Элен посмотрела на мужа.

— Мне нужны деньги, — сказала она, — а если бы в страховой компании узнали, что ты застрелился, то они не выплатили бы страховку.

— Ты просто плохо прочла условия страховки, — рассмеялся Дестер. — Помнишь, ведь я давал тебе ее? Там было сказано, что компания обязуется выплатить деньги, если я покончу с собой в течение первого года с момента заключения сделки.

Во взгляде Элен мелькнула такая ненависть, что у меня мурашки побежали по спине.

— Только не думай, что и теперь тебе удастся избавиться от меня таким способом, — предупредил ее Дестер, откидываясь на спинку кресла. — Сейчас это уже не пройдет! Вчера я летал в Сан-Франциско и устроил все таким образом, что в случае моего самоубийства ты не получишь ни цента! Я вел дело с человеком, который руководит отделом претензий страховой компании «Национальная верность». Его фамилия Меддакс и, должен сказать, он произвел на меня очень сильное впечатление. Он умен, тверд, компетентен, а главное, он за милю чувствует ситуацию, в которой что-то нечисто… Так о нем говорят. Он работает на своем посту уже пятнадцать лет, и за это время отправил в тюрьму множество проходимцев и восемнадцать из них — в камеру смертников!

Дестер замолчал, отпил виски и опять наполнил стакан.

— Вот к этому человеку я вчера и отправился с намерением аннулировать страховку, — продолжал он свой рассказ. — Но по дороге мне неожиданно пришла одна интересная идея. Вероятно, ты сочтешь меня излишне мстительным, но не забывай, что ты погубила мою жизнь. В целом моя идея не нова: обычно такие трюки используют в кино, а ведь до недавнего времени я был совсем неплохим продюсером, не так ли, дорогая? Мне пришло в голову, что за все то горе, что ты мне причинила, ты накажешь себя сама!

Элен оцепенела, сжав кулаки.

— Я не собираюсь выслушивать всю эту чепуху, — сердито сказала она.

— Нет, ты ее выслушаешь до конца, потому что я все-таки оставляю тебе возможность запустить твои хорошенькие коготки в семьсот пятьдесят тысяч долларов. Правда, возможность небольшую.

Настала и моя очередь насторожиться.

— Позволь мне рассказать тебе о моем разговоре с Меддаксом, — продолжал он. — Всю правду я, конечно, не мог ему выложить, но пункт о самоубийстве изменить было надо. Я сказал Меддаксу, что вычеркиваю из страховки этот пункт, потому что я алкоголик и в пьяном виде склонен к покушению на самоубийство. А отсутствие этого пункта и невозможность для жены получить страховку в случае моего самоубийства послужат для меня сдерживающим началом. Вряд ли он поверил, но пункт о самоубийстве вычеркнул. — Дестер отпил виски из стакана, и я заметил, что руки у него дрожат, — Итак, положение теперь таково, что если я убью себя или ты убьешь меня и замаскируешь это под самоубийство, компания не выплатит страховку. Поняла?

Элен ничего не ответила. Сдвинув брови, она смотрела на противоположную стену. Но слушала.

— Несколько недель назад я решил, что, когда истечет срок моего контракта, я застрелюсь, — продолжал Дестер.

Элен и я посмотрели на него.

— Я отдаю себе отчет, что без работы у меня нет будущего, — спокойно сказал он, — я банкрот и по уши в долгах. Итак, мой контракт сегодня кончился, и я собираюсь покончить с собой…

— Я не верю тебе, — сказала Элен. — И меня не слишком заботит, как ты поступишь.

— Я так и думал, — ответил он, — но суть не в этом. Скоро я застрелюсь в этой комнате. Вряд ли кто другой, кроме тебя и Нэша, услышит этот выстрел. Теперь слушай внимательно. В твоем распоряжении будет несколько часов, чтобы придать моему самоубийству вид убийства. Придать ему вид несчастного случая тебе не удастся: случайно люди не стреляют себе в голову.

Элен посмотрела на мужа как на сумасшедшего.

— Если полиция признает, что меня убили, то страховая компания будет вынуждена заплатить тебе. Ты следишь за моей мыслью? Видишь, какую ловушку я тебе подстроил? Понимаешь, что я имел в виду, когда говорил тебе, что предоставляю тебе возможность самой наказать себя. Ловушка расставлена, а приманка семьсот пятьдесят тысяч долларов. Тебе будет нужно только сфабриковать улики, наговорить кучу лжи и убедить всех, что я не покончил с собой, а меня убили. И тогда, если ты не сделаешь ни одной ошибки, то получишь деньги.

