Находившийся в тюрьме Белояннис напряженно следил за этой борьбой. Он знал свой родной народ, знал, что для него «лучше прожить один день на свободе, чем сорок лет в рабстве».

После восстановления нелегального аппарата руководство компартии наладило связи с политзаключенными тюрьмы Акронавплион и информировало их о событиях в стране. Белояннис с товарищами приветствовали создание ЭАМ и ЭЛАС. Как хотели бы они быть на воле, чтобы вместе со всем народом участвовать в великой борьбе за свободу.

Однако попытки некоторых политзаключенных бежать из тюрьмы не удавались.

Осенью 1941 года Белоянниса и группу других политзаключенных переводят в концлагерь (стремясь уничтожить греческих патриотов, итальянцы создавали в Греции концентрационные лагеря).

Обращение с заключенными было зверское. За малейшую ошибку на работе людей избивали, подвергали различным наказаниям. Большинство из них умирало в сырых и темных камерах от истощения л зверского обращения, других расстреливали. На смену погибшим присылали новые группы арестованных.

Около полугода пробыл Белояннис в небольшом лагере в городке Катуны, а затем был переведен в концлагерь в Вонице, небольшом городке на побережье Ионического моря.

Белояннис стремится поддержать в товарищах волю к борьбе. При его активном участии создаются группы сопротивления оккупантам, которые ведут пропагандистскую работу, рассказывают о положении в стране, о народной борьбе против поработителей. Некоторые из заключенных в лагерях сами были участниками или свидетелями народной борьбы. Они рассказывали узникам о демонстрациях в Афинах, о клятве инвалидов перед могилой неизвестного солдата бороться за свободу народа, о том, как необыкновенно сильно звучали в устах демонстрантов слова национального гимна:

Такие известия вселяли в заключенных бодрость, желание выстоять в борьбе. При поддержке находившихся на свободе товарищей из концлагерей нередко совершались побеги, удалось бежать и некоторым товарищам Белоянниса по тюрьме Акронавплион.

Но сам Никос оставался в заключении. Весной 1943 года Белояннис серьезно заболел и был направлен в тюремную больницу «Сотирия» («Спасение»), находящуюся в Афинах, в предместье Гуди. Несколько месяцев провел там Белояннис, и ни на минуту его не покидала мысль о побеге.

На помощь пришли афинские друзья, и в сентябре 1943 года Никос Белояннис бежал.

Бежал, чтобы сразу же включиться в активную борьбу против фашистских захватчиков.

Руководство Греческой компартии направляет его на Пелопоннес в третью дивизию ЭЛАС.

Перед тем как прибыть в партизанскую часть, Белояннис с большим риском пробирается в свой родной город Амальяду, чтобы повидаться со своей семьей — матерью, отцом и сестрой; Белояннис знал уже, что в начале 1942 года во время голодной зимы умерла младшая сестра Аргентина.

Дома хотелось побыть побольше, но оставаться в Амальяде даже несколько дней было опасно…

К тому времени как Белояннис стал партизаном, Народно-освободительная армия действовала по всей Греции. Она освободила от немецких захватчиков уже примерно две трети материковой части страны. На счету ЭЛАС были такие операции, как уничтожение железнодорожного моста Горгопотамос на линии Афины — Салоники — главной в то время стратегической артерии страны, взрыв железнодорожного тоннеля в Курново, уничтожение многих важных военных объектов.

В рядах Народно-освободительной армии находилось семьдесят тысяч бойцов и офицеров.

Для борьбы против Народно-освободительной армии оккупанты вынуждены были держать в Греции двенадцать дивизий.

Третья дивизия ЭЛАС вела операции по всему Пелопоннесу. Белояннис был назначен капитаном (политическим комиссаром) восьмого полка третьей дивизии, который действовал в провинции Лакония с главным городом Спарта, отчего партизаны называли восьмой полк спартанским.

Значительная часть территории провинции Лакония омывается морем, что делало ее важным стратегическим пунктом, так как немцы постоянно опасались высадки союзных войск.

