— Да вон железки лежат, — ответил Мур. — Все, что от их хваленой брони осталось… Они, бедолаги, в тебя из арбалетов стрелять пытались, да только ты стрелы руками смахнул, а конницу потоптал всю как есть.

— А мне показалось — комары… — пробормотал Курт. — Да… кажется, помню… значит, действительно было… какой кошмар…

— Да нет, собственно, — усмехнулся посох. — Убить их было необходимо, тут и разговору нет. Меня просто напугал твой способ. Ну, ничего, авось привыкну.

— А… пленники?!! — вдруг задохнувшись от ужаса, воскликнул Курт. — Что, их я… тоже?!!

— Что, страшно стало? — усмехнулся посох. — Это хорошо, что страшно. Воину приходится убивать, но он не должен становиться убийцей. Не бойся. Не давил ты пленников. Я уж не знаю, как ты их различал на такой то скорости и как сумел никого не задеть, но факт остается фактом — даже на ногу ни одному не наступил.

— А где же они тогда? — спросил Курт, оглядываясь по сторонам.

— А тебе почему-то кажется, что они должны были тебя дождаться? — удивился Мур. — Интересно, как ты себе это представляешь?

— Никак, — честно ответил Курт. — Никак не представляю. А как это было?

— Красочно, — сказал посох. — Ну, сам представь… Сидишь ты весь закованный рядом с такими же беднягами, а мимо тебя носятся с грохотом и топотом страшные человекоподобные чудовища и давят ногами твоих пленителей, а потом вдребезги разбивают появившуюся конницу — я уж не говорю про мага, которого ты взорвал щелчком по лбу…

— Ужас, — сказал Курт.

— Еще какой, — согласился посох. — Самый натуральный ужас. Натуральнее не бывает. Так что все эти бедняги моментально изломали свои оковы и сбежали куда глаза глядят. Они, видать, решили что после стражников ты и за них примешься.

— Кошмар. А девушки?

— Девушки свои веревки еще быстрей осилили. Кстати, одна из них похитила у тебя жертву.

— Какую еще жертву?

— Одного из тех несчастных, которых ты так чудовищно убивал.

— Она что, стражника прихватила, что ли? — удивился Курт.

— Ну да! — усмехнулся посох. — Взвалила на плечо и убежала. Будем устраивать погоню?!

— Не будем, — ошарашено ответил Курт.

— Уже хорошо, — хихикнул посох. — А то после всех этих событий я вовсе не уверен, что так уж хорошо знаю чего от тебя можно ждать.

— Ну, девушка, положим, тоже отличилась, — усмехнулся Курт.

— Согласен. Никогда бы не подумал. Такая тонкая, гибкая девушка. Так быстро бежать с таким здоровенным мужиком на плече.

— Видать, очень понравился, — заметил Курт.

— Или наоборот, — добавил посох. — Кто знает, зачем она его утащила? Но мы не будем проверять, правда?

— Да уж, — вздохнул Курт.

— Люди — удивительные существа, — заметил посох.

— А старики? — вспомнил Курт. — Ну, все эти богачи?

— Эти не сумели разорвать веревку, — ответил Мур.

— Выходит я их все же…

— Они убежали, не бойся! — сказал посох.

— Убежали… — повторил Курт. — Но… как они смогли?

— А это даже смешно, — промолвил посох. — Посмотри на ту сторону дороги — помнишь ли ты это вспаханное поле?

— Там были кусты! — воскликнул Курт. — Я же сам полз…

— Теперь богачи Денгера могут, не кривя душой, хвастать тем, что хоть одно поле в своей жизни они действительно вспахали сами, — рассмеялся посох. — Они действительно не смогли разорвать веревки. На это их не хватило. Поэтому они убежали вместе с веревкой, а поскольку она зацепилась за кусты — они убежали вместе с кустами! Кусты корнями землю и вспахали.

— Все кусты с корнем выдрали! — поразился Курт.

— Ужас — великая сила! — заметил Мур. — Ничего. Теперь они здорово похудеют. Такой бег пойдет им на пользу.

— А рядом с Денгером появиться годовой запас хвороста для бедняков, — весело подхватил Курт.

— У всего есть хорошая сторона, — согласился Мур. — Даже у страха. Кстати, нам пора!

— Как ты это определил? — поинтересовался Курт.

— Ну, мне кажется, что в этом месте ты сотворил уже все возможные и невозможные глупости. Пора подыскать другое подходящее место, чтобы продолжить. А если серьезно, то нам пора уносить ноги. Магический выброс такого уровня, да еще и такой нестандартной формы, обязательно кто-нибудь засечет, — проговорил посох. — Маловато шансов, что он окажется нашим союзником.

