— И не вздумайте это повторить! — погрозила она кулаком растению-медузе.

— Умоляю принять мои нижайшие извинения, — произнесло растение своим странным голосом. — Я проявил излишний энтузиазм, но я всего лишь хотел поприветствовать Юную Лучезарную, — добавило оно, подкатившись к ногам Оксы.

— Но откуда ты знаешь, кто я? — ошарашенно спросила девочка.

— Это всем тут известно, — загадочно ответило растение. — Но вы должны поспешить к молодому человеку и пожилой даме. Ваше прибытие означает конец отчаянию как для них, так и для нас… Поспешите! Лес не отличается терпением, и норов его необуздан. Если вы слишком задержитесь, тропинка пропадет. И вы заблудитесь, и вы, и ваши охранники. И тогда никто и ничто вас не отыщет… кроме Вредоносок! Поторопитесь!

И тогда, слушая лишь свое сердце, которое вело ее к Гюсу, Окса понеслась во всю прыть.

Чем дольше Окса бежала, тем гуще и беспорядочней становилась растительность, словно сама природа вдруг решила пересмотреть свое отношение к Юной Лучезарной и отозвать милостивое разрешение ее навестить.

Тропинка стала настолько трудно различимой, что девочке приходилось прилагать огромные усилия, чтобы ее разглядеть. С каждым шагом эта задача становилась все сложнее, отчего Юная Лучезарная начинала все больше паниковать. Она кляла себя за то, что не может держать себя в руках; у нее возникло жуткое ощущение, что паника, в которой она пребывает, заставляет терять и силы, и драгоценное время.

«Сейчас не время давать слабину, Окса-сан! — выговаривала она самой себе. — Гюс надеется на тебя! Все надеются на тебя!»

Но лесу было наплевать на ее благие намерения, и он густел все сильнее и сильнее: Окса практически совсем не видела дороги, закрытой царапающими ее лицо папоротниками и путающейся в ногах травой. Подстегиваемая отчаянием, девочка попыталась найти выход, бросив наугад несколько Нок-бамов, потом Магнито, но ей удалось пригнуть лишь несколько травинок. Тактика, весьма эффективная против людей, в отношении растительности оказалась бесполезной.

Она попробовала Огнедуй — тоже безуспешно. Растения были слишком зелеными, чтобы превратиться в пепел. Тогда Окса решила применить последнее средство. Она встала перед одним из огромных деревьев и, стараясь унять сердцебиение, понеслась вверх по стволу. Затем, оттолкнувшись от грубой коры, гибким движением бросила свое тело к соседнему дереву, стоявшему в добрых паре десятков метров в стороне.

— Иа-хааа! — яростно крикнула она, со всей силы вцепившись руками в одну из веток. И продолжила путь, перепрыгивая с дерева на дерево с ловкостью маленькой обезьянки, не забывая, правда, о двоих своих охранниках.

— Абакум? Ты тут? — с беспокойством позвала она, сознательно не упоминая Тугдуала, поскольку вроде бы была «не в курсе» его присутствия.

— Продолжай в том же духе, Окса! — донесся до нее голос из-под густых папоротников. — Главное, не забывай все время думать о Гюсе!

Окса быстро посмотрела вниз и заметила зайца, скачущего по почти черной растительности. Успокоившись, она послушалась фея и полностью сосредоточилась на мыслях о Гюсе.

Перед ее взором предстало его красивое полуевропейское-полуазиатское лицо: темно-синие глаза ей улыбались, пока в них не промелькнул страх. Окса вздрогнула и понеслась дальше, держа в памяти испуганный взгляд приятеля.

Она уже давно перестала считать деревья, по которым скакала, когда внезапно заметила среди темной листвы перламутровый отблеск. Вначале едва различимое, пятно все разрасталось и становилось более четким, сверкающим.

Окса довольно быстро его достигла, и без малейшего усилия с ее стороны девочку швырнуло сквозь него. Зажмурившись, она громко вскрикнула и почувствовала, как катится по земле, такой же мягкой, как пепельная тропинка в лесу.

— ОКСА!

— Гюс? Это ты? — отозвалась она на голос.

Глаз она по-прежнему не открывала. Окса так боялась разочарования, что осталась лежать на месте, свернувшись калачиком.

