Равенна ждала за столом на краю террасы с бутылкой вина и бокалами. Заметить ее было нетрудно. Девушка приветствовала меня легкой улыбкой, сообщая мне таким образом, что все разногласия между нами забыты;

– Наткнулся на что-нибудь? – спросила Равенна, наливая мне немножко вина, лионского красного. Не из скупости, просто она знала, что я не могу много пить.

– Нет, – ответил я, мысленно прося прощения за эту чудовищную ложь. Возможно, это была правда, если Равенна имела в виду что-нибудь полезное, но такое оправдание было слабым и недостойным. – Здесь мало что есть, чего нет дома. Зато я узнал, что строится еще одно «Откровение».

Я рассказал ей о проекте «Миссионера».

– Странно, что они занялись им в такое время, когда Премьеру нужны все деньги на его новые планы, – заметила Равенна, понизив голос. Говорить о Лечеззаре в нынешних условиях было опасно. Особенно на Архипелаге.

– Тем более что Сфера не проявляла ни малейшего интереса к глубокому океану с тех пор, как «Откровение» доказало, что там внизу ничего нет.

Когда «Откровение» исчезло, пошли слухи, что корабль нарушил некий божественный закон, опустившись слишком глубоко. Конечно, беспокоились только жители континентов, потому что они считают море большаком, а не колыбелью жизни.

– Может, они испытывают новый прототип военного корабля, чтобы добиться внезапности, – предположила Равенна, но похоже, она не убедила даже себя.

– Им не нужна внезапность. Но корабль вроде «Миссионера» даст им перед нами преимущество. Способ добраться до… – Я умышленно не произнес названия. Некоторые вещи лучше вслух не говорить.

– Не могу поверить, что они вдруг проявили интерес одновременно с нами.

– Возможно, это как-то дошло до сведения фетийцев, – указал я, тщательно выбирая слова. Наверняка дошло, но, возможно, только сегодня.

– Эта одновременность не может быть совпадением, хотя я ума не приложу, почему они вдруг так заинтересовались океаном. Это не может быть связано с нами, – чтобы организовать нечто подобное, одного месяца просто мало.

– Опять новые вопросы и никаких ответов.

– По крайней мере мы знаем, что что-то происходит, – вздохнула девушка. – Еще одно осложнение, еще один повод нам опасаться.

Я не стал говорить, что это повод опасаться не нам, а ей. Возможно, Палатина опасалась посещать Мейр Эластр, но мы все равно туда едем. И в этом вопросе я ни за что не уступлю. Я хочу своими глазами увидеть Фетию, даже если в Селерианский Эластр ехать небезопасно.

– Однако не все преимущества на их стороне, – заметил я после паузы, когда мы с Равенной смотрели на парк и купола Рал-Тамара. – Если они действительно ищут то же, что и мы, то я не представляю, как им удастся сохранить согласие. Если они эту вещь найдут, император ни за что от нее не откажется, а Сфера не позволит ему сохранить ее в своей власти.

– В любом случае она тогда попадет не к нам, – возразила Равенна, указывая на самое слабое место в моей аргументации. Возможно, фетийцы и Сфера разойдутся во мнениях, но только после того, как корабль окажется у них в руках.

Ни у кого из нас троих пока не было идеи о том, что делать с «Эоном», если нам посчастливится его найти. Хотя небольшой опыт вождения манту нас был, гигантский имперский флагман – это вам не манта. Кэросий вполне ясно написал, что этот корабль построили не фетийцы. Фактически он был намного старше Империи, которая его использовала. Кто его построил, осталось неясным, и не было никаких упоминаний о нем в доимперские времена. Сохранилась лишь история о том, как нашли этот корабль, кейфующий в мертвом, пустом океане за известными пределами Архипелага.

Факт остается фактом: не имея морского опыта и даже своего собственного корабля, мы трое знать не будем, что делать, если найдем «Эон». В какой-то степени даже не важно, сможем мы привести его в движение или нет, поскольку меня интересовала система «небесных глаз», а не сам корабль.

Но не стоило обсуждать это сейчас, в переполненной тамаринской таверне в тот самый день, когда Мидий прибыл со Всемирным Эдиктом от Премьера, дабы искоренить ересь на Архипелаге.

