Илтис во многом был похож на Рал Тамар: та же самая архитектура, та же смесь куполов, садов и арок. Но в отличие от Рал Тамара, большая часть города располагалась на вершине утесов, его отвесные стены тянулись вдоль края скалы. Это было впечатляющее зрелище. Но зачем его так построили? Если я правильно помню, Илтис никогда не штурмовали.

Сфера уже на острове, понял я. В подводной гавани инквизитора встречали аварх и еще один инквизитор, по виду – ярый аскет. После приветствий мы полным составом начали подниматься по крутой, изгибающейся дороге, идущей по склону утеса от нижнего города к верхнему.

Хотя наш захватчик ехал в Калатар, он явно планировал остановиться на ночь в храме, потому что мы с Равенной несли тяжелые чемоданы. Я не роптал: это все-таки лучше, чем шагать под конвоем в качестве пленника.

– Ты оставил братьев на Сианоре, чтобы они выполняли там нашу работу? – спросил аскет нашего захватчика, который почти затмевал его своей массивностью и мощью.

– Столько, сколько успел высадить. Я оставлю с тобой несколько братьев, прежде чем мы поедем дальше в Калатар. Они вернутся на Сианор другим кораблем.

– Все-таки жаль, что корабль отступников уничтожен, – заметил аскет. – Он мог пригодиться.

– Они слишком долго сопротивлялись.

– Мне приходит на ум, что наш образ действий слишком неуклюж. Еретики должны были послужить примером, а их вместо этого сразу убили. В глубинах океана некому наблюдать за казнью.

– Если хочешь предложить магам какие-то модификации, я уверен, они выслушают.

– Хочу, и я отправлю сообщение Мидию в Калатар. Это наше самое мощное оружие, и его надо использовать соответствующим образом, чтобы не убивать, но отдавать под суд. Рантас судит всех, но Он не должен разбираться с душами еретиков.

Мои плечи болели под тяжестью ноши, но я завороженно слушал, холодея от ужаса, как эти двое хладнокровно обсуждали свое ремесло палачей. Двенадцать человек, чьи жизни, даже как потенциальных еретиков, не имели значения, погибли на «Призрачной Звезде». Что касается «Аванхатаи», изуверы не удовлетворились его полным уничтожением, но сожалели, что его конец никому не внушил страха.

Еще интереснее была напряженность между этими двумя инквизиторами. Отодвинутый на задний план своим более энергичным коллегой, аскет язвительно высказался о его неуклюжей тактике, и хэйлеттиту это не понравилось. Что это – профессиональное соперничество или личная вражда? Мне показалось, они не настолько хорошо знают друг друга, и их приветствие было довольно холодным и официальным.

Что касается небрежного предположения, будто Сфера лучше подходит для суда над душами, чем бог, которому они. поклоняются…

– Мне не терпится услышать о твоих успехах, брат, – процедил хэйлеттит. Не очень тонкий подход. – Я так быстро оставил Сианор, чтобы догнать тех еретиков, и еще не имел возможности увидеть, насколько эффективно было наше прибытие.

Иными словами: «Я захватил корабль еретиков и еще нескольких убил, а что сделал ты?» Казалось странным, что при своей политической осведомленности хэйлеттит так бестактен с этим далеким от мира аскетом.

– Три дня отсрочки кончаются завтра. Я уже схватил известную еретичку, имеющуюся в списке генерал-инквизитора – ее будут судить и сожгут в рыночный день. Это процесс медленный, согласно требованиям Устава. Если ты признаешь своих пленников виновными, мы могли бы устроить более крупную церемонию.

Лицо хэйлеттита при этом потемнело, но он оставил трибунал на Сианоре в составе лишь четверых сакри и двух инквизиторов, чтобы догнать «Аванхатаи». Несколько минут, потраченных на высадку большего числа людей для гарантии, что все пойдет гладко, не составили бы разницы для погони за калатарским кораблем.

– Я ожидаю, что сам генерал-инквизитор заинтересуется этим делом.

– Уверен, он похвалит тебя за хорошую работу.

Они снова замолчали, и мое внимание отвлеклось. Я посмотрел через арки стены на море, простирающееся теперь далеко внизу. Дорога, как и верхний город, была обнесена стеной по внешнему краю, только это была открытая стена. В летний день, когда океан бывает голубым, а не серо-зеленым, отсюда должен открываться дивный вид.

