– Никто, – вполне правдиво ответила Мадлен. – Конь. В пальто! Он напоминает мне… статую, на которую я всегда смотрела во время молитвы.

– Бога?

– Хранителя души.

– Теперь понятно. Мне говорили о сходстве моего котенка с ангелом.

Мадлен моргнула. Этот кот, что пристально уставился парой желтых глаз на нее, испуганную до смерти девушку, не походил ни на какого ангела, за исключением ее собственного.

– Полагаю, все дело в ангельском выражении его физиономии, – сказал Рэй и одарил ее такой улыбкой, что Мадлен передернуло.

– Вы меня пугаете.

– Очень хорошо. Но вы… – Он снова разложил карты. – Вы меня знаете.

– Нет. – Мадлен решительно покачала головой. – Вот вас я, точно, не знаю.

– Я не хочу наносить ущерб вашей прекрасной репутации, Мадлен. Отнюдь. К счастью, вы больше похожи на Меринду, нежели на вашу сестру. – Мадлен окаменела. – Род Милагро. Неужели они думают, что я забуду эти синие глаза? У вашей единокровной сестры они просто карие, а у ваших дьявольский цвет Лео де Милагро. Не ожидал, что Меринда будет столь неосторожна. Но тем лучше для вас, поскольку образ скромной мадам Ирэн мне не так уж и дорог.

Если бы Рэй просто упоминал имена, даже описывал внешность, Мадлен могла усомниться в его правдивости. Эдэль неспроста в одной из первых своих лабораторных работ заставила Мадлен сварить зелье, меняющее цвет глаз. Все в округе думали, будто девушка черноока. Но в круге Истины действие магического эликсира ослабло, и Рэй увидел всё как есть. Но когда он назвал Ирэн скромной, она поняла, что он знает, о ком говорит.

– Вы знакомы с моей сестрой?

Он кивнул:

– Она презирала меня, и я ненавидел ее за это.

Господи, неужели ее малодушная сестра когда-то находилась в одной комнате с этим человеком? Неужели они были знакомы настолько, чтобы между ними вспыхнула ненависть?

– Или вы умеете притворяться, или ваше образование было в печальном небрежении, принцесса Мадлен де Милагро. Я – лорд Найтона, ваш злейший враг.

– Нет, – прошептала Мадлен. – Все уже в прошлом. Бабушка говорила мне!

– Правда? – Он засмеялся словно Злой Бог. – И как же она вас убедила в подобной нелепости?

Меринда старалась не рассказывать особенно много Мадлен. Она однажды зимним вечером поведала короткую историю о двух враждующих эльфийских родах, которые не могли поделить между собой земли на юге Эстэрры: Милагро и Найтона. Так же вскользь бабушка сказала и о последнем в роду Найтона.

– Признаться, я не особенно вникала в историю семьи Найтона… ведь с ними покончено.

– Покончено? И все? Я уязвлен, – Рэй скорчил презрительную гримасу.

– Извините. Но честно говоря, она не упоминала об эльфе-пирате.

– Пирате! Госпожа, какого же вы низкого мнения обо мне. Хотя мы с вами почти незнакомы.

– Очень богатом пирате, – добавила Мадлен, обводя дрожащей рукой комнату.

– Помри Единый! Ну, спасибо! – Рэй насмешливо поклонился и взял карту с ангелом. – Покончено. – Его красивое лицо до безобразия стало злым. – Разумеется.

– Может, она имела в виду, что мы больше не враги. Я не испытываю к вам ненависти.

Подняв брови, он посмотрел на нее так, будто она лгала и он сейчас убьет ее за это. Она пыталась выдержать его взгляд.

– Почему я должна вас ненавидеть? – искренне спросила она. – Я даже не знаю, кто вы такой.

Он чуть заметно усмехнулся:

– Вы слишком легко заставляете меня улыбаться. Боюсь, вам будет здесь трудно.

– А вы не любите улыбаться? – спросила Мадлен.

– Просто делаю это не слишком часто. И возможно, я решу задержать вас у себя дольше, чем вы сочтете удобным. Не возражаете?

– Я вас не понимаю.

– Скоро поймете, принцесса Мадлен. – Он решительно встал и склонился над нею. Он не касался ее, просто смотрел, словно лаская взглядом ее лицо. – Уверяю вас, что поймете.

Где-то очень далеко, почти вне пределов слышимости, прозвучали три сигнала трубы. Потом снова. И замерли в призрачной тишине. Он вдруг засмеялся:

– Фрэнк де Фрог, да? Какая бы произошла трагедия, прибудь он сюда! Идемте, Мадлен. Ваше будущее ждет.