— Что ж, пойдем, раз такое дело, — сказал Курт.

— На твоем месте я бы не принимал приглашение этих мерзавцев, — хмуро проворчал Мур. — От них за версту разит предательством.

— Скажешь тоже! — недовольно отозвался Курт. — По-моему, отличные ребята. Ну и что, что у них рожи зверские? Лично я впервые, пожалуй, встречаю людей, которые согласны накормить голодного за просто так, да еще и не гнушаются его обществом, и ему даже не нужно сидеть для этого с протянутой рукой. Шли мимо. Увидели голодного. Подошли. Предложили поесть. Не знаю, как тебе, а мне нравятся эти ребята. И в конце концов, я ведь буду есть еду, а не их рожи.

— Меня это не утешает, — заметил посох. — Лучше бы ты съел их рожи. Мне было бы спокойнее.

— Конечно! — язвительно проговорил Курт. — Спокойнее ему было бы. Слыхали мы эту песенку! Тогда ты опять начал бы верещать, что я черный маг, раз людьми питаюсь. И вообще, нечего из меня людоеда делать. Хорошие ребята зовут меня в трактир, так что такого?

— Вот именно, — угрюмо заметил Мур. — Такие хорошие, что с ума сойти можно.

— Вот и сходи, если делать нечего, а я есть хочу, — буркнул Курт. — И вообще, было бы с чего сходить!

— Ты же ел ягоды, — с упреком напомнил посох.

— Четвертый день — ягоды! — взвился Курт. — Издеваешься, да?! Человек не может питаться одними ягодами! У меня от них живот болит, между прочим!

— Боюсь, ты в очередной раз напрашиваешься на неприятности, — вздохнул посох. — Впрочем, быть может, это просто твой стиль. У каждого мага свой путь обретения могущества.

— И какой же путь у меня? — спросил Курт. Он так и не разобрался до сих пор, как именно ему относиться к своей предполагаемой магической силе. Верить в нее — или нет.

— Коллекционирование шишек на собственном лбу — вот твой путь, — сказал посох. — К несчастью, я обречен во всем этом участвовать. Впрочем, я мог бы догадаться с самого начала. Это же надо было! Пройти мимо всех нормальных тропок, найти самую захудалую и выбрести по ней именно на то место и именно тогда, когда там находился, пожалуй, единственный маг, способный, вопреки всем правилам и приметам, попросту наудачу, передать свой посох незнакомцу. Я должен был догадаться, что это значит.

— Это значит что я — невезучий, — сказал Курт.

— Сказал бы я, что это значит… — вздохнул посох.

— Я все-таки хочу есть, — виновато заметил Курт.

— Я все-таки тебе не советую, — проговорил посох.

— Я же не могу заработать! — воскликнул Курт. — Ты сам видел. Здесь попросту негде. Песен они не слушают, сида у меня нет, а воровать я не умею…

— Уж лучше украсть, — сказал посох.

— Тоже мне — моралист! — фыркнул Курт. — Меня поймают и посадят в тюрьму.

— В тюрьме кормят, — невинно заметил посох. — И по мне, так тюрьма куда лучше, чем эта компания.

— Ты думаешь, нас посадят в одну камеру? — ехидно поинтересовался Курт. — Ты действительно на это надеешься?

— А потерпеть ты никак не сможешь? — с надеждой спросил Мур.

— Смогу, — рассердился Курт. — Вот лягу сейчас и буду терпеть! До самой смерти! Но если ты хочешь, чтоб мы куда-то добрались, значит, мне нужно поесть!

— Делай, как знаешь, конечно… но… — пробормотал посох и замолчал.

Курт еще раз посмотрел на двери трактира, где скрылись незнакомые благодетели, пригласившие его разделить с ними их скромный ужин. Есть хотелось все сильней. Мешок с едой, подаренный отшельником, погиб на месте первой магической схватки Курта. То есть, может, и не совсем погиб… но попытаться отрыть еду, похороненную среди человеческого месива Курт не решился. Несколько дней подряд он питался дикими ягодами, что попадались порой в тех лесах, через которые ему случалось идти. Самостоятельно Курт вряд ли смог бы отличить съедобные ягоды от ядовитых, но Мур оказался на диво опытным путешественником и не раз помогал ему советами. Случалось, Курт находил даже грибы, но он не знал, как их приготовить, а есть сырыми — боялся. Он и вообще не мог разжечь огонь, а все, кроме ягод, требовало хоть какой-то готовки, а значит — огня. Оставались ягоды и орехи, но орехов нигде не было.