Где-то у кого-то все еще должны храниться книги, повествующие о событиях тех лет. У нас в Цитадели их было три, но, конечно, их должно быть больше, отчетов и мемуаров, написанных в краткий, мирный период после окончательного поражения Таонетара. Когда Кэросий и его семья надеялись, что появился шанс на новое начало, шанс восстановить дома и заново построить жизнь после опустошения Войны.

Я вернулся к свитку, по кораблестроению, уже порядком осточертевшему. Если цензура Так эффективна, шансы отыскать что-нибудь в любой библиотеке ничтожно малы. Великая библиотека Танета была ровесницей самого города, то есть построена уже после Войны; вряд ли там найдется что-нибудь достаточно старое. А в Селерианском Эластре с его самой большой библиотекой на Аквасильве меня поджидал император.

Дальше я читал не так внимательно, мало что понимая. Никто не входил в библиотеку, но я услышал в коридоре топот бегущих ног и распахнувшуюся где-то дверь.

Я как раз собирался свернуть еще одну часть свитка, когда что-то привлекло мой взгляд.

«В тот же год началась, наконец, работа по устранению повреждений, причиненных несколькими годами раньше, когда перегрузка реакторного ядра расплавила изопроводную сеть и разрушила порталы глубоководной конструкции. Перегретый изот до неузнаваемости искорежил порталы и создал затруднения для движения транспорта внутри верфи. Нисефорию Декарису, руководившему ремонтом, предстояло возглавлять Салемор в течение самого долгого периода его процветания, ионе самого начала был полон решимости отличиться. Он лично изобрел метод удаления с обломков накопленного энергетического остатка, чтобы ремонтные бригады могли работать с ними без риска. Этот метод в модифицированном виде применяется и по сей день.»

Даже я знал достаточно о конструкции мант, чтобы увидеть здесь вопиющую несообразность. Изозаряд не остался бы в портале больше, чем на долю секунды, и ни при каких условиях он не мог причинить описанных там повреждений. И не было никакого упоминания о такой аварии. Возможно…

Громкий треск прервал ход моих мыслей. Рядом со мной стоял встревоженный темноволосый ученик.

– Рашал велел убрать книги и идти в вестибюль. Сюда идут инквизиторы.

Наши с Равенной взгляды встретились на долю секунды, затем мы закрыли книги и как можно быстрее сунули их на полки. Ученик не стал ждать. Он снова бросился в коридор, и через минуту я услышал его голос, что-то кричащий наверх. Кто-то отвечал ему, и бегущих в коридоре стало больше.

– Ты что-нибудь записала? – спросил я Равенну, когда мы выходили из библиотеки.

– Да, но не много.

– Дай мне. Я океанограф, и если…

– Нам нельзя здесь оставаться, – перебила она. – Рашал знает, кто ты, нам нельзя рисковать.

Большинство работников станции уже собрались в главном вестибюле и на лестнице. На каждом лице отражалось серьезное беспокойство – или хуже. Рашал стоял на нижней ступеньке и, оглядываясь, проверял, кто тут есть. Через минуту после нашего прихода на втором пролете лестницы появились ученик и Окассо.

– Все вы уже слышали, – заговорил Рашал. – Сын Окассо прибежал из храма с этим известием. По-видимому, какие-то фанатики обвинили нас в занятии запрещенными искусствами, и инквизиторы с сакри уже в пути.

Запрещенными искусствами? О чем это он? Через минуту я получил ответ на свой невысказанный вопрос, по крайней мере частичный.

– С каких пор использование дельфинов стало запрещенным искусством? – сердито спросила знойного вида женщина. – Попробуй сказать это рыбакам.

– Мы не просто используем дельфинов, Амалтея, но это к делу не относится. – Рашал нервно сглотнул слюну, и я понял, что он не так уверен, как кажется. Вероятно, он никак не ожидал, что придется иметь дело с подобным кризисом, и спрашивал себя, что сделал бы мастер, будь он здесь. – Это недостаточное оправдание.

– Они же не арестуют нас из-за болтовни нескольких фанатиков? – возразил Окассо, но не слишком убежденно.

– Мы океанографы! – воскликнул еще кто-то. – Мы им нужны.

