в подвале. Правда, их хотел забрать главный библиотекарь, чтобы вымостить свой двор, но мне удалось его отговорить. Сказал, что они плохие и скоро рассыпятся так, что долго не прослужат. Он мне поверил.

   - Хорошо, спасибо,- поблагодарил месопотамец и подумал,- надо поскорее с ними разобраться, а то их кто-нибудь может забрать чего доброго.

   Месхет быстро переоделся и спустился в подвал, прихватив с собой факел. В подземелье было сыро и пахло плесенью. Астролог присел на камень и принялся разыскивать тот манускрипт, на котором имелась инструкция, как вызывать духов. Он уже пожалел, что ещё днём не отложил его в сторону от остальных табличек. Месопотамцу всё время попадались какие-то ненужные записи. Это были обычные житейские послания. Среди них даже жалоба имелась:

   - Уважаемый старейшина Корицей.

   Я, горшечник Годирис, прошу Вас наказать моего соседа плотника Недара. На празднике, посвящённом дню рождения его жены Алики, я, выпив пшеничной настойки, случайно обнял Алику в сарае. Заставший нас Недар, нанёс мне незаслуженное оскорбление, ударив меня по лицу и в пах. Теперь у меня большой синяк под левым глазом и затруднения, когда я пытаюсь оправляться по нужде. Прошу Вас справедливо покарать моего обидчика.

   С уважением к Вам, пострадавший Годирис.

   Прочитав эту запись, Месхет улыбнулся и подумал: