Чарльз фыркнул:

— Ах, оставь, Питер! Что может измениться?

Сэр Питер опустил глаза:

— Чарльз, ты прекрасно понимаешь, что будущий лорд-мэр должен иметь не только финансовую поддержку, но и безупречное социальное положение. Ты понимаешь это, не так ли?

Чарльз кивнул. Он все очень хорошо понимал, но рассчитывал на свое обаяние, компетентность, на свои деловые качества. Он думал, этого достаточно, чтобы место досталось ему. Он имел все: происхождение, положение, сильный характер. Все! Но он был холост — ему не хватало жены. Вдруг он истерически расхохотался. Если бы они знали, что он — гомосексуалист! Какая ирония судьбы!

— Чарльз, будь со мной честен. Та юная леди, с которой я тебя встретил, гм… это… гм… дружба?

Чарльз ошеломленно уставился на сэра Питера.

— Ты имеешь в виду Элли? — скептически спросил он. Беседа становилась фантастической!

— Да, Элли.

Обычная доверительность сэра Питера исчезла, и Чарльз ощутил неловкость. Какое-то время оба молчали.

— Мы очень близки, — наконец выговорил Чарльз. Итак, он нуждается в жене, и сэр Питер Кэвишэм подсказал ему выход. Он постарался скрыть свою ярость.

— Это хорошие новости, Чарльз.

Снова наступило молчание.

— Чарльз, как тебе мое предложение? Надеюсь, ты прислушаешься к нему?

— Конечно, Питер.

Оба чувствовали возникшую между ними напряженность.

— Я постараюсь отложить окончательное решение по выбору кандидатуры, Чарльз. И буду ждать три недели. Место будет твое. Ты понял меня? — Сэр Питер допил свое виски.

— Несомненно, — ответил Чарльз. Его лицо было холодным и пустым.

Сэр Питер поднялся:

— Хорошо. Тогда идем пообедаем.

Чарльз встал и одернул пиджак. Обсуждая мировые проблемы, они вместе пошли в столовую. О выборе нового шерифа Лондона они больше не говорили.

Когда Чарльз проснулся, было только начало пятого. Он лежал в темноте и слушал, как бьется сердце. Потом открыл глаза. Итак, его мечта была разрушена. Сев в постели, он протянул руку и включил лампу. Страх от ночного кошмара начал проходить.

Он откинулся на подушки и разжал кулаки. Но пальцы оставались напряжены. Чувство пустоты заполнило его. Он вспомнил разговор с сэром Питером и вновь ощутил обрушившийся на него удар. Однако сейчас ярости не было. Ночной кошмар казался таким реальным, что заглушил всякую злость.

Мысль о женитьбе была, конечно, странной, но не такой уж невероятной. Он так сильно желал власти и славы, что готов был пойти на любые жертвы. Для него это было неудивительно, а как отнесется к этому она?

Снова закрыв глаза, Чарльз переворошил в памяти прошедший год, пытаясь найти какую-нибудь деталь, которая бы помогла подыскать ключ к Элли. Он чувствовал, что у нее есть какая-то тайна. Вспомнил лист с фамилиями частных сыщиков и стал размышлять, как это использовать в беседе с Элли.

Протянув руку, он выключил лампу. Он был измучен, но в голове кружились мысли, и сон бежал от него. Постепенно сумасшедшая идея становилась явью. Элли он предложит то, что она захочет. Это может быть сделкой, разумным соглашением, скрепленным контрактом. Он начал прорабатывать в уме каждую деталь. Это станет бизнесом, решил он, бизнесом между двумя друзьями.

Элли опустила на стол сумочку и быстро прочитала записку Чарльза. Потом повернулась на каблуках и пошла в его кабинет.

— Чарльз?

Он оторвался от газеты:

— А, Элли! Входите. Как поработали прошлой ночью? Вы ведь приняли решение?

— Да, если одобрите. Я остановила выбор на последнем дизайнере: Джоне Карлтоне. Вы его видели.

Чарльз рассеянно кивнул. Он казался безразличным, лицо было измученным и напряженным.

— Прекрасно! Позвоните ему и подготовьте черновик контракта.

Элли почувствовала, что мысли его далеки от вчерашних встреч. Она встала, ожидая, что он скажет дальше.

Он взглянул на нее и кашлянул.