– Хотел бы я разделять твою уверенность. Но если инквизиторы думают, что мы используем дельфинов в связи с магией, они не будут склонны нас прощать. Амалтея, ты эксперт по дельфинам. Инквизиторы придут сюда с минуты на минуту. Ты можешь забрать как можно больше своих записей и добраться до «скатов»?

– Ты предлагаешь мне бежать? – недоверчиво спросила Амалтея. – Спасаться от Сферы? Меня объявят еретичкой.

– Ты должна добраться до штаб-квартиры, отдать им данные и рассказать, что будет чистка. Забери все, что сможешь, и спустись по черной лестнице. Если ничья помощь тебе не нужна, иди. Живо!

После минутного колебания Амалтея протолкнулась мимо него и побежала наверх, лицо ее было белым. Окассо выглядел так, словно его вот-вот стошнит.

– У нее ничего не выйдет, – произнес хорошо знакомый мне голос. Чувствуя внезапный приступ паники, я резко повернулся и увидел вчерашнего императорского агента, выходящего из библиотечного коридора. Оросий собственной персоной или только его глашатай? Я не мог сказать. – Сакри следят за гаванью.

– Ты кто? – резко спросил Рашал, на его лице появился страх. На лицах некоторых других застыл абсолютный ужас, и я им вполне сочувствовал.

– Я не жрец. Это все, что вам пока нужно знать. Однако ваши гости – личные враги генерал-инквизитора, и будут казнены, если их схватят.

Рашал посмотрел на меня так, словно я вонзил ему нож в спину.

– Это правда? – прошептал он.

Я удрученно кивнул, готовый провалиться сквозь землю.

– Но шанс еще есть. Если Катан и его девушка помогут мне, я вытащу отсюда их и Амалтею, и у вас будет намного меньше причин для беспокойства.

– А что ты с этого будешь иметь? – тут же спросил темноволосый ученик.

– Их.

– Ради Рантаса, помогите ему! – умоляюще сказал Рашал.

Поборов желание наброситься на агента, который снова обращался со мной, как с вещью, я повернулся к нему, стараясь сохранить нейтральный тон.

– Что ты хочешь?

К счастью, это странное угловатое лицо не выказало никакого удовлетворения. Равенна гневно смотрела на него – и на меня, отчего я чувствовал себя еще ужаснее. Почему я не сказал ей вчера вечером? Почему я ей не доверял?

– Пусть кто-нибудь проводит нас до черной лестницы, и там мы встретимся с Амалтеей, – распорядился агент. – Помощник Рашал, я советую вам хорошенько спрятать любые запрещенные книги, какие могут быть в вашей библиотеке, и подготовить свою защиту. Вы неблагоразумны, что взялись за такой проект без разрешения гильдии, но я верю, что вы спасетесь. Не упоминайте меня – хотя милости прошу упоминать ваших гостей.

– Окассо покажет вам дорогу, – ответил Рашал. – Майроес, ты слышал, что он сказал. Тащи все в тайник. Все остальные, нам есть о чем поразмыслить.

– Я? – со страхом, спросил Окассо.

– Да, ты. Шевелись.

Подстегнутый eгo приказом, Окассо сбежал с лестницы и помчался по маленькому боковому коридору, даже не посмотрев, идем мы за ним или нет.

– После вас, – сказал императорский агент, указывая на коридор.

За окнами была видна колонна инквизиторов и тусклый алый цвет шлемов сакри. Они шли по берегу, явно направляясь к нам. В этот раз я не буду протестовать. Толкая с собой Равенну, я побежал за Окассо.

После короткой пробежки по коридору он привел нас в складского типа комнату с высоким потолком и грубым каменным полом. Она была завалена океанографическим оборудованием разного рода, от подводных зондов до коллекции сетей, самое место которым в рыбацкой лодке. С правой стороны шаткая деревянная лестница вела к двери на верхнем этаже, а напротив, как я предположил, была лестница, ведущая вниз, к докам «скатов». Океанографические «скаты», как спасательные субмарины, иногда стояли в доках, а не у порталов; очевидно, станция Рал Тамара могла позволить себе такой расход. Увидев, как Рашал справляется с бюджетом, я нашел это очень правдоподобным.