И Марта ответила:

— Когда мы поженились, я еще училась на медицинском в Эмори.

— Да, ты уже говорила, — сказала Джойс. Значит, она повторяется… Что ж…

— Мой отец был врачом, и я хотела пойти по его стопам. Но все бросила, чтобы помочь Чарли встать на ноги. Он ведь был настоящим деревенским парнем, прямо мужлан из джорджийской глубинки. Представляешь, Джойс… он вместо «грейпфрут» говорил «грифрукт».

— Чем он зарабатывал на жизнь?

— Был брокером по операциям с недвижимостью. Именно этим занимаются в Атланте выпускники Технологического, которые только и умеют, что мяч по полю гонять. Становятся брокерами и продают недвижимость. Видела бы ты папашу Чарли на нашей свадьбе.

Марта замолчала. Она не могла признаться подруге в том, что чувствовала тогда… Какой благородной мнила себя! Какой просвещенной! Какой великодушной! И романтичной! Мисс Марта Старлинг наклонилась к самой земле и подобрала необработанный алмаз — Чарли Крокера, возвысив его до своего уровня. И ей плевать было на то, что подумает общество Ричмонда, да и всей Вирджинии. А они были невысокого мнения о Чарли Крокере. Ну и что, что вместо «грейпфрут» он говорит «грифрукт». Она станет тем самым Пигмалионом, который изменит его! И стала! Той самой сказочной принцессой, которая смела с пути самых закоренелых снобов и разглядела красоту в обычном человеке, подарив ему новую жизнь и счастье. Она… чего тут скромничать… она создала Чарли Крокера таким, каким его знает теперь весь мир. И вот спустя тридцать лет у него хватило наглости, да, наглости избавиться от нее, выбросить как ненужную рухлядь. Как будто это ей несказанно повезло, как будто ее взяли прокатиться с ветерком, как будто ее познакомили со всеми прелестями жизни в Бакхеде, а не наоборот!

Вот в чем было дело. Но разве о таком расскажешь? Только выставишь себя тщеславной дурой.

И Марта сказала:

— Я в самом деле помогала Чарли во всем. Когда мы строили первый дом — двенадцатиэтажное офисное здание на Пичтри-роуд, — Чарли подыскал место и сумел заполучить участок под строительство. Но вот на то, чтобы организовать сам процесс, его не хватило. Я и сейчас могу получше Чарли рассказать о том, что нужно для строительства коммерческого здания. Могу даже поделиться всевозможными трюками и уловками, если уж на то пошло. И если Чарли удалось построить башню для «Крокер Групп»… в смысле, то, как Чарли…

Марта снова замолчала, чувствуя, что слишком разошлась. Но как же иначе. Ведь она была не только деловым партнером и незаменимым советчиком Чарли Крокера, человека с репутацией неисправимого индивидуалиста. Была еще и любовь, которую не описать словами. Успех, эйфория, экстаз! Они с Чарли были молоды, красивы, умны! Чарли заключил тогда свою первую сделку — с «Харрис, Бледсо энд Фи», крупными арендаторами, — и проект стал реальностью. Но именно она, Марта, познакомила Чарли с главным партнером юридической фирмы, Хэрри Бледсо, — она училась с Амандой Бледсо, дочерью юриста, в одном колледже. В тот вечер, когда сделка состоялась, они с Чарли приехали в свой маленький домишко в Вирджинском нагорье и открыли бутылку ледяного шампанского, «Дом Периньон» (как-то получилось, что «Дом Периньон» стал излюбленным напитком всех застройщиков). Они сидели в совершенно жуткой комнате — длинной и низкой гостиной времен пятидесятых… Чарли просунул руки под ее льняной жакет, обнял за талию, сбросил жакет с плеч, расстегнул молнию на маленьком платье — даже теперь, сидя в «Хлебной корзинке», Марта помнила каждое его прикосновение, — и они растворились друг в друге, гордость и радость Чарли стала ее гордостью и радостью. То были не просто их честолюбивые помыслы, то была неземная любовь! В тот миг не было пары счастливее их с Чарли.

Но разве кому такое расскажешь? Разве Джойс расскажешь?

И тихо, расстроенным голосом:

— Не хочу больше распространяться об этом. Скажу только, что у нас были особенные отношения.

«Отношения? И зачем она только сказала так?» Марта терпеть не могла это слово. Это и еще «сочувствие».

