Недоуменно посмотрев сначала на нее, потом на Алису, потом снова на нее, я изрекла:

– А что это?

– Открой – узнаешь. – Улыбнувшись, ответила мама Дениса.

С опасением взяла в руки эту вещицу. Повертев в руках, и полностью рассмотрев шкатулку снаружи, я все таки открыла ее.

Внутри оказалась подвеска. И если я не ошибалась, золотая. В форме капельки, с камушком топаза внутри, она была очень маленькой, но изящной.

Подняв изумленный взгляд на Алису Викторовну, я выдавила:

– Но… Зачем?

– Это что-то вроде семейной традиции. Этот кулон я получила в первый день знакомства с моей будущей свекровью. Я тоже тогда вот так, как ты, удивилась. Думала, как же так, меня первый день знают, а такие подарки дарят. Оказалось, что в семье Громовых так принято. Если кто-нибудь из лиц мужского пола приводит представлять родителям свою девушку, и при этом они действительно влюблены друг в друга, и девушка нравится родителям, ей должны отдать эту шкатулку. Тогда молодой паре гарантирована долгая и счастливая семейная жизнь. Считается, что если девушка взяла в руку этот подарок, то она можно сказать уже замужем. При этом её ни в коем случае нельзя предупреждать об этом. Ведь если ей не суждено стать настоящей невестой Громовой, то она все равно по каким-либо причинам откажется брать шкатулку в руки. А вот если уж взяла, то все. Свадьбы уже не избежать. Я не знаю, правда это или ложь, но могу сказать одно: еще ни одна девушка, которая подержала эту вещицу в руках не избежала венца. В том числе и я.

Чегоооо??? Это вообще как называется? Это без меня, меня же и женили?! Где-то на краю сознания услышала, как Денис тихо хрюкнул от сдерживаемого смеха. Гневно посмотрела на него. Какого лешего он ржет, спрашивается? Тут, можно сказать, плакать нужно! Взглядом, выразив, все что думаю о его неуместном веселье, я вновь посмотрела на украшение. Нет, я, конечно, не особо-то верила во все эти ритуалы и семейные традиции, но все таки… У меня вон перед глазами была мама Дениса, живое, так сказать, подтверждение правдивости. Что и заставляло, скажем так, нервничать.

– Эм, а если я сейчас откажусь?.. – с надеждой начала я.

– Я пробовала. – Невозмутимо перебила меня Алиса.

Круто! Я прямо так «обрадовалась».

Ну, остается надеяться, что это все таки полная ерунда, основанная на самовнушении. А что? В конце-концов, такое тоже очень даже может быть. Мысленно кивнув в знак согласия со своими словами, я уже спокойнее заявила:

– Ладно, не важно. Все равно я в это не особо верю. И Денис, я думаю тоже, да? – с улыбкой, которая выражала, что я его убью, если не согласиться со мной, я посмотрела на Деню.

– Дана, мне эту легенду рассказывали с детства. Как я могу не верить в нее? – с невинным видом, и притворной укоризной ответил мне этот будущий труп.

– Понятно. – Кивнула я, под столом со всей силы наступив на ногу Денису.

Чуть дернувшееся в гримасе лицо, было как бальзам на душу. Так, все, надо уходить, пока я прямо перед родителями его не убила! Не нужны мне лишние свидетели.

– Алиса Викторовна, Алексей Эдуардович, спасибо вам за все, но мне уже пора. Мне завтра с утра на занятие. – Вежливо начала я, одновременно с этим вставая со своего места.

– Конечно. Мы все понимаем. – Ответил мне Алексей, а Алиса лишь усмехнулась, со странным пониманием в глазах. Решила не обращать на это внимание.

Вместо этого посмотрела на Дениса, который тоже не спеша поднимался из-за стола. С раздражением сверкнула глазами, намекая, чтобы он поторопился.

– Дана, шкатулку не забудь. – Напомнила мне Алиса Викторовна, когда я уже хотела направиться в прихожую.

Пришлось вновь брать в руки этот символ свадьбы. Эх, вот чувствовала я, что не надо мне на знакомство с родителями идти. Только я опасалась немного другого, но вывод все равно один: лучше бы я дома сидела.

– Всего доброго. Спасибо за ужин. – Уже в дверях, еще раз попрощалась я.

