Он поглядел на Марианну. Одна его темная бровь медленно поползла вверх.

— Да нет, представляю.

Маргарет взглянула на сестру. Не будь она так бледна, Маргарет решила бы, что Марианна залилась румянцем.

— А как же вас зовут?

Незнакомец улыбнулся. Небрежным жестом он отбросил полотенце, которое упало на коврик у камина, и провел руками по волосам. Даже в насквозь промокших джинсах он выглядел просто сногсшибательно.

— Джон.

С нехарактерной для нее застенчивостью Маргарет пробормотала:

— Джонов вокруг сколько угодно.

— А-а, — усмехнулся он и подмигнул ей. — Тогда я — Джон Уиллоби. Но все меня называют Уиллз.

— Вы позволите и нам вас так называть? — спросила Белл.

— И даже обижусь, если вы меня назовете по-другому.

— А наша фамилия…

— Я знаю, кто вы.

— Откуда?

— Здесь всем все про всех известно. Тетушка Джейн мне рассказала. Сообщила, что в коттедже появились новые жильцы и… хотя остальное я вам лучше поведаю, когда мы познакомимся поближе.

Марианна отложила ингалятор.

— Боюсь, первая встреча была не совсем удачной, — хриплым голосом сказала она.

Их гость внезапно посерьезнел.

— Только не для меня.

Она попыталась рассмеяться, но снова закашлялась.

— Ну конечно, выручили деву в беде…

— И какую деву! — негромко закончил он.

Она слегка запрокинула голову. Элинор отметила про себя, что даже после дождя и приступа астмы, с волосами, слипшимися в сосульки, Марианна все равно поражала своей красотой. Быстрого взгляда в сторону камина было достаточно, чтобы убедиться, что красотой сестры любуется не она одна. На лице у Джона Уиллоби уже появилось выражение, которое Элинор наблюдала большую часть жизни сестры, то же самое, что у Билла Брэндона не далее как этим утром. Слабость после приступа в сочетании с природным темпераментом только усиливали ее очарование.

Слегка окрепшим голосом Марианна сказала:

— Мы рассматривали дом вашей тетки. Забрались на самую вершину холма и глядели оттуда…

— Серьезно?

— Дом просто чудесный. Восхитительный. Такой старинный и как будто… знакомый. Глядя на него, я чуть не расплакалась.

Последовала короткая многозначительная пауза.

— Правда?

— О да.

— Знаете, на меня он оказывает точно такое же действие. Я всегда обожал Алленем. В детстве никогда не хотел оттуда уезжать.

— Я представляю.

— Представляете? Вы жили в местах, подобных Алленему?

— Да, — вздохнула Марианна, садясь повыше. Лицо ее посветлело. — Я жила в потрясающем поместье. В Сассексе. Я там выросла.

— Вообще-то все мы, — оскорбленным тоном вставила Маргарет.

— Хотелось бы и мне расти в Алленеме, — игнорируя ее замечание, ответил Уиллз.

Маргарет выглянула в окно.

— Что это у вас? Феррари? — бесцеремонно поинтересовалась она.

— Нет, — ответил гость, не сводя глаз с Марианны.

— Тогда что?

— «Астон Мартин».

— Вау, — воскликнула Маргарет. — Никогда раньше таких не видела.

Уиллз окинул взглядом свою мокрую одежду.

— Мне пора ехать. С меня течет вода.

— Пожалуйста, приезжайте к нам еще, — сказала Белл. — Очень вас просим.

Марианна молчала. Элинор наблюдала за тем, как Уиллз смотрит на нее.

— С удовольствием.

Сдерживая смех, он нагнулся к Марианне.

— Только пожалуйста, больше никаких прогулок под дождем. Что, если в следующий раз я не успею к вам на помощь?

Марианна улыбнулась; если бы сестра не держала в руках свой синий ингалятор, Элинор сочла бы ее улыбку даже кокетливой.

— Я постараюсь.

— Дело в том, — продолжал он, — что мне не пережить, если вас спасет кто-то другой.

Маргарет хмыкнула, прикрыв рот ладонью. Элинор быстро сказала, обращаясь к ней:

— Иди-ка переоденься.

— Да-да, — подхватила Белл, словно просыпаясь ото сна. — Конечно. Дорогая, пойди переоденься. А ты, Элинор, скорее завари чай.

Уиллз предупреждающим жестом поднял руку.

— Только не для меня. Благодарю вас. Меня ждет тетя Джейн, — слегка натянуто объяснил он. — Сами понимаете — обязанности наследника и все такое…

— Боже мой! — вскричала Марианна. — Так вы наследник Алленема?

Он кивнул.

