Пролетев на угнанной колымаге семнадцать кварталов, она отправила машину далее — по запрограммированному маршруту в другой конец города, а затем обратно к болотам. Сама же, не мудрствуя лукаво, прошла пару улиц пешком и зашла в первый же приглянувшийся дом. Конечно же, дверь оказалась заперта. Встав на пороге и закрыв глаза, она на мгновение сконцентрировалась. Затем последовало движение рукой и с ним — движение мозга. Замок звонко щелкнул.

Катрина вздохнула и смело вошла внутрь. Просторный холл, встретивший ее высоким потолком и широкой винтовой лестницей, порадовал двумя вещами — пустотой и наличием столика при входе. Быстро скинув на столик охотничий вещмешок, преступница достала блок стволов одного из ружей, коротким движением сцепила его с прикладом и ложем, задвинула цевье. Затем раскрыла оружие и зарядила четыре жирных патрона. Вместе с охотничьими гладкостволками ей достались добротные, вычурно отделанные ножи для разделки звериных туш. С кровотоками, пилами, гравировкой, а также прочей ненужной атрибутикой, на которую падки при покупке оружия тупые обыватели. Скинув со спины рюкзак, Кэти вытащила один из самых длинных, а потому удобных для предстоящей работы клинков — ужасающее чудовище из нержавеющей стали, огромный тесак, годный едва не для рубки дров.

В следующее мгновение мир снова окрасился красным. Катрина Бета не являлась обычным пси-экстрасенсом и не могла видеть своим внутренним взором тепло человеческих тел, читать их мысли, слышать биение живых сердец. Но это и не требовалось — в голове каждого жителя Корпорации имелся шунт, связывающий человека всеобщей информационной сетью, делающий его бессмертным, обеспечивающий реинкарнацию в палатах хеб-седа. А в данном случае шунт обеспечит жителям дома нечто кардинально противоположное.

Человек что-то видит, если глаза его открыты. Нейрошунт видит то, что видит его носитель. А Сеть, если ее просит об этом подобный господу Гору машинный тшеди, видит все это вместе, совмещая с электронными схемами — архитектурными планами и строительными проектами, сливаемыми в Сеть при постройке зданий и городов.

Графический движок раскрасил мир вокруг Кэти смесью трех колеров. Она закрыла глаза — мир вокруг теперь передавался непосредственно в мозг в виде привычной уже анимационной картинки. Кэти видела улицу, дом и каждый его этаж. Схематичными фигурами, словно в трехмерном анимационном мультфильме, отражалось несколько человек.

Пожилая женщина в верхней спальне, почти на грани возраста принудительной реинкарнации, скорее слушает, чем смотрит голопроектор. Когнатка. Возраст — триста пятьдесят лет.

Ребенок, играющий в соседнем холле, плачет. Он недоволен родителями. Когнат. Возраст — четыре года.

Мать и глава семейства, встревоженные внезапным щелчком двери и странными звуками из холла, суетятся на кухне, обмениваются никчемными фразами. Когнаты. Возраст — девяносто восемь и двести четырнадцать лет. Очень молодые для пенсионного кластера, однако, по сравнению с Катриной Бетой, с ее недавним шестимечным днем рожденья — просто динозавры. Впрочем, плевать на возраст.

— Проверь подключение жителей дома к хеб-седу, — выдохнула девушка в Сеть.

— Проверено, сикха, — беззвучно ответила ей электронная бездна. — Обнаруженные когнаты, включая ребенка, застрахованы системой социальной реинкарнации.

— Хеб-сед оплачен?

— Да, сикха, оплачен полностью для всех членов семьи. Реинкарнация гарантирована.

Катрина Бета кивнула — непонятно, кому. Совесть и обычная человеческая жалость в последний раз спазматически сжались внутри ее сердца вместе с очередным сокращением мышечных камер. И сгинули, раздавленные примитивным анализом тактических вариантов.

«На некоторое время, — шепнула она себе, — мне понадобится этот дом. Всего лишь на час или два…»

Сняв собранную четырехстволку с предохранителя, прижав обнаженный тесак к бедру, она решительно развернулась к кухне.

