Он скажет Дис вечером, на привале. Обязательно…

Он только подумал об этом, как откуда-то сзади до них донесся чей-то крик.

— Сто-о-ой! — приглушенно донеслось до него.

Торин придержал пони и оглянулся. Рядом остановился Двалин, и гномы вместе с удивлением увидели вдалеке пони, что галопом несся к ним.

— Это еще кто… — проговорил Двалин, и тут же задушено прохрипел: — Х-хх?! О, нет… только не она!

Торин хотел было спросить о ком он, но вновь пристально посмотрел на скачущего к ним всадника…

— Не может быть…

К ним неслась Лобелия…

Двалин нервно заозирался, явно подумывая сбежать…

— Чем она размахивает? — недоуменно спросил Торин.

Лобелия размахивала какой-то тряпкой и подхлестывала ей несчастного пони.

Вскоре он узнал ответ на свой вопрос.

Лобелия резко осадила своего пони, пылая яростью. Весь караван с любопытством глазел на хоббитянку, на нервно косящегося на нее Двалина и Торина, что вдвоем ехали позади.

— Вы! Как вы могли! — гневно вскричала Лобелия, яростно потрясая рукой с тряпкой. — Уехать! Бросить нас! И ничего не сказать! После всего, что было!!

— Э-э-эм… прощу прощения, — попытался прервать ее Торин.

— Нет уж, сударь! Не прощу! — заявила, сверкая глазами, Лобелия. — Я думала гномы порядочные мужчины! А они сбегают! Оставив свои штаны!

Караван дружно поперхнулся и закашлялся.

Двалин нервно попятился на пони. Но пони Лобелии пошел за ним… а Лобелия грозно протянула руку с «тряпкой» ему.

— Возвращаю, сударь! Возьмите свое хозяйство!

— Ой, мамочки… — приглушенно хрюкнул кто-то в караване.

— Я там, — Лобелия всунула штаны в руки красного Двалина и отвернула от него носик, подозрительно шмыгнув. — Я вам там… заплатку поставила… и кружевами по краям… обшила… такими… черненькими…

В караване уже откровенно хрюкали и очень подозрительно кашляли в кулаки и бороды, Торин изо всех сил старался «держать лицо»…

— Э-э-э… спасибо… — проблеял Двалин.

— Вы… я… я никогда! — хобитянка горько всхлипнула, опустив очи долу. — Не забуду вас! И ту но-о-очь…

Двалин затравленно огляделся. Хобитянка уже всхлипывала в платочек, а караван… мужская половина приглушенно ржала, а один рыжий, со «звездной» прической, икал от смеха.

Зато вторая половина… женская…

Двалин гулко сглотнул. И несчастно посмотрел на Торина.

«Спасай!» — так и читалась в его глазах.

Торин качнул головой, усмехнулся и подъехал к Лобелии.

— Сударыня, мы не собирались покидать вас, — твердо сказал он.

— Д-да? — заикаясь, спросила Лобелия.

— А? — вырвалось из Двалина.

Торин сделал «страшные» глаза и Двалин понятливо закивал.

— Да-да! — торопливо сказал он.

— Обстоятельства вынудили нас проводить наших родичей в Синегорье, но мы намеревались вернуться, как только представилась бы такая возможность…

Двалин кивал, подтверждая каждое слово, и нервно запихивал штаны в седельную сумку…

— Мой друг, Двалин, вспоминал вас и ту ночь, когда вы встретились впервые…

— Кх-х?!

— … и говорил мне, что вас он не забудет никогда.

Двалин ме-е-едленно повернул голову к Торину… в глазах его стоял немой вопрос…

Женская половина каравана смягчилась…

— Оу-у… — протяжно донеслось от них умиленное.

— Правда? — тихо и с такой надеждой спросила Лобелия, что Двалин затравленно посмотрев в ее глаза… с ужасом понял — он ее не забудет.

Ее полные надежды глаза, сияющие капельками слез при свете дня…

Он смотрел на ее лицо, в ее глаза, на ее кудри цвета темного меда…

Он пропал…

— Я люблю вас… — несчастно сказал он.

— Я тоже… вы вернётесь?

— Сударыня, а давайте вы поедете с нами? — вдруг предложил Торин, неожиданно для самого себя.

Но вид Двалина… это удовольствие видеть его таким… ужасно хотелось продлить.

— Можно? Я с радостью!

— Эй! Смотрите! Там еще кто-то скачет! — громко крикнул один из гномов каравана, и все обернулись назад с нетерпеливым любопытством.

По пыльной дороге клубилась пыль, и еще один пони галопом скатился с холма и направился к ним. На пони сидели два всадника. Когда пони подъехал все могли рассмотреть со всем вниманием молодого хоббита с черными короткими кудряшками и золотоволосую девушку-хоббита…

— Бианка? — не веря, спросил Торин.

— Простите… я не могла не попытаться догнать вас, — негромко сказала девушка, смотря прямо на него… — Даже если мы больше не встретимся… мне хотелось увидеть того, кто подарил мне розу…

— Вы… Бианка, вы видите? — изумленно и радостно спросил гном.

Весь караван затих, и Дис среди них с Кили пристальней всех смотрели на этих двоих.

И все забыли про Двалина и Лобелию, которая уже перебралась на его пони, сев впереди боком и обняв гнома.

— Старый друг нашей семьи привез целителя… он смог мне помочь, — отвечала Бианка.

— Я так рад за вас, — с чувством сказал Торин, и он правда был рад. — Теперь я могу дарить вам тысячи роз…

Она неверяще подняла на него глаза…

А он понял, что не хочет ее терять… даже на день.

— Бианка, оставайтесь с нами… поедемте с нами и вашей кузиной? Я покажу вам Синегорье. Их зеленые склоны у подножия. И заснеженные вершины.

Бианка смотрела на него…

И сказала:

— Я пойду на край света… с тобой.

Торин вспыхнув от радости, порывисто обнял ее, чувствуя, как в сердце расцветает счастье…

Он обнял ее, и счастливо обвел взглядом весь караван, и все улыбались, женщины смотрели умиленно…

Только маленький мальчик с золотыми, пшеничными волосами потерянно смотрел на них с Бианкой… а потом сломлено опустил головенку, отворачиваясь…

Торин потянул за собой Бианку, ведя к Фили…

— Фили, — мягко окликнул он, положив руку на плечико мальчика.

Мальчик поднял на него тоскливый взгляд…

— Так это и есть ваш сын? — спросила Бианка, и присела перед мальчиком на корточки, ласково смотря на него. — Так ты и есть Фили?

— Да… — эхом прошептал он.

— А меня зовут Бианка… знаешь, у тебя глаза как у твоего отца. Такие же синие, как грозовое небо.

А небо над ними, над караваном было чистым и ясным…

И так будет всегда…

КОНЕЦ