- Осторожно ты, плиту расколешь, - всполошился профессор.

  - Расколю, новую куплю, - огрызнулась Белла, тем не менее аккуратно приподняв чайник и посмотрев всё ли в порядке.

  Тем не менее, мы можем предложить Кунице сплавить покупателю его спирт уже сейчас. В том что есть, - хмуро продолжила она свой монолог. - Уже с первым половодьем. А если немного напрячься и использовать уже существующие наработки и его мастеров, то, думаю, можно из нашей фанеры сделать что-нибудь более достойное, чем то убоище, что у нас по озёрам плавает.

  - Ходит, - машинально поправил её профессор. - Моряки говорят - ходит, а не плавает. Плавает, как известно, нечто другое, не к столу будет сказанное.

  - Я ни разу не морячка, - огрызнулась сердитая Белла. - И у меня баржа плавает, а не ходит. И если использовать вашу терминологию, профессор, то я выражаюсь абсолютно правильно!

  - И Куница пойдёт на этот договор, - жёстко добавила она. - Потому как для него сейчас главное время. Время, когда он за свой спирт получит своё золото. Сейчас? За несколько месяцев до вероятного срока начала выборов? Или потом, после выборов - когда оно уже практически той нужной ему роли не сыграет.

  У кого раньше окажется больше денег, тот реально и выиграет выборы, - жёстким холодным голосом, резко проговорила она. - И я думаю, выбор очевиден.

  - А монитор..., - буркнула злая Белла, подняв на профессора горящий яростью взгляд, - Наш новейший самоходный дизельный монитор с новенькими дальнобойными ста миллиметровым орудиями и парочкой семидесяти шести миллиметровых по бокам, с несколькими пулемётными башенками, о котором в городе ходят самые несуразные слухи, который ещё только строится, будет призом Куницы в конце, когда всё кончится.

  - Что? - растерялся профессор.

  - Мы его продадим, - холодно проговорила Белла. - Потому что нам он не нужен. Мы не в силах содержать большой военный корабль, в котором только экипаж, занятый непосредственно обслуживанием корабля и не занятый производительным трудом, составляет двадцать человек. Причём двадцать - не считая обслуги, групп охраны и обеспечения, которые тоже ничего не производят, а лишь потребляют. Для нас подобная роскошь - слишком накладно. А вот для клана Куницы будет в самый раз.

  Вот пусть он его у нас и купит. Сначала проверит в деле, а потом купит. А мы ему будем исправно поставлять спирт по его заказам и снаряды к его пушкам. И соляру к его двигателям. Пусть этот монитор его торговые караваны и охраняет. В низовья - спирт, вверх по реке - золото, или товары.

  - Боюсь, такой подход к безопасности нашего клана многим не понравится, - похолодевшим сразу голосом проговорил профессор. - И в первую очередь твоему мужу, Сидору. Про Димона, я вообще помолчу. Он своих пушек не пожалел на это, как ты его называешь, корыто, а ты так легко собираешься расстаться с общим достоянием.

  - А мы себе построим лучше, - вдруг хитро улыбнулась Белла. - Используем полученный опыт и наработки, мастеров Куницы и построим вдвое мощней и втрое лучше. А это корыто... Ведь на самом деле это действительно корыто, с какой стороны ни посмотри, пусть забирает себе. У нас должно быть самое лучшее, самое передовое, самое красивое. А по этим показателям монитор не дотягивает даже до среднего уровня.

  Он был плох ещё на стадии проектирования, и с того момента ничуть не улучшился. Плавает - как корыто, - брезгливо поморщилась она. - Да и... какой-то он... некрасивый, - совершенно вдруг смутившись, едва слышно проговорила Белла.

  - Главный критерий, - неопределённо как-то вздохнул профессор. - По крайней мере, для женщины. Можно сказать - убийственный.

  - Пусть он стремится первым наложить свою лапу на нашу редкость, - Белла, бросив короткий взгляд на профессора, вдруг как-то неприятно улыбнулась. - И на монитор, и на его орудия. На те самые установленные на мониторе два сто миллиметровых пневматических орудия, испытания которых якобы закончились "провалом". Провалом, в который, похоже никто ни на йоту не поверил. По крайней мере, Куница - точно не поверил.