Мадлен и не заметила, как она успела всецело оказаться во власти лорда Рэя. Не пленница и не гостья, не любовница и не жена. Их связывало что-то совсем иное, что Мадлен никак не могла определить, как назвать это самое "иное". Лишь бы слова лорда о Фрэнке де Фроге оказались дурацкой шуткой. Девушка ни разу не видела суженого в лицо, но он представлялся ей исключительно тошнотворной личностью с физиономией хищной жабы, выпученными стеклянными глазами и абсолютно лысым затылком, даром, что эльф. Такого и за мешок золотых трудно поцеловать, бррр.

Они с Рэем поднялись в галерею с видом на море. Заботливые слуги, словно читая мысли своего господина, уже успели накрыть столы, расставленные в арках. Горели факелы, но их свет потускнел на фоне розовеющего неба. Когда Рэй пригласил ее сесть за большой стол, мальчики-слуги тут же забегали, неся тарелки и приборы. Интересно, как они читают мысли господина – думала Мадлен, научиться бы и ей вот так. И эта мысль вытеснила всё ужасное, что заполняло ее прекрасную голову. Здесь и сейчас она находилась в красивой сказке рядом с пускай и опасным, но удивительным эльфом, который заботился о ней, словно о члене собственной семьи.

Однако лорд не собирался ни есть, ни разговаривать с девушкой, он просто сидел, обхватив кубок с вином и глядел на море. Мадлен тоже сидела не шевелясь. У нее возникло ощущение, что его неподвижность – это состояние готовности, как у охотника, который прислушивается к отдаленному лаю гончих.

Потом она заметила, что он вдруг перевел взгляд куда-то в сторону, и тут же краем глаза увидела мимолетное движение, а также стол, которого до сих пор не было. Когда Мадлен повернулась, рядом уже стоял человек. Казалось, он возник из ниоткуда. Худой, невысокий, с темной кожей и ослепительно белыми волосами, заплетеными в косу до пояса. Особенно девушка обратила внимание на длинные, тонкие как у скелета, запястья, торчащие из белых рукавов его одежды. Юноша учтиво поклонился, низко, почти до колен, чуть ли не подметя косой пол под ногами Рэя. На нем была широкая полотняная накидка, стянутая на талии грубой веревкой. Движения его рук выглядели слишком отработанными, а заостренные пальцы – живыми, словно ртуть. Казалось, они молча говорили на своем особом языке.

– Кобэррэ! – непринужденно воскликнул гость, поднимая голову и простирая к лорду руку.

Подобной дерзости в обращении Мадлен еще не видела ни у кого из окружения хозяина. Рэй кивнул и сухо улыбнулся, постукивая по кубку пальцем. Раздосадован он или доволен, Мадлен не могла определить.

– У меня имеется кой-чё для вас. – Незнакомец говорил с одной стороны учтиво, с другой – в его речи встречались жуткие словечки-паразиты, а его сдавленный чуть скрипучий голос добавлял простоты в его интонации. – Да еще чёёёё!

– Так не томите, господин Сунна.

– Я нашел!

Хотя пират не двигался, Мадлен показалось, что он вздрогнул. Однако незнакомец не торопился объяснять, что нашел. Вместо этого он начал рассказывать о своих путешествиях из Нордэрда на юг, в Шамсмадену, о том, как они с подругой возвращались с попутными кораблями через Порту, Джомджому и Фабр. Они пережили не один шторм и крушение, а из Фабра предпочли ехать на горбатых, потом плыли по Великой Южной реке в дырявой лодке. И при всём на острове Гора в замке двух никому не известных рыцарей Сунна прихватил древнюю мумию.

– Такс я прибыл в прекрасную Шамсмадену, – возвестил он. – Грандиозную, величественную, солнечную Шамсмадену.

Незнакомец умолк, глядя вдаль, его золотистые глаза расширились, будто он снова видел происходящее перед собой.

– Тама я отправился в древнющие храмы, – прошептал он. – Пустые, занесенные песком руины, построенные во времена Шамсхайята. Тама было много колонн, статУй… каменных истуканов, высоких, как ента крепость. – Он взглянул на Мадлен, поняв ее сомнения. – Уж вы мене поверьте, госпожа. Я родился тама. И Шамсхайят ентот – мой древнющий родственник! Он сам как бог, он оживает по ночам. Честно-честно. Короче! Храмы наши защищены проклятиями, их можно снять, но мене потребовалось нескока лет, чтобы узнать, как енто сделать. Я маг. Никому другому не удалось бы выйти оттудова живым… а если бы ему повезло и он выжил, то, лишившись разума, все равно протянул бы недолго.