— Тебе бы ванну принять, да…

— Оставь, Рэм, — отмахнулся Исао, — ничего со мной не случится. Лучше скажи, Анита…

— С ней все будет хорошо, сейчас она спит, — успокоил друга Рэм и чуть нахмурился. — Да и тебе не мешало бы отдохнуть.

— Я не усну, — Воздушный Властелин вздохнул, и его глаза потухли. — Иди к ней, — он отвернулся.

— Исао…

— Мне ты ничем не поможешь, — перебил тот друга. — Иди.

Рэм с сожалением смотрел на напряженно замершего друга и понимал, что тот прав — он сейчас ничего не мог изменить. Оставалось дождаться утра и попытаться все объяснить Аните. Он повернулся и тихо вышел, а Исао, сделав несколько шагов, прислонился к прохладной стене, а потом с тихим стоном медленно съехал по ней на пол.

«Кори, — позвал он своего нефа, — помоги мне, пожалуйста».

«Я сделаю все, что смогу, — он ощутил нежность ее ментального прикосновения. — Но Рэм мастер, он заблокировал почти все мои возможности, повредив энергетические каналы. Мне сначала нужно будет восстановить их, а это займет время».

«Понятно», — тихий вздох.

«Исао, обещаю, тебе будет легче».

— Спасибо, Кори, — вслух произнес он и прикрыл глаза.

«Знаю, тебе очень больно, но все же попытайся уснуть, — попросила она, — тогда я сумею больше помочь».

«Я попытаюсь», — ответил мужчина и принялся постепенно отрешаться от боли — когда-то давно он овладел этим искусством, и теперь пришло время снова его вспомнить…

Рэм подошел к кровати, на которой безмятежно спала девушка, и не смог сдержать улыбку: она совершенно закопалась в одеяло и обняла подушку, а ее золотисто-рыжие локоны в беспорядке рассыпались вокруг нее, делая ее похожей на маленькую девочку. Но вот она заворочалась, еще больше запутываясь в одеяле, и вдруг рванулась, но ткань держала крепко, и тогда она забилась, пытаясь выпутаться, но так и не просыпаясь.

— Тихо, тенши, — ласково шепнул мужчина, легко распутывая одеяло, вновь укрывая ее и осторожно вытягиваясь рядом, стараясь при этом не прикасаться. Но она решила иначе: подушка была отброшена, и Анита придвинулась к нему и устроила голову у него на плече, а руку положила на грудь. Рэм замер, боясь пошевелиться, и с удивлением заметил довольную улыбку, появившуюся на ее губах — тогда он расслабился и осторожно обнял любимую, прижимаю ее еще ближе. Мысль о том, что Исао, похоже, ранил только ее гордость, принесла ему огромное облегчение, и мужчина сам не заметил, как погрузился в сон, убаюканный легким дыханием любимой девушки.

Анита удивленно смотрела на мрачного Рунихеру. Неф явно злился на нее, причем злился отчаянно.

— Ру, я правда не хотела блокировать тебя, — растерянно протянула она — ей так сейчас не хватало его объятий, его поддержки.

— А чего ты добивалась, Анита? — непроницаемый взгляд голубых глаз и холодный тон. — Хотела развлечься без моего вмешательства с Исао? Могла просто попро…

— Развлечься… — девушка так посмотрела на него, что Разрушитель оборвал себя. — Ах, развлечься! — буквально выплюнула она и разом вылила на него все свои воспоминания, все то, что чувствовала тогда, и резко отвернулась, обнимая себя руками.

Неф был ошеломлен тем, что она так полно ему открылась, а еще он прекрасно понял, что именно ее сильнее всего зацепило — больше всего она ненавидела чувство беспомощности. И если бы у Исао хватило терпения на осторожное, медленное соблазнение — она бы сдалась, а так он испугал ее своим напором, она почувствовала беспомощность и запаниковала. Рунихера вспомнил, как сам совсем недавно поступил с ней примерно так же, но у него хватило опыта понять, что не стоит спешить, но ведь Исао тоже не был неопытным мальчишкой, чтобы так набрасываться на нее — что-то тут не сходилось. Он уже почти понял, что его смущало, когда услышал сдавленный всхлип и похолодел: она плакала.

— Ани, — он очень осторожно обнял ее, боясь спугнуть, но тут она удивила его: Анита развернулась в кольце его рук и отчаянно расплакалась, цепляясь руками за рубашку. — Ани… — простонал он.