— Как удачно, — обрадовалась Белл.

Глаза Марианны сияли.

— Как романтично! — воскликнула она.

Уиллз снова кивнул.

— Я тоже так думаю.

Он стоял совсем рядом с диваном. Глядя сверху вниз на Марианну, Уиллз сказал:

— Завтра я заеду вас проведать.

Она посмотрела ему прямо в глаза.

— Хорошо.

— Берегите себя.

— Мы о ней позаботимся, — горячо заверила гостя Белл.

Уиллз улыбнулся ей в ответ.

— У вас замечательный домик.

— Ну что вы! Он самый обыкновенный…

— Зависит от того, кто в нем живет.

Тут прямо перед ним словно из-под земли появилась Маргарет.

— А можно мне как-нибудь прокатиться с вами на машине?

— Конечно. — Он обвел их всех взглядом. — Думаю, в этот раз я задержусь здесь подольше. Сможем всласть покататься по дорогам Джонно.

— О, пожалуйста!

— При одном условии.

— Все что угодно.

— Больше никаких благодарностей, — закончил Уиллз.

И вот их гость уехал — стук входной двери, потом хлопок дверцы машины, рев мощного мотора, и «Астон Мартин» скрылся за поворотом. Атмосфера в гостиной, хотя Уиллза там уже не было, оставалась накаленной до такой степени, будто в ней только что взрывали фейерверки. Мать и дочери глядели друг на друга в странном, неловком молчании. Марианна приложила ладони к пылающим щекам. А потом, не отнимая рук от лица, прошептала:

— Не говорите ни слова. Слышите? Никто, ни слова.

— О да, он очень симпатичный, — без особенного воодушевления кивнула Мэри Мидлтон.

Она стояла посреди своей модерновой кухни и кормила из ложечки фруктовым пюре младшего ребенка, мальчика, с физиономией такой же круглой и румяной, как у его отца. Малыш сидел в большом и явно дорогом детском стуле.

— Потрясающий, — сказала Белл. Она пила кофе из ультрасовременной кофемашины. — В жизни не видела мужчины красивей.

Мэри наклонилась к сыну и промурлыкала тоненьким голоском:

— Если не считать моего очаровашку!

Белл вздохнула. Ей никогда особо не нравились младенцы, хотя собственных она просто обожала — особенно после того, как они, подрастая, начинали говорить.

— Он часто бывает у вас?

Мэри выпрямилась и зачерпнула следующую ложку пюре, изображая ею самолетик, подлетающий к открытому рту.

— Достаточно, чтобы его место не успело остыть — ну, вы меня понимаете. Посмотрите только на это личико! Открой-ка ротик пошире, котеночек мой, широко-широко для своей мамочки! Джейн Смит прелесть и она обожает этого мальчишку. Но, по-моему, он страшно избалованный.

Белл посмотрела на кофе у себя в чашке. Он был покрыт плотной молочной пенкой и выглядел, надо признать, идеально.

— Нам он показался очень обаятельным.

— О да, этого у него не отнимешь.

— А что о нем думает Джон?

— Джонно? — переспросила Мэри, ложкой соскребая пюре с подбородка малыша. — Ну, для него Уиллз хорошая компания. Сами понимаете. Отличный стрелок, лучший кавалер на вечеринках и все такое. Умеет правильно себя вести в любых ситуациях, это надо признать. Ну и к тому же, хорош собой. Хотя, конечно, — засюсюкала она, снова обращаясь к младенцу, — и вполовину не так хорош, как мой красавчик.

Малыш одобрительно надул щеки и стал пускать пузыри.

— И что, — продолжила Белл, по-прежнему глядя в чашку, — он и правда наследник Алленема?

Мэри поцеловала сына в макушку и начала развязывать слюнявчик у него на шее. Белл не могла не отметить, что для женщины, которая родила четырех детей подряд, та находится в исключительно хорошей форме, не говоря уже о ее нарядах и прическах, больше подходивших для Бонд-стрит, нежели для Бартона.

— Да, насколько нам известно, — ответила Мэри. — Собственных детей у Джейн нет, а он — единственный сын ее сестры, младшей. Она — я имею в виду мать Уиллза — умерла давным-давно, кажется, от опухоли мозга, бедняжка, а отец не принимал никакого участия в его воспитании. Он живет за границей. Знаете, этакий престарелый плейбой. Иди-ка ко мне на ручки, котенок! До чего ты у меня тяжеленький! Так что, похоже, все достанется нашему счастливчику Уиллзу. Тетка его просто обожает. Но не думайте, что ему все сходит с рук. В некоторых вещах она очень строга. — Она поцеловала младенца в шейку. — Точно как твоя мамочка.