— Вспомнила, — прошептала Руна. — Это автобус… кажется, так раньше называлась эта штука.

Территория снова опустела. Сигурд поднялся, неторопливо сходил за деревья отлить. Когда он вернулся, Руна металлической перегородкой, вынутой из рамы крышки, разгребала землю вокруг пожелтевших побегов травянистого растения, которые, собрав в пучок, удерживала в руке.

— Козелец, — сказала она. — Съедобный. Его тут полным-полно.

Сигурд поморщился, выглянул из-за кустов. Все там, у терракотеров, было без изменения.

— В корнях влага, только ее немного, — сказала Руна. — Надо поискать воду…

— Слушай, ты, — перебил ее Сигурд. — Еда-вода — потом. Много болтаешь. Хватит! Мне это не нравится.

Она опустила голову, усердно продолжила рытье. Он присел, отодвинул в сторону ненужную крышку, осторожно пробрался сквозь мохнатую скумпию к месту наблюдения.

Небо было ясным, день обещал быть теплым. Приятным открытием оказалось то, что глазам стало легче переносить дневной свет.

Сигурд лежал, упершись локтями в землю, почесывая шею. Долгие годы он не мог делать это из-за ошейника.

Пахло сыростью, утренней прохладой, прелой травой, насекомыми и гниющими грибами-поганками.

— Как в болоте, — процедил Сигурд.

Вдруг с новой силой его кольнула боль потери. «Все ушло, чхарь бы его…», — подумал он, и почему-то в памяти всплыло лицо Мерло Джикера. Думай о страхе!

Сигурд оценил дальность от этого места до того, где на дне шахты лежал убитый терракотерами дядя Огин. Как далеко они забрели, безрассудно ступив на чужие земли?

Нет жизни: ни у мертвых, ни у живых, ни у бигемов, ни у албов. Железяки тоже — мертвечина. Кому это нужно — убивать людей, вышвыривать их из убежищ? Кому нужно было травить дядю Огина тухлым газом? Долбаные спиногрызы. Разве старик причинял железякам зло? Думай о страхе! Хватит прикидываться! Разве это не страшно, когда все уходит, когда нет жизни, нет родных, нет дома, нет воды, нет места, где можно все это найти, — где-то тут должен быть страх!

Сигурд сообразил, что упирается лицом в землю, с силой давя в нее подбородком. Он вскинул голову; отплевываясь, вытер губы и бороду. «Думай же, тупая ты башка!» — приказал он себе. Мысли давались с трудом, но надо было принять решение. Назад, в горы, на запад, к албам, в их пещеры, либо, если повезет, к бигемам, снова в ошейник? Дерьмо! Нет! Он не поведется на уговоры албианки. Все, что она хочет, это вернуться к своим. Может, и есть еще много такого, чего он не знает, но помогать албам — не его путь. Он должен мстить, действовать, рисковать — уже сейчас, немедленно. Он подкрадется к железякам — близко, впритык. Ему поможет чутье. Он оставит албианку здесь — пускай выживает, как может. А сам проберется в то круглое здание, прикинется одним из разноцветных: неужто железяки смогут отличить его от других людей? Только там, в круглом здании и в домах терракотеров — отгадки. Глазки и камеры албов бестолковы. Не помогут отомстить.

Одна из дверей прямоугольного здания была чуть приоткрыта. Сигурд напряг зрение, силясь разглядеть, что происходит в темноте находящегося за ней помещения, но ничего не увидел. Он всматривался до тех пор, пока из глаз не начали сочиться слезы. Пролежав еще несколько минут, он выбрался из зарослей.

Руна сидела под стволом дерева. Съежившись от холода, чистила выкопанные коренья. Мельком глянув на Сигурда, она опустила голову и продолжила дело с удвоенным рвением. Вдруг, словно что-то почуяв, она остановилась.

— Что ты задумал, Сиг?

— Я иду прям щас, — твердо сказал он. — Ты — остаешься.

Руна негромко вскрикнула. Бросилась к его ногам, схватила за голени.

— Миленький…

Он грубо отпихнул ее. Она вцепилась в его грязные холщовые штаны. Нагнувшись, он забрал в ладонь толстый пучок ее волос, накрутил на руку, — волосы затрещали. Руна тихонько взвыла и отпустила его, уперлась руками в землю.

Заставив ее подняться на ноги, он отпихнул ее, и женщина повалилась в кусты. Она убрала с лица волосы, и посмотрела на него. Тут что-то сдавило ему горло.