* * *

Несколько часов спустя Кэти ходила по спальне пожилой когнатки. Четыре новых трупа, включая хозяйку комнаты, покоились этажом ниже, сваленные в чугунную ванну в гараже для космомобилей. Сигнал, считанный с мозга мертвецов, уже давно бы ушел с их шунтов в муниципальную службу морга, однако Кэти задержала информационные импульсы — сейчас шунты спали, и о смерти четверых когнатов пока никто не знал. Разумеется, слишком долго скрывать подобные вещи в техногенном мире было невозможно, и через некоторое время весть об их гибели проползет в Сеть тем или иным способом. И все же смерть этих людей принесла Катрине искомые несколько часов отдыха и подготовки. Остов лайнера «Аякс-Демархия» давно догорел, трупы охотников наверняка уже обнаружены. Полиции не составит никакого труда сопоставить два этих факта, и, значит, время поджимает. Впрочем, как и всегда.

Волнообразным движением ладони большеглазая красавица с духом бога внутри головы поправила непослушную прическу. Шоколадные локоны ниспадали на узкие плечи, которые казались очень хрупкими, но были способны выдержать вес межзвездного транспорта. Тонкая, почти прозрачная кожа девушки переливалась то ли оттенками сияющего бархата, то ли восточных шелков. Рабыня-убийца еще раз повертелась перед зеркалом — сначала одним, потом другим боком.

В салонах одежды, где обслуживал «человеческий» персонал, можно рассчитываться наличными, а не только картой. Это значило, что в момент переодевания и покупки сандалий ей не стоило переживать по поводу полиции, которая могла ворваться в салон в самый неподходящий момент, привлеченная сигналом о внешнем вторжении.

Однако Кэти красовалась сейчас не в салоне. В крупных домах на окраине города, где проживали зажиточные пенсионеры, их не менее зажиточные дети, а также бизнесмены средней руки (в основном торговцы и продавцы различных услуг, в том числе парикмахеры, аптекари, спортивные тренеры, адвокаты), имелись так называемые «домашние» синтезаторы. Возможности у них сильно уступали стандартным «коммерческим» синтезаторам, а уж до «промышленных» им было, как агнату-рабу до демиурга-акционера.

Различались «частные», «коммерческие» и «промышленные» синтезаторы двумя вещами — размером синтетических камер и, конечно, каталогом доступных к синтезированию товаров. Тем не менее Катрине требовался именно такой аппарат.

Легендарный создатель Искусственного Мироздания, широко известный в анналах глобальной Сети под нелепым именем Анубис, совершенно не напрасно выбрал для своего удивительного творения форму промышленной организации. Заводы Нулевого Синтеза являлись в рукотворной вселенной основой основ, ибо в каталоге «высших» машин-синтезаторов значились планеты и звезды. Катрина слышала, что некогда, очень давно, организационной формой человеческой ойкумены был божественный Пантеон, но ныне властной структурой Искусственного Мироздания, стоящей над планетами-государствами, служила промышленная Корпорация. Боги, впрочем, от подобного поворота никуда не исчезли.

Большинство древних технобожеств, оставленных в живых Анубисом, ставшим после переворота Учредителем Корпорации, продолжало существовать под личиной демиургов-акционеров, то есть совладельцев Корпорации Нуля. Именуемая также иногда «Корпорацией Человека», «Нулевым Синтезом», «Нуль-Корпорацией» или же просто «Нулем», эта вселенская организация монопольно использовала синтез материи, ишед, хеб-сед, производство шунтов, глобальную сеть и даже нулевые порталы. Она же эксплуатировала бытовые и торговые синтезаторы на планетах.

В «частных» синтезаторах можно было производить продукты, напитки, одежду и кое-что из домашней утвари, бытовых приборов, игрушек, посуды и так далее. В некоторых — даже мебель. «Коммерческие» предназначались для того же самого, но уже в «потребительских» масштабах, то есть для работы с большими партиями или более габаритными товарами.

«Промышленные» синтезаторы, размещавшиеся в космосе на планетоидах Корпорации, производили все остальное, вплоть до космических грузовозов, а надо заметить, что космические грузовозы, в данном случае, Катрину совершенно не интересовали.


Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта: