Мамут выдохнул и включил внутренний калькулятор. Деньги перечислил за третью степень – дали пятую, плюс НДС, плюс поездка в Карловы Вары для жены начальника наградного отдела, плюс мелкие тити-мити… итого: сорок тысяч украли. Всё, блин, как всегда. Улыбка на красном лице стала ещё шире.

В довершение всего губернатор перепутал протокольное размещение государственных наград и прицепил орден не на левую, а на правую сторону груди, чем окончательно испортил настроение банкиру.

Когда юбиляр уже собрался пригласить всех присутствующих на банкет в голубое фойе, у дальней двери в партере послышался непонятный шум.

- Подождите, не расходитесь…Кого ещё несёт? - мелькнуло у Мамута и… его брови поползли вверх. В зале появились человек двадцать военных в странной форме. Выстроились почётным караулом в центральном проходе. На сцену поднялся бравый старик в совершенно невообразимом мундире с какими-то загадочными медалями.

- Разрешите огласить приговор казачьего круга Бугского казачьего войска, - прокашлялся в микрофон и продолжил: - В честь тезоименитства Мамута Сергия, сына Гаврилы, казачий круг Бугского казачьего войска вынес приговор: присвоить ему почётное звание генерал-майора Бугского казачьего войска с навечным зачислением в реестровый список полковников и кошевых атаманов. Атаман Бугского казачьего войска Рудак-Булаховский.

Старик протянул Мамуту бумажный свиток с сургучной печатью и поклонился.

- Прими, генерал, и личный подарок от атамана.

Молодой казак вынес свёрток серебристой ткани. Старик развернул и поднял над головой настоящую казацкую саблю, затем встал на одно колено и протянул клинок банкиру.

- Спасибо, спасибо… очень тронут… - У Мамута от потрясения исчезла головная боль. – Встаньте, встаньте скорее… очень, очень тронут… постараюсь оправдать… вставайте же, – юбиляр поддержал за локоть старика и обратился к залу. - Прошу всех пройти на чару вина, генерал угощает!

Интересно, сколько среди евреев было казачьих генералов? – мелькнуло у Мамута.

Домой он приехал под утро. После многолюдного банкета был ужин «для своих» в кабинете директора театра. Херсонский нефтяник Аладдин подарил настоящего скакуна под седлом, чтобы «верхом отбиваться казачьей шашкой от налоговой». Затем внесли парадный портрет Мамута, и тут все повеселились от души. Кто-то пририсовал ему бороду и тюрбан Бен Ладена. Кто-то вместо мобильника добавил гетманскую булаву, и юбиляр стал похож на легендарного Петра Дорошенко. Кто-то пытался ботинок превратить в персидскую туфлю. В конце концов, мэр забрал портрет и сказал, что повесит полотно в горисполкомовской галерее почётных горожан. Оркестр играл до пяти утра, расползлись в половине шестого. В шесть Мамут заснул.

- Серёжа, - растолкала жена, - десятый раз один и тот же номер.

- Что?.. Кто там?..

- Я не знаю, – супруга сунула в руку телефон и ушла.

В трубке полная белиберда. «Hello… Hello... Sergey… You’ve finally come of age. My congratulations!». Пока Мамут понял, что говорят не по-русски, прошло время. Он положил руку на лоб и с трудом выдавил: «Wait a minute». Поднялся с постели, сделал пару шагов до ванной, сунул голову под холодную струю, взял полотенце, на обратном пути вытащил из холодильника минеральную воду. Сделал большой глоток и настроился думать по-английски.

- Слушаю вас…

Трубка молчала.

- Алло…

Треск на линии и затем близкий молодой голос.

- Сергей, привет. Поздравляю тебя с совершеннолетием.

- Спасибо. С кем я говорю?

- Это Оскар…

- Какой Оскар?

- Оскар Ридли. Помнишь меня, Сергей?

- О! Привет, старина! Как поживаешь, Оскар?

- Нормально, Сергей. Надеюсь, что и у тебя все в порядке.

- Да-да, в порядке. Оскар, спасибо, что вспомнил.