  Пусть Куница, не вкладывая в дело ни монетки, превращается в крупнейшего в регионе поставщика на Запад зернового спирта. Пусть у него расчёт на чужой строящийся монитор, что тот своими дальнобойными пушками будет держать в страхе ящеров на равнине и амазонок на реке. А он спокойно отсеется, соберёт и переработает свой новый урожай, а потом всё продаст и будет с кучей золота. Да ещё и главой большого города. Пусть у него расчёт на наши пушки. Пусть.

  О господи, - внезапно схватилась Белла за голову. - Ещё ничего нет, всё только в стадии разработки, а местная Старшина уже планируют использование в своих целях наши изобретений и нас самих впридачу, на закуску.

  Но, какой тонкий политик. И какое разительное отличие от прежнего. Не надо ничего отбирать, как это раньше делал глюпий Голова со товарищи. Надо просто заставить работать на себя, как на свой личный интерес. И всё.

  И у него почти получилось.

  Почти, - зловеще добавила Белла, зло прищурив холодные, полыхнувшие ненавистью глаза.

  Не учёл он одного. Мы станем монополистами по производству стеклянных бутылок и не далее чем через месяц разорим всех стеклодувов в Ключёвском крае. Одна наша бутыль будет обходиться нам в сущую мелочь, в две, три медяшки. И ни один местный ремесленник не выдержит такой с нами конкуренции.

  Мы их всех потом соберём у Марка на заводе и заставим работать на себя.

  И за это благодарить они должны будут Куницу.

  На его деньги, с его помощью мы станем монополистами во всём Крае и будем диктовать всем СВОИ цены. С лихвой вернув все вложенные в этот проект деньги.

  Вот что МЫ получим от этого договора. Что получит он - надо посмотреть. Но что бронебойного стекла ему не видать как своих ушей - факт. Композитная бутыль при расплаве если что и даст переработчикам, так обычное стекло, выделить из которого бронебойную фракцию или какие-то особые добавки, невозможно.

  Таким образом, думая что вовлекает нас в свою сферу влияния, фактически Куница своим зерном и миллионами безмерно усилит нас. Этого он пока не понимает, а когда поймёт, поздно будет. У нас будет свой спирт и свой действующий завод по производству дешёвых стеклянных бутылок. И у нас будет масса гарантированных покупателей на свою продукцию. Никак не связанных с Куницей. Так что МЫ ничем не будем от Куницы зависеть.

  Нас опять старательно пытаются впихнуть в чью-либо сферу влияния. Раньше нас курировал Голова, теперь - на освободившееся место стремится пристроить своё седалище Куница.

  - А Ведун так с неё и не слезал, - лениво зевнул профессор. - Клещ, тот ещё.

  - Была бы шея, хомут найдётся, - обречённо проговорила Белла. Весь её энтузиазм на какой-то момент потух. - Да-а-а, - грустно заметила она, - в главном ничего не меняется. Нас обяжут петь под чужую дуду. Не так, так эдак. И в этом главная интрига всех этих договоров. Привязать нас к новому центру власти.

  Новый Глава города - Куница. Он нас вовлёк в свою орбиту и заставил работать на себя. Ему главный ценный приз.

  Мы, прям, как переходящий кубок. Кто в городе Голова - тому и приз. А чтоб не рыпались на сторону, в какой-нибудь очередной Каменск-Польский, кинули сахарную косточку, крупный заказ. Умно, ничего не скажешь.

  Договором на год подвяжут нас к нему по работам. А потом снова и снова это будет повторяться. Тем или иным способом.

  А потом можно отобрать и сам завод... Если забудем, с чьих рук кормимся.

  - Ну, это - вряд ли, - снова лениво вступил в разговор профессор. - Кунице этого не надо. Да и не понимает он в том процессе ничего. А вот то, что он ничего не понимает - это-то как раз он понимает прекрасно. Лаской и таской получить можно больше, чем одной таской.

  - Однако есть и приятные соображения на сей счёт, - лукаво глянула на него Белла. - Думается мне, сам Куница ещё не понимает, что фактически именно он, не мы, а он, именно он будет крутиться на НАШЕЙ орбите.