Предрассветный туман клубился в низинах, оплетая деревья сизыми лапами, выползая на широкое шоссе и там поднимаясь вверх, закрывая видимость редким машинам. Стояла вязкая серая тишина, которую зашевелил тяжелый гул, смягченный промозглым туманом. Минут через десять на влажный асфальт вылетела армейская колонна из тентованных грузовиков, разбавленная кое-где сине-полосатыми «тиграми» и «каскадами». Впереди колонны сразу за уазиком ВАИ, шли три бронетранспортера, замыкали же колонну целых шесть бронированных машин в полной боевой готовности.

Когда город уже стал проглядывать сквозь серую промозглую пелену тумана темными махинами домов, на дорогу перед колонной бодро выползла огромная ящерица размером с «газель» и встала посередине дороги, пробуя темным язычком воздух.

Водитель уазика нажал на клаксон, а капитан сидящий рядом взял в руки гашетку громкой связи и проорал, чувствуя себя полнейшим идиотом:

— Немедленно освободите дорогу для прохождения армейской колонны.

В ответ ящерица лениво зевнула и затрусила к уазику. Водитель включил заднюю скорость и уазик покатился назад, а капитан заорал матом в рацию, перед БТРом машина свернула в сторону и сползла в кювет. На бронетранспортере загрохотала пушка, вслед за ней пулемет дал несколько очередей, и фигура непонятной твари исчезла в разрывах и дыме. Когда дымную пелену рассеял слабый утренний ветерок, капитан вздохнул с облегчением, увидев пустое полотно дороги, на которой остались лишь ямы от снарядов и небольшие убоины от пулемета. Только он собрался дать команду для продолжения движения, как из кювета снова показалась огромная ящерка, хищно скалясь острыми зубами. Офицер выматерился в рацию, помянув нехорошими словами наводчика, командира БТРа и всех их родственников.

Не дослушав, тварь плюнула в уазик зеленоватым сгустком слизи размером с большое ведро. Водитель выкатился из уазика, за ним капитан, матерясь и царапая кобуру. Сгусток попал на лобовое стекло, оттуда скатился на капот, и тут же машина окуталась едким дымом, затрещала, и на ней показался синий огонек, быстро набирающий силу.

— Что там у вас? — заорал кто-то по внутренней связи. — Почему стрельба? Кто разрешил? Доложить немедленно!

— Напоролись на какую-то уродливую тварь, — капитан добрался до бронетранспортера и схватил предложенный ему командиром машины шлемофон. — Она нам дорогу перегородила! Мать ее женщина! Размером с грузовик, я такую в первый раз вижу, это не ящерица, а танк какой-то.

— Так уберите ее! — потребовал начальственный голос. — Мне что, все делать самому? Пи… по ней чем-нибудь, чтобы мало не показалось!!!

— А мы что делаем? — спросил мрачно капитан. — Уже пи…, лупанули из всех стволов, эффект нулевой. Не берут ее снаряды, а эта скотина мой уазик кончила.

— Что значит — кончила?!

— А то и значит, кончила как на бабе, — офицер вытер пот, придвинул к себе окуляры, взглянул в них и выматерился. — Плюнула какой-то зеленой дрянью, чем-то вроде кислоты и не стало машины, теперь дымится железка синим дымом.

— Дайте залп тремя машинами! — скомандовал раздраженный голос полковника. — Нам до рассвета нужно оказаться в городе. Если сказано — скрытно, то значит, чтобы мышь не пискнула, а не какая-нибудь тварь, уродливая как моя теща.

— Выполняю!

Второй и третий БТР выкатились из колонны и начали обстрел ящерицы из пушек. Та снова окуталась дымом, но когда он развеялся, снова появилась и бодро затрусила к колонне, перепрыгивая через ямы от снарядов. Из первого БТРа выскочил гранатометчик с «мухой». Шарахнуло громко, но когда дым рассеялся, оказалось, что с василиском ничего не произошло. К стрельбе из пушек и пулеметов добавились выстрела развернувшихся к бою автоматчиков, но эффекта это не произвело. Василиск еще раз плюнул, и на первом бронетранспортере задымились едким дымом передние колеса, он осел и пополз назад, за ним накренился второй БТР, правда, он не стал отступать, а остался на месте и продолжил стрельбу.

