Рэй молча смотрел на жеребца.

– Вы не привели еще одного? – спросил он конюха.

– Нет, господин, – с беспокойством ответил тот. – Меня не просили привести еще. Только двух хороших лошадей, спокойных и быстрых. Для господина и его супруги. Так мне было сказано.

– Ну да, заметили уже, какой он спокойный! – фыркнул Кобэрре, глядя на жеребца.

Жеребец в свое время с презрением смотрел на эльфа, явно негодуя по поводу предстоящего путешествия и придумывая мерзкий план мести неумелому наезднику.

– Он не часто упрямится, господин, – пробормотал конюх. – Только когда…

– Сколько нужно времени, чтобы привести другого? – Не дав конюху договорить, поинтересовался эльф.

– Если поспешить… я могу вернуться к утру, господин.

Рэй с отвращением поморщился. Мадлен пожала плечами.

– Давайте обождем, когда приведут более спокойного, если вашу гордость слишком задевает, что я могу лучше управиться с лошадью.

– Я не сомневаюсь, что вы лучше ездите верхом. Как и любой другой. Будь проклят этот прыщавый Шухо. Нельзя ждать до рассвета. Но если эта злая тварь причинит вам вред, я достану треклятого орка даже в обители Злого Бога!

Мадлен могла бы вскочить в седло прямо с земли, но позволила конюху помочь ей. Жеребец застыл, дожидаясь какого-нибудь повода ослушаться. Не дождавшись, он тяжело вздохнул и опустил голову. Наездница, в отличие от наездника, была куда спокойнее и грамотнее. И не причиняла ему той боли, что ему приходилось терпеть от эльфа.

Верховая лошадь терпеливо стояла, пока Рэй устраивался в седле. При свете полной луны Мадлен видела, как лошадь начала грызть удила. Наверное, эльф бессмысленно дернул поводья, но животное с трудом снесло эту оплошность. В общем, для новичка посадка была вполне удачной. Мадлен надеялась, что лошадь окажется послушной, невзирая на быстроту, о которой говорил конюх.

– Эта тропа приведет вас в земли Милагро, господин. Неподалеку от города дорога пойдет вдоль берега, – напомнил эльфу конюх.

Удила слегка звякнули, когда Рэй тряхнул поводьями, и лошадь степенной рысью поскакала по единственной тропинке, видимой в темноте. Жеребец Мадлен охотно последовал за матерью. Она понятия не имела, где они находятся и куда держат путь. Она видела серебристую ленту реки среди равнин и бесформенные силуэты растений вдоль тропы. Иногда ей казалось, что она различает хижину или плотину, даже башни отдаленного города, однако не была в этом уверена. Местность выглядела необитаемой, отданной только воде, соснам и ночному ветру.

При лунном свете Мадлен увидела клочок белой шерсти, прилипшей к перчатке. Котёнок жалобно мяукал, стараясь перепрыгнуть через поручень, когда их лодка отплывала от галеры. Мадлен даже не сумела как следует с ним попрощаться. Ни с Изис, ни с Ричи, ни с остальными. Просто не осмелилась. Рэй не любил эмоциональных проводов.

Скатав из клочка шарик, она засунула его в перчатку. На глаза навернулись слезы, но, прежде чем моргнуть, Мадлен заметила вдали отчетливый силуэт башни.

Тропа расширилась до проселочной дороги: едва заметные колеи между тростниковых зарослей. Впереди спокойно вышагивала лошадь эльфа. Она была настоящим иноходцем, красивое животное с ровным аллюром, на котором мог удержаться даже столь никудышный наездник, как Кобэррэ. Такую лошадь господин Пунт не постыдился бы предложить бабушке Меринде для путешествия.

Мадлен не собиралась ехать шагом и, осознав это, подтянулась. В ответ жеребец тут же вскинул голову. Она издала притворный вскрик, ударила пятками в его бока и одновременно натянула поводья. Жеребец протестующе затанцевал. Мысленно попросив у него прощения, Мадлен снова и снова повторяла свой трюк, пока он не повернулся и не встал на дыбы. Но она продолжала подгонять его, когда передние копыта ударили в землю. Конь гневно заржал. Почувствовав, что он поднял круп, чтобы сбросить ее, Мадлен откинулась назад. Она проделала это дважды, затем посмотрела на дорогу и, увидев стоящую перед ней лошадь эльфа, наконец отпустила поводья.