Я почувствовал, что покрываюсь потом. Взглянув на Элен, я увидел, что она застыла, как изваяние.

— Не знаю, что ждет человека после смерти, — продолжал Дестер, — но всякое возможно. Вдруг я смогу наблюдать за тобой? То-то уж позабавлюсь. — Он закурил сигарету, глядя на Элен. — Мне кажется, что ты не устоишь перед соблазном и попытаешься выдать мое самоубийство за убийство. Вряд ли тебе удастся перехитрить такого человека, как Меддакс, поэтому с моей стороны будет честно предупредить тебя, что тебе предстоит иметь дело с исключительной личностью. Чуть ошибешься, и тебя могут обвинить в убийстве. Это будет довольно забавно, если учесть, что ты уже пыталась убить меня, не правда ли? Чтобы еще больше затруднить дело, я попросил Нэша присутствовать при нашем разговоре. Хотя, возможно, с ним ты легко управишься. Ты умеешь обращаться с мужчинами и, может быть, тебе удастся склонить его на свою сторону и заставить держать язык за зубами. В конце концов семьсот пятьдесят тысяч долларов — такая большая сумма, что любой может поддаться уговорам, если получит часть этих денег.

Элен вскочила с места.

— Я не собираюсь больше слушать тебя! — крикнула она. — Пьяный идиот! У тебя никогда не хватит храбрости застрелиться! Оставь себе свои паршивые деньги! Мне они не нужны! Кроме тебя много богатых дураков! Убирайся ко всем чертям!

Она выбежала в холл и хлопнула дверью. Я слышал, как она побежала вверх по лестнице.

Я тоже встал.

— И я не собираюсь выслушивать это больше, — сказал я и, не взглянув на Дестера, вышел из кабинета, спустился по лестнице и прошел во двор.

Я был на полпути к гаражу, когда услышал выстрел, и в доме задребезжали стекла. Мгновение я стоял неподвижно, затем повернулся и побежал в дом.

На верхней площадке лестницы стояла Элен, бледная, с широко раскрытыми глазами.

— Войди и посмотри, — прошептала она.

Я взял себя в руки, пересек холл и открыл дверь кабинета.

Дестер застрелился, сидя за письменным столом в своем рабочем кабинете на первом этаже. Из раны на голове текла кровь прямо на блокнот, лежавший на столе. На полу, у него в ногах, лежат кольт 38-го калибра.

Даже не притрагиваясь к Дестеру, я понял, что он мертв: слишком страшной была рана на голове. Я стоял, глядя на него и ничего не соображая от ужаса. Мне как-то не верилось, что он решится на такой поступок. Я вышел в холл.

Элен спустилась с лестницы и стояла неподвижно, глядя на меня.

— Мертв? — спросила она дрожащим голосом.

— Да, — ответил я.

— Пьяный идиот! Я никогда бы не подумала, что он решится на это.

Она проскочила мимо меня в его кабинет.

Я неожиданно почувствовал, что лицо покрылось потом, и сунул руку в карман за платком. Пальцы коснулись письма, которое я обещал Дестеру опустить в почтовый ящик.

Я вытащил его из кармана и без раздумий распечатал. Дестер писал своему адвокату:

«Дорогой Бернет, я дошел до предела своих сил и возможностей и собираюсь застрелиться. Вы достаточно хорошо осведомлены о состоянии моих дел, чтобы понимать, что у меня нет будущего. Вы знаете, какую роль сыграла во всем этом Элен, поэтому я не собираюсь позволить ей извлечь выгоду из моей смерти. Положение таково, что если я застрелюсь, страховка будет аннулирована. Но семьсот пятьдесят тысяч — большой соблазн для нее. Я уверен, что она попытается обмануть страховую компанию, представив мое самоубийство как убийство. Возможно, Вам это покажется диким, дорогой Бернет, но я знаю Элен лучше Вас. У меня сейчас работает шофером молодой парень по имени Глин Нэш. Вполне вероятно, что Элен припишет убийство ему или еще кому-нибудь. И если что-то подобное произойдет, то я не хочу, чтобы Вы вмешивались, так как Меддаксу и „Национальной верности“ удастся ее разоблачить. Но если она добьется своего и получит деньги или если совершит ошибку и ее обвинят в убийстве, только тогда Вы должны вмешаться и довести это мое письмо до сведения полиции…