Мы еще не добрались до вершины, когда впереди послышался стук копыт. Выглянув между головой одного из сакри и лошадью аскета, я увидел трех всадников. Они выехали из ворот верхнего города и остановились, намеренно преграждая инквизитору путь.

Хэйлеттит осадил лошадь с искусством прирожденного наездника, а солдат сакри схватил под уздцы лошадь аскета, чтобы удержать ее на месте. Остальные сакри остановились вместе со своими хозяевами, и колонна позади нас резко встала.

– Кто смеет препятствовать агентам Сферы? – грозно спросил хэйлеттит.

Передний всадник, сидящий на великолепном златогривом жеребце, который был на две пяди выше инквизиторских лошадей, уставился на хэйлеттита.

– Мне было сказано, что ты незаконно напал на манту Скартариса и захватил в плен ее экипаж. Это верно?

Это был довольно молодой мужчина, чистокровный фетиец с темными каштановыми волосами, оливковой кожей и сверкающими глазами на очень выразительном лице. Шелковые одежды, золотая брошь на тунике – он несомненно был важной шишкой. И это был первый человек, кого я встретил на Архипелаге, готовый заставить инквизитора опустить глаза. Оба его спутника, так же ярко одетые, имели вид людей, привыкших повелевать. Одним из них была женщина с золотистыми волосами. При таком оттенке кожи, как у нее, они никак не могли оказаться натуральными. Возможно, это была консул Скартарисов – она была одета в их цвета.

– Кто ты такой, что осмеливаешься мешать работе Рантаса? – рявкнул аскет.

– Итиен Айриллия, губернатор Илтиса от имени Ассамблеи. Я отвечаю за благополучие моих соотечественников в Илтисе, в том числе этих людей.

Продолжая играть свою роль, я нерешительно оглянулся на Мауриза. Тот слегка улыбался. Хмурое выражение, которое было у него раньше, теперь исчезло.

– Они арестованы по подозрению в ереси.

– По какому обвинению?

– Я не обязан отвечать на твои вопросы. А теперь уйди с дороги, пока я не арестовал тебя за содействие ереси.

Хэйлеттит наклонился и прошептал что-то на ухо аскету.

– Я должностное лицо Фетийской Империи, – молвил Итиен, не двигаясь. – Ваш Эдикт дает вам разрешение искоренять ересь по всему Архипелагу. А это фетийские граждане, и на них ваш Эдикт не распространяется.

– Эдикт требует, чтобы все светские власти сотрудничали с нами под страхом отлучения. – Что бы там ни прошептал хэйлеттит, это не смягчило тон его собрата. Аскет не был ни хэйлеттитом, ни танетянином, но было трудно сказать, откуда он родом. Я предположил, что откуда-то далеко от Фетии.

– Все возможно, – ответил Итиен. – Вы объясните обстоятельства, и если мы сочтем обвинение обоснованным, будет светский суд.

– Прочь с дороги! – приказал хэйлеттит. – Мы духовенство, представители Рантаса на Аквасильве. Тот, кто препятствует нам, препятствует работе Рантаса. Ваш император полностью поддержал Эдикт его святейшества, так что пропустите нас.

– У императора не так много власти, как он думает, – заявил Итиен. – Я вернусь.

– Приведи с собой кого-нибудь из Кантени, Итиен! – крикнул сзади Мауриз. – Их ждет потрясение.

– Кантени? Приведу кого-нибудь. И еще некоторых. Положись на меня, Мауриз.

Итиен и его спутники повернули лошадей и уехали рысью, будто не замечая людей Сферы. Похоже, Фетия и ее народ не так просты, как я думал. Только что Итиен продемонстрировал потрясающее высокомерие по отношению к людям, которых боится остальной мир. А вскоре мне довелось обнаружить, что губернатор необычайно уверен в себе – для обычного человека, но не для фетийского представителя. И его полномочия были еще шире, чем полномочия Мауриза.

Инквизиторы возобновили движение, а я все ломал голову, как Итиен сможет обеспечить наше освобождение. Наверное, в городе есть солдаты Скартарисов, но куда им тягаться с сакри, а вмешательство имперского гарнизона казалось немыслимым. Поднимать оружие против Сферы означало бы самоубийство, как бы могущественен ни был клан. Итиен не мог не знать этих обстоятельств, почему же он так уверен?