Когда жеребец рванулся вперед, она сумела издать подобие испуганного крика. Он снова встал на дыбы, постарался лягнуть мешавшую лошадь, но та бросилась в сторону, и он начал долгожданный бег.

Его тело мощно двигалось в знакомом ритме, копыта гулко стучали по теперь уже твердой земле, шаги удлинились, когда жеребец перешел в настоящий галоп.

Обхватив руками мускулистую шею, Мадлен позволила ему нести ее в ночь. Она вдруг почувствовала себя свободной, ей показалось, что она может скакать так вечно, что жеребец – волшебное животное, способное пролететь над горами и морями, чтобы отнести ее домой.

Как только у нее родилась эта своевольная мысль, жеребец изменил своей неистовый галоп и теперь несся вихрем, распластав тело в воздухе. Мадлен слышала позади стук копыт, это мчалась верховая лошадь. Поразительно быстро для иноходца с неумелым всадником. В миг виноватой радости она подумала, что эльф, должно быть, упал, когда жеребец пронесся мимо них, и теперь освободившийся иноходец догоняет их.

Он приближался с невероятной скоростью. Мадлен не стала оглядываться, боясь, что увидит лошадь без всадника, но в следующий момент с тревогой осознала ошибку.

Лошадь преследовала их, словно конь из обители Злого Бога, лунный свет мерцал на ее белой звездочке. Приняв вызов, жеребец удвоил свои усилия, ветер рвал капюшон плаща с головы Мадлен, ветки проносившихся мимо кустов, хлестали ее по ногам. И она чувствовала это даже через плотные кожаные штаны. Она понимала, что лошадью кто-то управляет, только не могла поверить, что это эльф, который даже не знает, как устроиться в седле и не сделать коню больно.

Он маг. Лишь благодаря колдовству легкий иноходец догоняет их, невзирая на все усилия жеребца. В приступе неожиданного страха Мадлен заставила его прибавить скорость, но лошадь не уступала. Краем глаза она увидела, что эльф уже почти рядом с ней. Поводья свободно висели, а наездник одной рукой вцепился в гриву и, полусвесившись с седла под невероятным углом, старался дотянуться до нее.

– Не делай этого! – закричала Мадлен, поняв, что он хочет схватить ее поводья.

Он не представлял, чем это грозит. Они мчались рядом по неровной дороге. Верховую лошадь ничто не остановит, жизнь для нее – состязание в скорости, она должна быть впереди, а жеребец с головой ушел в соперничество. Оба теперь были неуправляемы, малейшее препятствие, неверный шаг собьет их с ног. Уткнувшись лицом в гриву, Мадлен молилась, чтобы они видели на такой скорости дорогу. Когда эльф снова потянулся за ее поводьями, она ударила его по руке.

– Сумасшедший! – крикнула она.

Но Рэй схватил ее за локоть и потерял равновесие.

– Отпусти!

Мадлен всем телом откинулась в другую сторону, и жеребец столкнулся с лошадью. Она почти вывалилась из седла, когда почувствовала тяжелый удар и отдачу.

Лошадь свернула с дороги и сделала прыжок, взяв барьер из черных камышей.

Секунду Рэй еще держался в седле. Мадлен видела дугу лошадиной шеи, видела эльфа, обеими руками ухватившегося за гриву, потом животное приземлилось и сбросило всадника.

Он исчез, остался позади до того, как она смогла осознать, что произошло. Освободившись от неуклюжего веса на спине, лошадь помчалась вперед, но по обычной для всех лошадей манере, кажется, быстро поняла, что хочет остаться с жеребцом вместо того, чтобы нестись мимо.

Мадлен чувствовала усталость коня и потому не возражала, когда оба перешли на рысь. Она взяла поводья лошади, та с готовностью остановилась. Она вновь превратилась в простое, спокойное животное, мирно щипавшее траву, позабыв уже безумную скачку. Ни следа волшебства или намека на поразительную скорость. Хотя жеребец был утомлен, лошадь, казалось, только слегка вспотела.