Хармас подавил зевоту.

— Что ж, возможно, вы и правы, но как вы объясните то, что произошло с миссис Дестер?

— А я не собираюсь объяснять это. Пусть полиция думает над этим. Я же занимаюсь только делом клиента нашей компании и не позволю, чтобы его убийца ушел от расплаты. — Неожиданно он повернулся и посмотрел на меня. — А что вы думаете про все это, Нэш? Вы все время молчите… Может быть, у вас есть соображения по поводу того, кто бы мог быть любовником миссис Дестер?

Я уже понимал, что у меня на руках проигранная партия. Но можно еще попытаться выйти сухим из воды…

— Я не знаю, кто он, — сказал я, собрав последние остатки своей воли и посмотрев прямо в глаза Меддаксу, — но однажды я видел миссис Дестер с мужчиной.

Меддакс улыбнулся.

— И вы можете описать его, Нэш?

— Конечно. Я хорошо разглядел его, когда он выходил с миссис Дестер из клуба «Браун Дерби». Это был высокий блондин с усиками, лет тридцати пяти. Красивый, хорошо одет.

Меддакс взглянул из Хармаса.

— Запомнил? Поедешь сейчас же в клуб «Браун Дерби» и найдешь этого парня!

— Ладно, — сказал Хармас. — Правда, в Голливуде тысяч с двадцать высоких красивых блондинов, но все же попробую найти его.

Меддакс повернулся ко мне.

— Благодарю вас за информацию, мистер Нэш. Вы дали нам именно ту нить, которой нам так недоставало.

— Я только один раз видел их вместе.

— Этого вполне достаточно!

Попрощавшись со мной, они вместе вышли из гостиной.

Только без паники! Эти слова вырвались у меня, когда я наблюдал через окно гостиной, как машина Меддакса исчезла за воротами.

Мне показалось, что Меддакс просто играл со мной, приняв за чистую монету историю с блондином, которого я якобы видел вместе с Элен. Я чувствовал, что Меддакс предполагает, что именно я был ее любовником и готовит для меня какую-то ловушку. Судя по всему, Меддакс направился сейчас в полицейское управление, чтобы договориться о моем аресте. Значит, я не имею права тратить зря драгоценное время. Нужно срочно избавиться от тряпки, пижамы, халата, перчаток, а также немедленно уничтожить завещание, которое лежало в сейфе моего банка. Если я буду арестован, то полиция узнает о моем сейфе и обыщет его. Если найдут завещание Дестера, то это будет конец!

Я побежал на кухню и вынул из кастрюли тряпку, которой вытирал кровь в холодильнике, Потом я поднялся в свою комнату и положил в чемодан халат, перчатки и пижаму. Туда же я положил и тряпку, а сверху свой старый рабочий костюм и несколько рубашек. Взяв чемодан, я спустился вниз и вышел через заднюю дверь в сад, чтобы не привлекать внимание полицейского, разгуливающего у ворот.

Пройдя через садовую калитку, через четыре минуты я был на автобусной остановке. Подошел автобус, и я сел в него. Взглянув в окно, я попытался определить, не преследует ли меня машина, но улица была пустынной.

Сойдя с автобуса недалеко от банка, я смешался с толпой бизнесменов и продавщиц, спешивших на работу. Было половина десятого, когда я приблизился к зданию банка. И здесь я увидел, что у входа стоит большая черная машина, в которой сидят четверо здоровенных мужчин с бычьими затылками. Поняв, что это полиция, я быстро нырнул в какой-то магазин, подальше от их взглядов. Страх сжал мое сердце. Я старался убедить себя, что полицейские ждут кого-то другого… Я перешел из магазина в закусочную на углу улицы. Выпив там три чашки кофе и выкурив несколько сигарет, я решил, что теперь могу идти в банк. Когда я увидел ту же картину, что и час назад, мне стало совершенно ясно, что полиция ждет именно меня. Они ждут, когда я потеряю самообладание, приду в банк, чтобы взять свои деньги и попытаться бежать.

Бежать действительно пора! А то сеть затянется окончательно. Но как это сделать без денег?

Тут я вспомнил о Солли. Может быть, он одолжит мне денег? Ведь у него самого были неприятности с полицией, и он должен выручить меня.

Я подошел к телефонной кабине и набрал номер телефона конторы Солли.