— Элли, пройдите и сядьте на минуту.

Изумленная и немного встревоженная, она прошла и села. В его поведении появилось что-то странное: он был напряжен и очень насторожен.

— Элли, я хотел попросить вас провести со мной уик-энд. Понимаю, это слишком неожиданное предложение, и все же надеюсь, что вам понравится провести пару дней в моем коттедже. Это время мы были бы вместе! — Предложение получилось поспешным и неловким. Смутившись, Чарльз резко остановился.

Элли удивилась. Его приглашение было необычно и сильно отличалось от хорошо спланированных, деловых предложений.

— Я… гм… я уже приглашена.

— Да, понимаю. — Он секунду раздумывал. — А сегодня вечером? Я приглашаю вас на обед.

Чарльз увидел ее изумленное лицо; он спешил и, понимая, как это все выглядит ужасно, не мог остановить себя. Он принял решение, а времени оставалось мало.

— Обед! Сегодня. В моей квартире. В половине девятого.

Элли растерянно опустила глаза и молчала.

— Прошу прощения, Элли! Я хочу кое-что обсудить с вами. Нечто очень важное!

Она посмотрела на него. Его лицо дышало надеждой. Ей стало трудно отказать ему.

— Хорошо. Обед. Сегодня.

Чарльз напряженно улыбнулся:

— Великолепно! Я пришлю Дэвида к восьми часам. Это будет тихий вечер в моей квартире. Обед на двоих.

Он заметил страх в ее глазах, однако ничего не стал объяснять. Чтобы прервать затянувшееся молчание, он снова уткнулся в газету.

Элли, поняв намек, собралась уходить.

— Позднее я принесу контракт на Джона Карлтона.

— Что? — Он взглянул на нее. — Ах да! Спасибо!

И улыбнулся, наблюдая, как быстро она исчезла. Вечером он сделает все гораздо лучше, ведь от этого зависит его будущее.

Без пяти восемь его квартира была готова к приему. Чарльз внимательно осмотрел каждую деталь интерьера. Высокие вазы с яркими лиловыми и оранжевыми райскими птицами, мягкий свет восковых свечей, стоящих в черных железных канделябрах, аромат лаврового дерева.

Вдоль дальней стены раздвинуты занавески, темнеющее кобальтовое небо контрастирует с теплым фоном деревянных полов и с темно-красным, желтым и голубым орнаментом турецких ковров. Сочные краски полотен художников-экспрессионистов соседствовали с росписью по шелку индийских мастеров и с изящной бронзовой фигурой работы Джакометти.

Чарльз подошел к накрытому обеденному столу и убрал столовые приборы. Антикварный бело-голубой королевский фарфор с ручной росписью плохо гармонировал с обликом девушки. Разозлившись, он заменил его итальянским фарфором с красно-синим узором и добавил вышитые салфетки.

Затем поставил вазу с анемонами в центр стола и отошел довольный. На кухне он осмотрел каждое за ранее приготовленное блюдо, достал из морозилки бутылку австралийского «Шардонэ» и налил себе бокал.

В это время у парадной двери раздался звонок. Чарльз нажал кнопку интеркома:

— Привет, Элли?

— Да.

— Элли, я сейчас открою. Поднимайся ко мне в пентхаус.

Он открыл замок парадной двери и пошел к лифту встречать девушку. Он был очень напряжен.

От металлического позвякивания поднимающегося старомодного лифта его тревога усилилась. Может, он делает ужасную ошибку?

— Элли!

Она появилась прежде, чем он смог привести мысли в порядок.

— Привет, Чарльз. — Элли подошла к нему и вежливо поцеловала в щеку.

— Входи. — Пропустив вперед гостью, Чарльз последовал за ней в квартиру. — Давай мне свой жакет.

Неловко остановившись у двери, она скинула с себя черный полотняный блейзер и осталась в кремовых плиссированных брюках и шелковой блузке с короткими рукавами. Нервно поеживаясь, она провела ладонями по обнаженным рукам.

Когда они вошли в квартиру и Элли стала внимательно рассматривать комнату, Чарльз предложил:

— Хочешь бокал вина?

Она кивнула. Чарльз вышел в кухню, а Элли направилась к скульптуре, пытаясь определить мастера.

— Это работа Джакометти? — спросила она, бережно дотронувшись до изящной бронзовой фигурки.