— Господи, Джойс, мы были так близки! Во всем!

Джойс помолчала, потом спросила:

— А ты не думала снова заняться медициной?

— А как же! Съездила раз в Эмори, поговорила с ними насчет поступления.

— И что они?

— Были очень обходительны. Но теперь на врача учатся по восемь — десять лет, в зависимости от специализации, и студентов моего возраста они не принимают.

— А переехать обратно в Ричмонд? Наверняка у тебя там осталось много друзей?

— Да, друзья есть. Вернее, были. И гораздо больше, чем здесь. Но, откровенно говоря, я не могу объявиться там в качестве брошенной жены Чарли Крокера, никак не могу… В Ричмонде у людей долгая память. Знаешь, что мне скажут? «Со свиньей повелась, свиной грязи и набралась». Вот как они думают. Может статься, они и…

Внезапно Марта схватила Джойс за руку:

— Только не смотри сразу… В нашу сторону идет пара.

Это были женщина лет пятидесяти с гладкими, лимонного оттенка волосами и мужчина около шестидесяти, державший себя с достоинством.

Немного подождав, Джойс глянула на них и повернулась к Марте.

— Кто это?

— Эллен Армхольстер. Ты ведь слышала об Инмане Армхольстере? — Джойс кивнула. — А с ней — Джон Фогг из «Фогг Нэкерс Рэндеринг энд Лин». А теперь гляди, что будет — я посмотрю прямо на нее.

И Марта уставилась на Эллен Армхольстер.

Та приближалась к их столику, оживленно беседуя с адвокатом. Поравнявшись, она прошла мимо, ничем не выдав своего знакомства с Мартой.

— Ну, каково, а?! — криво усмехнулась Марта. — Я — невидима! Она посмотрела прямо сквозь меня! Я все еще занимаю место, но уже не существую!

— Похоже, она просто-напросто увлеклась беседой с этим… как его имя?

— Джон Фогг. Я встречалась с ним, и не раз. Этот вообще не помнит, кто чья жена, даже когда та стоит с мужем, перед которым он вьется мелким бесом. Но Эллен! Нет, в самом деле! Мы же были близкими подругами! По крайней мере, мне всегда так казалось. Как-то ее дочь связалась с одним мутным типом из группы «Передоза»… Так Эллен две недели названивала мне, все всхлипывала и спрашивала, как быть. Она мне про дочь такое рассказывала, что не каждому близкому человеку выложишь. Но ты видела?! Проплыла мимо! А ведь прямо в глаза смотрела!

Джойс не сдавалась:

— Она в самом деле увлеклась беседой с этим мистером Фоггом.

— Джоном Фоггом? Да ладно тебе! Большего зануды во всей Атланте не найти. Уж поверь мне. Так что теперь я — никому не нужная бывшая жена, все равно что привидение.

Джойс положила локти на столик. Распахнув свои огромные накрашенные глаза, она улыбнулась Марте ободряюще:

— Не возражаешь, если я дам тебе совет?

— Ну что ты, конечно.

И Джойс мягко, но со значением сказала:

— Брось это.

— Бросить что?

— Забудь про «мы с Чарли». Я думала, ты уже забыла.

Марта робко:

— Так и есть. В смысле, было. Да вот, что-то нашло, еще там, во время тренировок. И все же, почему я должна отказаться от Чарли? Почему меня не должно возмущать то, как он обошелся со мной?

— Потому что у тебя нет на это «мы с Чарли» времени, — ответила Джойс. — Да и сил тоже. Я и сама прошла через такое. Но совсем не собираюсь вечно сохнуть по мистеру Дональду Ньюману. Вот ты говоришь, что выпала из «контекста». Так создай новый! Тебе это вполне по силам. У тебя есть деньги.

— Как?

— Действуй! Начни новую жизнь! Я, к примеру, устраиваю ужины, организую вечера, занимаюсь тем, этим… А ведь у меня не ахти какие доходы. Ты должна сотворить… поток. И вовлечь в него других. Не можешь же ты сидеть в этом своем… как его… аквариуме… и ненавидеть Чарли.

Джойс улыбнулась Марте — так улыбаются надувшему губы ребенку, пытаясь развеселить его.

— Но ведь…

— Ты говоришь «контекст». Но почему не взять выше?

— Например?

— Например, «судьба». Мысли шире! Почему не устроить себе новую судьбу? У тебя для этого все есть.