Капитану в полку приходилось вести не только политическую работу, но и руководить военными операциями.

Белояннис был храбрым, мужественным, трудностей он не боялся. Внимательный и чуткий к людям, веселый, жизнерадостный, Белояннис пользовался у бойцов большим авторитетом и любовью.

Подготавливая какую-либо военную операцию полка, Белояннис требовал представления подробной информации о силах противника и особенностях местности. Нередко сам ходил в разведку, что действовало на активность бойцов лучше любых речей.

Впрочем, и беседы Белоянниса с воинами много способствовали сплочению их сил. В выступлениях Никоса не было ничего показного, и, главное, его слова не расходились с делом. Солдаты верили ему и шли за ним.

К тому же они знали: Белояннис никогда не пошлет на неоправданный риск.

Части восьмого полка действовали в горах Тайгета, большого лесистого горного хребта, проходящего недалеко от Спарты. Немцам трудно было определить, где скрываются партизаны; патриоты же могли легко организовывать засады, и без особых потерь уничтожать небольшие группы, немцев и их транспорты, подвозящие боеприпасы и продовольствие.

Белояннис любил горы Тайгета, их величественную красоту, лес, которым они были покрыты, игру света и тени.

Он любил следить за полетом орлов, медленно паривших над самыми высокими вершинами, над горными скалами, господствуя надо всем, что внизу.

Сам он часто забирался высоко в горы. «Орел» — так называли Белоянниса его товарищи за смелость, за храбрость, за мужество. Белояннис не менял своей фамилии после вступления в ряды ЭЛАС, не брал псевдонима, как это делали многие из военных руководителей. Но за ним осталось это гордое имя Орел.

Роты восьмого полка были расположены в различных местах, но, несмотря на трудности сообщения между ними, Белояннис часто посещал небольшие партизанские соединения, чтобы побеседовать с бойцами, рассказать о победах Красной Армии, о борьбе против немцев внутри Греции, об успешных действиях частей ЭЛАС. Белояннис обращал большое внимание на то, чтобы бойцы полка поддерживали хорошие отношения с местным населением, чтобы со стороны партизан не было необоснованных репрессий за «сотрудничество с врагом».

Как партизанский командир, Белояннис поддерживал связи с английскими военными миссиями, которые находились при частях Народно-освободительной армии. Белояннис хорошо знал английский язык, был отлично информирован об обстановке в стране и, будучи ответственным военачальником, мог принимать самостоятельные решения.

В апреле 1944 года разведка партизан получила сведения, что в скором времени для инспектирования фортификационных работ на морском побережье Лаконии через Спарту проедет немецкий генерал со своим штабом и охраной. Такие же сведения имела и английская военная миссия. Ее представитель посетил Белоянниса и спросил его, что предпримут руководители партизанского движения? Уничтожить генерала было, конечно, не трудно, но это могло вызвать репрессии против заложников.

Белояннис сказал, что немецкий генерал будет уничтожен.

Он сам принял участие в подготовке этой операции. Было решено устроить засаду в местечке Визола, находящемся на дороге между селениями Молаи и Ганганиас, недалеко от Спарты. 27 апреля небольшой отряд партизан восьмого полка напал на четыре автомашины немецкого генерала. Генерал, три офицера и вся штабная охрана были убиты. Приказ Белоянниса выполнили точно.

Действия восьмого полка наводили страх на немцев, но все же долгое время они осуществлялись мелкими группами и имели лишь местное значение.

В августе 1944 года в Лаконию прибыл начальник генерального штаба ЭЛАС Арис Велухиотис. После ознакомления с военной обстановкой на месте Велухиотис, командир полка Орион (Яннис Михалопулос) и Белояннис разработали» план нападения на хорошо укрепленный пункт немцев в селении Вурлия, что в 25 километрах от Спарты. Гарнизон Вурлии состоял приблизительно из 200 человек. В разработанном плане предусматривалось создание партизанских засад по дороге, ведущей от Спарты к Вурлии, чтобы помешать подходу подкреплений.