– Не за что, Даночка. Приходи еще. – Ответила мне Алиса Викторовна.

 Деня тоже попрощался, поцеловав мать в щеку, а отцу пожав руку, и мы наконец-то покинули эту квартиру.

Денис.

Маленькая молчала. С тех пор, когда она мне наступила на ногу, между прочим весьма сильно, она не произнесла ни слова. И, казалось бы, меня должно было это радовать, ведь не было никаких истерик, никаких покушений на мою жизнь, а просто молчание. Но нет. Меня это нервировало. Сильно.

И как бы я ни пытался заговорить, ничего не помогало. Я уже и объяснял, что и сам забыл про эту чертову шкатулку, и извинялся, за то, что тогда не согласился с ней, и обещал, что сделаю все, что она захочет, если она заговорит. Бес-по-лез-но. Такое чувство, что разговаривал я сам с собой!

А я ведь действительно забыл про эту семейную традицию. Да, не спорю, я ожидал, что мама или будет говорить про свадьбу, или прикажет нам немедленно нести документы в ЗАГС, или же будет активно агитировать Дану на замужество со мной. Я так же не отрицал, что мне безумно приятна была мысль, что мои планы, касательно нашего с Даной будущего таким вот образом «подкрепились». И, да, мне было смешно в тот момент, когда она, услышав ту историю, с испугом, даже немного панически, посмотрела на это украшение. Просто слишком уж забавно она в этот момент выглядела.

Но она же сама потом сказала, что не верит, так чего обижаться-то? И вообще, я тут был готов к тому, что меня как минимум бить начнут, а тут такое... Так и захотелось ударить по рулю, от бессилия.

Подъехав к дому, я решил сделать еще одну попытку.

– Дана, милая, ты вообще собираешься заговорить со мной хоть когда-нибудь?

Молчание. И равнодушный взгляд. Твою мать, меня уже это бесить начинало!

– Ну хочешь, я выкину эту шкатулку и это дурацкое украшение?

Результат тот же.

Заблокировав двери, перешел к другой тактике.

– Дана, пока ты не заговоришь, мы будем сидеть здесь.

Результат остался почти таким же, только взгляд изменился. Теперь на меня смотрели как на умалишенного, ну, или как на неразумное дитё.

– Дана, – уже с угрозой начал я. Остановился. И чем я мог ей угрожать? Как назло, в голову ничего путного вообще не приходило.

Во взгляде мелькнула заинтересованность, вперемешку с насмешкой. Видимо и Дана, поняла, что я ничего пока не придумал.

И тут я вспомнил.

– Защекочу. – И вызывающе вздернул бровь, показывая, что действительно это сделаю.

В глазах на сей раз мелькнуло опасение, но губы лишь упрямо сжались, говоря о том, что молчанка продолжается. Нет, наверно, щекотка – это слишком. Это я оставлю на самый крайний вариант.

– Иди сюда.

В ответ мне лишь покачали головой.

– Дана, милая, я пока просто все еще раз тебе объясню. И потом только прибегну к крайним мерам. – Объяснил я, и протянул руку, предлагая маленькой перебраться ко мне на колени.

Оценивающе посмотрев на меня, видно проверяя не лгу ли я, Дана со вздохом, пересела ко мне на руки. Погладив по щеке, я еще раз объяснил всю ситуацию.

– … И только когда мама начала тебе рассказывать эту легенду, я о ней вспомнил. И если ты обиделась, что я тогда не поддержал тебя, то я за это прошу у тебя прощения. Ну, серьезно, может теперь перестанешь молчать?

– Может и перестану. – Буркнула Дана, вызвав у меня облегченный вздох. Наконец-то!

– Но ты не расслабляйся! Помни, я ведь и про симметрию могу вспомнить! А то устроил тут. – воинственно добавила маленькая. А мне лишь захотелось рассмеяться. Оказывается, намного лучше вытерпеть удар, чем молчание от  любимой.

– Я запомню. – Кивнул я, улыбнувшись.

– И еще. Я уверенна, что ты все равно что-то подозревал. Ты ведь знаешь свою маму, однако, меня вообще ни о чем не предупредил. А я весь вечер как на иголках сидела. В этом мало что приятного, знаешь ли. Поэтому, я очень тебя прошу, не надо от меня ничего скрывать, хорошо? – серьезно на меня посмотрев, попросила она.