- Сергей, я приглашаю тебя в Лондон погостить у меня пару дней. Жду в пятницу.

- Оскар, я не могу на этой неделе, у меня важные дела.

- Сергей, ты не понял… это не просьба. Через два дня жду у себя в Ричмонде. Постарайся быть вовремя.

Короткие гудки. Мамут чертыхнулся и отключил трубку. На часах восемь. Вздохнул, сунул ноги в тапки.

- Лена! Дай аспирин.

- Сколько?

- Две… нет, лучше три.

Залпом выпил стакан. Пузырьки лекарства осели на стенках желудка. Нужно включать мозги.

- Позвони Ире, пусть на послезавтра закажет чартер в Лондон.

- Какой Лондон? – жена сделала большие глаза. – Ты же родителей на пятницу пригласил, чтобы по-домашнему отметить.

- Уймись! – хотел добавить металла в голос, но вышел нетвёрдый хрип. – Не до родителей!

- Что с лошадью делать?

- С какой лошадью?

Лена распахнула занавеску. Мамут подошёл к окну. Прямо перед ним во дворе дома бил копытом в вечнозелёный газон красавец конь. Банкир повернулся к супруге.

- Нужно его покормить…

- Чем?

Блин, ещё одна головная боль.

- Пельменями корми!

- Животное! – жена громко хлопнула дверью.

Участники пикета в защиту бездомных собак перекрыли выезд из двора. Прохожие испуганно оборачивались на голоса, усиленные мегафоном. Автомобили выбирались по тротуарам, водители материли пикетчиков.

- …Товарищи, не проходите мимо, посмотрите, что делается в нашем городе! Надо остановить это убийство, - шумная общественница в потёртой искусственной шубе подняла плакат.

На листе большого формата наклеены увеличенные фотографии мёртвых собак и кошек. Под картинками буквы, наведённые красным фломастером:«Остановим убийц!», «Сегодня собака – завтра человек!», «Куда смотрит прокуратура?».

- Об этом уже гудит вся Европа. Николаев претендует на звание столицы зоофашизма. Остановим варварское уничтожение животных! – мужчина в очках с толстыми стёклами держал перед носом треснутый мегафон.

Прохожие останавливались.

- Что случилось?

- Отравили вчера четырёх собак – тут, во дворе.

- Там, где рынок по выходным?

- Ну…

- Бродячих?! Правильно сделали…

- Что правильно?..

- То и правильно. Ночью пройти невозможно.

- И днём тоже. Вон ребёнка из того дома покусала одна…

- Да то хозяйская была. Не дворовая. Я в курсе…

- Много вы знаете. Ребёнку сорок уколов в живот делали. Я на месте родителей сам бы задушил тварь…

- Да никто уже сорок уколов не делает, не надо врать!

- И какая-то сволочь ещё котов прикармливает…

- У нашего подъезда тоже каждое утро на газетке объедки выложены. Возле них свора и собирается…

- Товарищи, мы идём в цивилизованную Европу! Уничтожение животных – уголовное преступление!.. Мы не должны показывать нашим детям примеры жестокости!.. - Активистка привлекала внимание прохожих. – Есть специальные службы, которые прививают и кастрируют животных. Потом от них уже не будет никакого вреда…

- Ага… - рядом остановился высокий парень в чёрной куртке. - Ловить?! И обратно их сюда выпускать? Вон у нас в том дворе – стая. Собачья свадьба целая. Это же сколько заразы на них живёт. На стройке спят, на мусорниках жрут. Я за то, чтобы мы взялись и навели порядок в своём дворе.

- Правильно, - поддержали зеваки решительного парня.

- Убивать их надо, - согласились прохожие. – Не место бездомным во дворе.

- Что вы такое говорите, граждане? - защитники животных затрясли плакатами. – Такое обращение с животными неизбежно аукнется. Какой пример вы подаёте детям? Это немотивированная жестокость!..

- Плевать на это, - лицо у парня покраснело. – Возьму ночью винтовку или «докторскую» с правильными таблетками, выйду собачек покормить... Найди меня потом. А? Слабо?! Поймаешь, кошачья мать?