Примерно через четверть часа к нам присоединилась Палатина с мрачным, озабоченным выражением лица.

– Вы слышали? – едва сев, спросила она и с облегчением взяла предложенный – полный – бокал вина.

– Мы там были.

– Как…

– Случайно, – быстро сказала Равенна. – Просто нам не повезло оказаться возле гавани, когда они прибыли.

– Духовное очищение, так они это называют. – Палатина выпила свое вино гораздо быстрее, чем предписывал этикет, но Равенна без всяких замечаний налила ей еще. – Расскажете мне, что они вещали, когда я буду готова это выслушать.

Пока мы ждали, я вдруг осознал, что нам не о чем беспокоиться, говоря о Сфере. Во всей таверне только эту тему и обсуждали, и преобладающее настроение было более трезвым, чем казалось сначала. Вероятно, мы больше привлечем внимания, если не будем говорить о Сфере, чем наоборот.

– Где ты была? – спросил я. В каком-то кошмарном месте, судя по ее виду.

– Помните Фокаса, боксера?

Именно это имя мы пытались вспомнить – наш знакомый по Цитадели в Рал Тамаре. Совсем непохож на боксера, подумал я – имя подтолкнуло мою память. Высокий и худой, любитель распускать забавные слухи. Но вовсе не злопыхатель, просто шутник. И это все, что я о нем знал.

– И что с этим Фокасом?

– Я вспомнила, наконец, как его зовут, и пошла его навестить. Фокас был довольно приветлив, учитывая, что он меня едва знает. Оказывается, его отец в этом году ведает общественными работами в городе, и вице-король вызвал его, чтобы он помог разместить всю эту прибывшую толпу. Вы поверите, что Мидий стал еще гнуснее, чем был в Лепидоре? Теперь он даже не прикидывается дружелюбным.

– Где ты с ним столкнулась? – спросила Равенна, ее лицо затвердело.

– Я уговорила Фокаса одеть меня служанкой и взять с собой, когда его отцу понадобилась помощь.

Палатина действительно ходила в храм? Когда он кишит инквизиторами и сакри?

– Прежде чем вы что-нибудь скажете: никакой опасности не было, – быстро добавила Палатина. – В храме толпилось столько народу – даже император мог находиться там, и никто бы его не заметил. – Палатина, конечно, была права, но не в том смысле, в каком она думала. – Большинство инквизиторов здесь ненадолго. Сархаддон и Мидий немного задержатся, чтобы совершить Высокий Ритуал в храме и принять первую пачку кающихся грешников, потом отправятся дальше в Калатар.

Высокий Ритуал был праздничной службой, ее всегда проводили только самые старшие жрецы Сферы. Я был на такой однажды, в Фарассе, когда был совсем маленьким. В основном мне запомнился ладан с курильниц вокруг всего зиккурата, его все-подавляющий запах проникал даже в шатер, предназначенный для графов и их семей. Здесь, внутри храма, будет еще хуже. Не потому, что это такой плохой запах, просто его всегда слишком много.

– Еще Мидий собирается объявить новый «Индекс запрещенных книг» с массой названий, которых там раньше не было. Скоро они начнут сжигать книги по всему Архипелагу.

– Чтобы не скучать без дела, пока не найдут еретиков, – свирепо добавила Равенна.

Плохая новость для океанографов, потому что некоторые из их книг неизбежно пострадают. Интересно, что запретили на этот раз, подумал я, надеясь, что мастера гильдии сумеют вовремя спрятать свои экземпляры. Но труды все равно погибнут, как они погибли, когда Сфера сожгла Варару во время Священного Похода – просто чтобы удовлетворить свою ненасытную жажду разрушения.

– Вице-король уже встретился с Мидием? – спросила Равенна. Ее пальцы так крепко сжимали бокал, что я испугался, как бы девушка его не раздавила.

– Он появился, когда я была там. Очень дружески разговаривал с Мидием, сказал, что император велел оказать генерал-инквизитору всяческую помощь. В действительности с вице-королем никто не считается, он просто нуль. Адмирал Каридемий – реальная власть в Рал Тамаре, но его я в храме не видела. Он совершенно не интересуется религией, поэтому в том, что касается Сферы, будет выполнять указания императора.