— Зачем ты так со мной, Ру? — услышал он сквозь рыдания.

— Ани, — он приподнял ее лицо и принялся поцелуями осушать слезы, — я ревновал, отчаянно ревновал. Я могу смириться с тем, что в жизни ты будешь с другим, но когда дело коснулось… — он вздохнул и, заглянув в ее блестящие от слез глаза, очень серьезно произнес: — Ментально я тебя не смогу никому отдать, ни с кем не смогу делить, Ани.

— Ох, — пораженно выдохнула она.

— Прости, я жуткий собственник, — он легонько коснулся поцелуем ее губ и вдруг жестко произнес: — Попробуешь заблокировать меня еще раз, Анита, и я причиню тебе боль. Ни один носитель не в состоянии меня удержать, когда я в ярости. С тобой я все время осторожен, но если будет следующий раз, я не стану сдерживаться.

Девушка застыла, всматриваясь в этого жестокого незнакомца, что появился на месте ее Ру.

— Кто ты? — она всхлипнула и прижала к губам ладонь, стараясь сдержать рвущиеся наружу рыдания, и одновременно вырваться.

— Ани, перестань, это же я, — он крепче сжал руки, удерживая ее — и она запаниковала, забилась в его руках. — Боги. Ани! — неф не на шутку испугался. Он не знал, как ему быть — отпускать сейчас ее было нельзя, но и так удерживать тоже. Рунихера сильнее прижал ее к себе, перекатился и навис над ней, прочно удерживая на месте собственным телом и очень осторожно прижимая ее руки над головой.

— Отпусти, — через некоторое время непослушными губами выдохнула девушка, перестав вырываться и обреченно прикрыв глаза.

— Ани, посмотри на меня, — негромко попросил неф и вздрогнул, когда она открыла глаза и подняла на него совершенно пустой взгляд.

— Чего ты еще хочешь? — полностью безжизненный тон, в котором сквозила такая усталость от жизни, что теперь Разрушитель реально запаниковал.

— Ничего, Ани, — он отпустил ее и сел рядом, с болью наблюдая за ней: девушка не пошевелилась, она больше не сияла, не искрила, из нее вдруг разом исчезла вся жизнь. — Ани, — ее имя стоном сорвалось с его губ, но она никак не среагировала, продолжая все так же лежать сломанной куклой.

Рунихера коснулся ее руки — энергия молчала, и тогда он порывисто подхватил ее и прижал к себе.

— Прости… прости меня, Ани, — шептал он, нежно баюкая ее в объятьях, но она была все так же неподвижна.

Он боялся, отчаянно боялся, что повредил ей. Шло время, но она не подавала никаких признаков жизни, а ее глаза с каждой секундой становились все более мертвыми — жизнь по капле вытекала из нее.

Неф прикрыл глаза и застонал: и еще себя он считал опытным, еще один полный муки стон сорвался с его губ.

— Ани, тенши, очнись, — еще раз попробовал достучаться до нее он, но все было напрасно, и тогда он принял решение. — Ты должна жить, — неф ласково коснулся ее лица, отвел с него непослушные пряди, едва ощутимо обвел контур губ. — Живи, тенши, — шепнул он и нежно коснулся губами ее губ, вливая в нее свою энергию, отдавая ей всего себя, свою жизнь…

Рунихера упал на покрывало, успев заметить искры жизни в глазах его Ани. Он чувствовал, что ему осталось совсем немного, но он ничего больше не боялся — она будет жить, а это главное. Но она была еще слишком слаба, и он мог утянуть ее за собой. Неф собрал остатки сил и принялся обрывать связи, вздрагивая каждый раз, когда нити, связавшие их, обрывались. Осталось совсем немного, когда он понял, что не успевает, и тогда рванул их сразу все, но ничего не вышло: вместо того чтобы разорваться, они стали сильнее.

— Нет, — едва слышно сорвалось с ее губ, и тонкие пальцы намертво вцепились в его руку, одним махом девушка восстановила все оборванные связи.

— Ани, — в отчаянии выдохнул Разрушитель: он уходил и не хотел тащить ее за собой, — отпусти. Так надо, тенши, — он снова попытался разорвать связь, и вновь потерпел фиаско — она держала крепко.

— Не пущу, — уже более твердое, она приподнимается и заглядывает в его полные отчаяния и тревоги глаза.