— Ну да! Это я, старушка! — произнес так хорошо ей знакомый голос. — Давай, вставай уже! А то ты похожа на осторожного ежика…

И тогда Окса открыла глаза и, вскочив, оказалась лицом к лицу с Гюсом, взиравшим на нее как на некое чудесное явление.

— А ты не спешила… — с деланно-недовольным видом пробурчал мальчик, пытаясь скрыть радость.

Он смотрел на нее повлажневшими глазами. Окса, взволнованная так же, как он, и так же не способная выказать свои эмоции, подошла к приятелю и оглядела с ног до головы. Несмотря на довольное выражение лица, выглядел он жутко: черные круги под глазами, лицо осунулось, рубашка, серая от грязи, разорвана, волосы в беспорядке.

Схватив друга за плечи, Окса принялась его трясти.

— Так, значит, это все, что ты можешь мне сказать, скотина ты неблагодарная?! — прорычала она. — Я жизнью рискую, пробираясь через этот кошмарный лес, и вот как ты меня встречаешь!!! Гр-р-р!!! Эгоист несчастный! Пожалуй, когда в следующий раз попадешь в картину, я тебя там и оставлю, ага!

— Эй! Барышня! Спокойно! Будь добра, не превращай моего сына в мокрое место!

— Пьер!

Отец Гюса стоял в нескольких метрах от них. На лице его читалось огромное облегчение, словно с его души упал огромный камень.

Окса кинулась в объятия огромных рук Викинга, и все трое принялись хохотать как сумасшедшие, радуясь встрече.

— Осторожный ежик хочет оставить мокрое место от друга Юной Лучезарной? У обитателей этих мест странные привычки, следует быть осторожными…

Едва Простофиля, по-прежнему привязанный к спине Пьера, успел договорить, как все снова покатились со смеху под недоумевающим взглядом заторможенной тварюшки. И успокоились лишь через несколько минут.

— Ты без проблем прошел лес? — спросила Окса Пьера, утирая выступившие от смеха слезы.

— Хм… Случались и более спокойные прогулки, но тут у меня имелся весьма серьезный мотив, знаешь ли… — ответил Викинг, не сводя глаз с сына.

— Ну а ты, Гюс? Ты… в порядке? — Окса пристально поглядела на друга.

— Да, теперь, когда вы тут… — пробормотал Гюс, глядя куда-то за спину Оксы.

Обернувшись, девочка увидела, что Абакум тоже здесь. Фей снова был в человеческой ипостаси и выглядел усталым после гонки по лесу. Он вытащил из бороды застрявшую там травинку, подошел к Гюсу и обнял его.

— Приятно снова тебя видеть, мой мальчик…

Гюс, тронутый и обрадованный, не удержался и крепко обнял старика.

— Привет, Гюс! — раздался голос, доставивший ему куда меньше радости, чем остальные, хотя и хорошо знакомый.

— Привет, Тугдуал… — пробурчал Гюс, нахмурившись. — Ты тоже здесь?

— Тугдуал! — воскликнула Окса, изображая удивление и старательно избегая веселого взгляда Абакума. — Ты тоже смог пройти?

— Как нечего делать, Юная Лучезарная! — хмыкнул парень. — Ты же знаешь, все зависит от цели…

Окса поразмыслила над этим заявлением и повернулась к Гюсу, с трудом скрывавшему свое огорчение.

— А где остальные? — она огляделась по сторонам.

Ландшафт совершенно изменился. Лес исчез, не осталось никаких следов растительности, будто она растворилась. Вместо него их окружали заросшие темно-коричневым кустарником пологие холмы, тянущиеся насколько хватало глаз. Небо, мелькавшее прежде между кронами деревьев, теперь сияло во всей своей сиреневой красе. Бледные лучи тусклого огромного солнца освещали окрестности призрачным светом.

Позади Оксы и Гюса виднелся мрачный грот, который, казалось, уходил в самые глубины холмов. Чуть подальше на камне сидел Леомидо, упершись локтями в колени и обхватив голову руками. Его длинные серебристые волосы выбились из хвоста и падали на лицо. Над ним склонилась какая-то женщина, положив руку ему на плечо. Она ласково держала подбородок Леомидо и кончиками пальцев гладила его искаженное эмоциями лицо, словно хотела запечатлеть в памяти каждую его черточку.