— Шуруй, куда хочешь, — прохрипел он.

Глаза албианки расширились от ужаса. Вскочив, она снова кинулась к нему. Сигурд остановил ее легким толчком в грудь, он постарался не переборщить с силой. Руна устояла.

— Это самоубийство, — прошептала она. — Ты умрешь, а я выживу! Назло тебе! Слышишь?

В эту секунду вдалеке, за спиной Сигурда, послышался смех. Он обернулся. В сторону крестообразного сооружения широкими неуклюжими шагами бежал рыжебородый мужик. Он беззаботно смеялся и неуклюже размахивал руками. Из круглого здания выкатился, вращая шаром-головой, терракотер и ринулся в погоню. Промежуток между беглецом и преследователем стал быстро сокращаться.

Оттолкнув Сигурда, Руна бросилась в заросли. Постояв несколько секунд, Сигурд вошел в скачок и кинулся за ней. Настигнув албианку, он сообразил, что она задумала. Руна бежала к селению терракотеров — в обход, по краю обрыва, стараясь при этом не высовываться из-за зарослей. Высоко подпрыгнув, Сигурд уцепился за ветвь и, подтянувшись на одной руке, выглянул: что там, с тем человеком. Терракотер почти настиг рыжебородого, но тот юркнул под ветвь сооружения. Он все еще хохотал.

Сигурд спрыгнул и побежал дальше. В мгновенье ока он обогнал Руну и спустя несколько секунд остановился там, откуда впервые ночью увидел поселение.

Терракотер завернул за ветвь сооружения, и его длинные извивающиеся руки стали ловить беглеца. Тот упал на четвереньки, на брюхо и пополз. Терракотер бросился за ним, и его голова исчезла за сооружением. Перед Сигурдом открылась возможность. Миг, когда надо рискнуть.

Раздался приближающийся треск: это из последних сил через лес неслась Руна. Ждать нельзя. Сигурд перепрыгнул через кусты и заскользил по крутому склону. Краем глаза он видел Руну: срезая путь, она пыталась пробраться через заросли. Мысленно проклиная ее, он побежал к сетке. Терракотер все еще не выглянул из-за сооружения, но человек, которого он ловил, отчаянно орал, должно быть, пытаясь вырваться. Сигурд оглянулся. По склону катилась Руна, кувыркаясь через голову. Ей удалось вскочить на ноги и пробежать шаг-два, но инерция тут же свалила ее, и она покатилась дальше. Сигурд подскочил к одному из столбов, поддерживающих сетку.

Чтобы преодолеть преграду, надо усилить скачок до отказа. Подошвы албианки уже стучат по земле.

Терракотеру, похоже, удается угомонить беглеца. Теперь он объезжает сооружение с другой стороны. Из-под ветви сооружения видны вращающиеся круги платформы.

Можно плюнуть на белобрысую, но поймают ее — станут искать и того, кто был с ней.

Ах ты псица преподлая…

Сигурд разворачивается, подставляет спину… стук шагов ближе… вдруг — шлепок, шелест гравия… вот зараза-то!..

Возня… опять шаги — та-та-та!.. тяжелое дыхание… ну, соображай, белобрысая…

Сообразила таки: с разбегу прыгает ему на спину.

Так, хорошо… теперь живо вверх, через сетку… он успевает заметить блестящую макушку железяки… толчок!.. Руна тыкается лбом о его затылок… Сигурд вскакивает, несется к зияющей пасти круглого здания…

Из-за угла железяки не видно. Снова смех-карканье рыжебородого, он все ближе… Но Сигурд быстрее, он уже влетает внутрь здания и… застывает перед железякой.

Терракотер готов к бою, «змееруки» воздеты к потолку.

Сигурд сбрасывает Руну, выхватывает нож… вон оно, место для удара — квадратная пластина на передней поверхности корпуса — на вид хрупко… Шаг в сторону — и…

— Нет… — страшным шепотом останавливает Руна. — Он выключен!

Точняк… Сигурд перекидывает нож в другую руку, хватает албианку за локоть. Справа вход — туда. Короткий проход. Три двери, на пол падает зеленоватый свет. А смех рыжебородого все ближе.

Отпустив Руну, Сигурд заскакивает в одну из дверей. В помещении тепло. Вдоль стены сидит несколько десятков человек — мужики, бабы, детвора. Сложили руки на коленях, некоторые, шурша обертками, откусывают какую-то еду… запах странный… жуют неторопливо… есть незанятые места… Сигурд кивает Руне, бросается к одному из них.