Тварь плюнула еще несколько раз двое солдат упали и покатились по асфальту, крича от боли, за ними еще трое. Остальные спешно укрылись под броню. Огромная ящерица плюнула еще пару раз, на первом бронетранспортере задымилась краска, а внутри заорали от боли еще несколько солдат, на которых попали брызги через открытые для высадки двери.

— Держитесь, — объявил по внутренней связи комбат. — Сейчас прибудет кавалерия. Сдайте назад, освободите плацдарм для крокодилов.

Бронетранспортеры откатились назад. Послышался гул, из-за высотки вылетели старенькие МИ-24, подлетели ближе и начали обстрел ракетами. Осколки, камни, куски асфальта полетели во все стороны. Когда дым и чад развеялся, солдаты увидели огромную яму, в глубине которой что-то копошилось, а потом из-под груды земли вылезла ящерица, сбросила с себя землю и камни, и бодро, как ни в чем не бывало, полезла вверх.

— Во тля! — воскликнул капитан, глядя сквозь прицел пушки на невредимого василиска. — Чем же эту тварь можно унять? Интересно, таких в городе много развелось? Если много, то могут нам навалять по самое не хочу!

— Тихо! — рявкнул комбат. — Доложите о потерях.

— Трое двухсотых, — сообщил капитан. — Пятеро трехсотых. Три коробочки в ремонт, колеса менять, уазик на списание.

— Ясно, слушай мой приказ, — комбат сделал долгую паузу. — Приказываю развернуться и пробиваться в город по кольцевой автостраде.

— Так мы что — отступаем?

— Разговорчики! — прикрикнул командир. — Выполнять!

— А двухсотых?

— Оставить на месте, забираем только раненых.

— Как-то не по-людски, — протянул капитан. — Разведчики так не делают.

— Выполнять мать твою! — заорал комбат. — Тебе мало двухсотых, хочешь еще пацанов положить?

Колонна поползла назад. Через пять минут ящерица осталась одна, только в небе еще некоторое время висели два крокодила; они дали еще пару залпов нурсами, потом обстреляли тварь из пушек и тихо мирно ушли за высотку. Василиск подошел к чадившему едким дымом уазику, осмотрел его, толкнул рогатой головой, перевернул, недовольно сморщился, подошел к мертвым телам и не спеша стал их поедать…

Вадим стоял у арки, задумчиво разглядывая несущиеся по улице дорогие иномарки и спешащий с работы усталый брюзжащий люд. Никак у него не стыковались слова его напарника с городской реальностью. Какая война? Какие бои? Где они? Кто их видел?

Для него слово «война» означала пустынные улицы, летящие в небе черные точки самолетов и голос Левитана по радиорупору — все как в кино про Великую Отечественную. А сейчас разве на это похоже? Обычные прохожие идут по тротуару, переполненные заботами, работают магазины и кафе, улыбаются загадочно девушки, разговаривая по телефону, все хорошо и празднично одеты, на лицах привычное равнодушие. Над городом нависло серое хмурое небо, зацепившись за многоэтажки провисшим брюхом, носится по улице ветер, неся в себе многочисленные канцерогенные запахи, бросая на проспект упаковки от чипсов и рваные полиэтиленовые пакеты.

Единственно, чем отличался город от прежнего мегаполиса, так только тем, что на перекрестке появились гаишники с автоматами и в бронежилетах, впрочем и те занимались обычной охотой. Ну, пожалуй, можно записать в это еще часть прохожих поверивших в эпидемию, которая надела марлевые повязки.

Ниву Воислава он увидел, когда та вывернула из плотной массы машин, и, нарушая все возможные правила, подкатила к тротуару. Гаишник посмотрел на номера, поправил автомат, сплюнул и отвернулся, выискивая взглядом более привлекательную жертву. Какая-то резвая бабушка отскочила в сторону, дико озираясь, но поняв, что никого она не интересует, и из машины не вылезают вооруженные бандиты, поправила старую куртку и пошла дальше по своим делам. Вадим усмехнулся и зашагал к крутому отечественному внедорожнику.