– Где ребенок? – Спросила Юдио, не обращая внимания на последние слова.

– Умер!

– В самом деле? О, это неудивительно; он был такой слабенький; но я полагала, что это вы его держите на коленях?

– Нет это мой сын, – сказала мистрис Смит, – бедный ребенок страшно страдает. Он постоянно болен.

– Он, кажется, спит спокойно?

– Потому, что не спит ночью. Он засыпает после обеда и я кладу его как попало на матрас и нахожусь все время при нем. Вы не замечаете, что если бы тот ребенок, был бы жив, ему бы теперь было девять лет, а этому, как видите, только шесть.

– Я не могу припомнить на кого он похож, – заметила Юдио, внимательно глядя на ребенка, – он мне напоминает знакомые черты лица, но я ни за что не могу вспомнить, кого именно?

– Я не знаю никого, на кого бы он походил, когда спит; когда же он не спит, он совсем другой, – сказала мистрис Смит. – Я это замечала несколько раз; разница, вероятно, заключается в его глазах и в выражении лица.

– Разве у него светлые глаза? – Спросила Юдио.

– Нет у него глаза темные. А теперь скажите мне, что вы знаете об этой ужасной смерти. Ошибка была здесь или преступление?

– Этого никто не может сказать.

– Старая Пеперфли очень сбивчиво рассказывает; то она говорит об одном докторе, то о другом; из ее рассказа я очень мало понимаю. Я бы хотела знать кто, собственно, был ее доктором?

– Мистер Стефен Грей; в настоящее время сэр Стефен Грей. Но раз или два у нее был господин Карлтон: накануне и в ночь ее смерти.

– Разве она была настолько больна, что нуждалась в двух докторах?

– Совсем нет. Ее должен был лечить господин Карлтон, но он в то время был в отсутствии, так что на его место позвали другого.

– Они оба были женаты?

– Только господин Грей был давно женат. Господин Карлтон женился через некоторое время. Он женился на дочери одного английского пэра. Но я не могу оставаться с вами дольше, мне надо спешить.

– О, прошу вас, еще несколько минут; я бы так хотела знать, что было дальше, – вы расскажете мне лучше, чем старуха Пеперфли. Заходите ко мне и выпейте со мною чашку чаю.

– Это невозможно, меня ждет моя барыня. Но я постараюсь, отпроситься на часок и приду к вам в другой раз.

– В таком случае только одно слово. Я слышу имена Греев и Лисетта, а также Карлтона; кто из них будет лучшим врачом для моего ребенка? Я здесь чужая и не знаю о них ничего.

– Я думаю, что они одинаково хороши все, но я предпочитаю господина Грея – это мой доктор.

– В таком случае, я могу звать кого хочу?

– Что касается знания, да.

Юдио попрощалась и ушла.

Всю дорогу она размышляла об этом странном сходстве и никак не могла припомнить, с кем именно.

Ей пришло в голову, что, несмотря на уверения госпожи Смит и на разницу возраста, этот ребенок мог принадлежать покойнице. Но, даже предположив, что вдова Смит обманывает ее, (а она не могла понять, зачем той необходимо поступать так), она не видела никакого сходства между ребенком и умершей мистрис Крав.

Вдруг, в ту минуту, как она входила в сад Седер-Леджа, в голове ее блеснула мысль и она вспомнила, на кого похож ребенок.

Она так ужаснулась этой мысли, что на середине дороги отскочила назад, как-будто от сильного удара. Входя в дом, она была чрезвычайно чем-то озабочена.