— Джек у себя? — спросил я у Пэтси.

— Он поехал в полицейское управление, Глин.

У меня упало сердце.

— Полчаса назад за ним приехали детективы и расспрашивали о тебе и миссис Дестер. Они увезли его с собой. Может быть, я могу тебе чем-нибудь помочь, Глин?

— Ты ничем не можешь мне помочь. Прощай, девочка, и спасибо.

Закурив, я задумался. Солли, разумеется, расскажет полиции о том, что я обещал ему пятьсот долларов за сведения о прошлом Элен. Полиция сразу решит, что я собирался ее шантажировать. И если они заподозрят меня в убийстве Элен, то вот и прекрасный мотив!

Я чувствовал себя в ловушке и почти готов был сдаться. Если бы у меня хватило мужества поехать в полицейское управление и рассказать им всю правду! Но я стал хвататься за соломинку…

Во что бы то ни стало надо быстрее освободиться от злополучного чемодана. Если меня схватят с ним, то от обвинения в убийстве Дестера мне не отвертеться…

Доехав до центральной автобусной станции, я зашел в камеру хранения.

— Мне нужно оставить этот чемодан на несколько дней, — сказал я служителю.

Он равнодушно взял его у меня из рук, прикрепил наклейку, выдал номерок и закинул чемодан на полку.

Теперь я почувствовал себя намного спокойнее и вышел на яркий солнечный свет. Несколько междугородных автобусов готовились к отправлению. Вокруг меня шумели и толкались пассажиры. Я решил немедленно уехать в Сан-Франциско и подошел к расписанию, чтобы узнать, когда туда отправляется автобус.

Я водил пальцем по длинному столбику из цифр и названий остановок, когда краем глаза увидел здоровенного детину, стоящего позади меня.

Мной овладел ужас, который испытывают люди в кошмарных снах. Я оглянулся.

— Вы нам нужны, Нэш, — коротко сказал детина. — Поехали.

Я постоял неподвижно, не в силах даже пошевелиться. Из темноты вышел еще один такой же здоровенный детина и приблизился к нам.

— Не волнуйтесь, Нэш, — сказал первый коп. — Лейтенант Бромвич просто хочет с вами поговорить.

Меня подвели к машине, и я сел на заднее сидение рядом с копом. Второй коп сел за руль. Потом я увидел, как из камеры хранения вышел третий детектив с моим чемоданом. Он сел в машину рядом с водителем, поставив чемодан себе на колени.

Машина тронулась с места. Я смотрел в окно на прохожих, на магазины, на голубое небо… Мне хотелось запечатлеть в памяти все это. У меня было такое чувство, что я вижу все это в последний раз.

Прошло уже четыре часа с тех пор, как меня привезли сюда… Маленькая, с грязными стенами комната, два стула и стол, заляпанный чернилами. Запах пота, табака и карболки. Мрачный коп, сидящий у дверей на стуле и уныло разглядывающий большую муху, ползающую по потолку…

Я сидел на стуле возле стола и ждал. За все это время коп не сказал мне ни единого слова. Он только иногда переводил взгляд своих маленьких холодных и безучастных глаз с мухи на меня и обратно.

Я не обманывал себя в отношении своего положения: скорее всего меня ждет газовая камера. Но все же маленький лучик надежды мелькал во мраке обреченности. После долгого размышления я решил, что самым разумным в этой ситуации будет рассказать всю правду… Тогда все окажется в руках адвоката и присяжных. От обвинения в убийстве Дестера, которое на меня не преминет повесить Меддакс и полиция, меня спасет собственноручное признание Дестера в письме к Бернету, где он заявляет, что сам убил себя. Это письмо я отправил управляющему своего банка на случай провала. Сейчас именно такой день, когда оно мне пригодится. Но поверят ли присяжные в то, что я не хотел убивать Элен? Даже если они поверят в это, то вместо газовой камеры мне обеспечены долгие годы пребывания за тюремной решеткой.

Дверь открылась, и вошел коп, который взял меня на автобусной остановке.

— Лейтенант Бромвич будет сейчас говорить с вами, — сказал он. — Пошли!

Пройдя по длинному коридору, мы попали в комнату, более опрятную, чем та, которую я покинул. У окна стоял хмурый Бромвич, а за письменным столом сидел Меддакс, держа в руке трубку. Бромвич взглянул на Меддакса.