— Я Герман Пайк, дьякон и рыцарь, — представился Герман. — Я должен провести инспекцию складов, вначале склада готовой продукции, затем…

— Я не получал никаких указаний, — перебил его Тандер. — Извольте удалиться, сэр дьякон.

— Одну минуту, — сказал Герман.

Подвинул микрофон ближе к губам и сказал в него:

— Джон, это Герман! Джон!

— Джона зовет, — сказал какой-то боец.

Некоторые захихикали.

— Здесь охраняемая зона, — заявил Тандер. — Извольте удалиться, сэр дьякон, и зовите Джона сколько хотите.

— Еще можно Ихтиандра позвать, — добавил псевдолейтенант Деннис. — За пределами охраняемой зоны, конечно.

— Джозеф! — крикнул Герман в микрофон. — Полковник Слайти! Мать твою, рация сломалась, что ли?

Какой-то боец злорадно засмеялся.

— Пойдемте, — обратился Герман к бывшим оркам.

— Куда пойдем? — спросил Невилл.

— На первом перекрестке направо, четыреста метров по магистральному коридору, и потом еще немного переулками, — ответил Герман.

Он решил не дергать Джона по пустякам, а дойти ногами до Джозефа Слайти, который, в отличие от этих мудозвонов, не пренебрегает картой, а аккуратно отмечает свое местоположение, чтобы можно было легко найти, если кому понадобится.

— Хорошо, что эльфов на заводе больше не осталось, — сказал им вслед лейтенант Тандер. — А то порвали бы дьякона как тузик грелку. Идут, как по Мэйн-Стрит…

Когда Тандер произносил последние слова, на его лице появилось мечтательное выражение, очевидно, вспомнил те счастливые времена, когда их полк назывался гвардейским и дислоцировался в Барнард-Сити. Тогда тяготы и лишения военной службы переносились не в пример легче. Лейтенант тряхнул головой и выругался.

Деннис тоже выругался и сказал:

— Жабы бесовы. Как люди, блядь.

— Да, и жабы тоже, — кивнул Тандер. — Говно.

Он не стал уточнять, к чему относится последнее слово, но бойцы его поняли.

Ни Герман, ни бывшие орки не стали вслушиваться в раздраженное ворчание Тандера. А зря. Были бы более осторожными — может, и не нарвались бы на эльфийский авангард. Но скорее всего, все равно нарвались бы. Боевое братство не зря называется боевым, но одно дело вести тайную войну в каменных джунглях столицы, и совсем другое дело — сражаться в настоящих джунглях с настоящими эльфами. Тут особый навык нужен.

Первая граната явилась как бы из ниоткуда. Только что все было спокойно, и вдруг хлопок непонятно где, и летит в морду пластиковая хреновина. Если бы Герман понял, что именно в него летит — растерялся бы, запаниковал, и тут-то их и положили бы всех. А так автоматически подставил руку и отбил гранату, как теннисный мяч ракеткой. Если бы взрыватель гранаты был исправен, от Германа остались бы только железные ноги, но боги его хранили. Граната ударилась об пол, подпрыгнула, еще раз ударилась и только потом взорвалась. К этому времени Герман уже успел понять, что происходит, попытался отпрыгнуть, распластаться… не успел.

Острые камни ударили по ногам и вывели из строя главный сервомотор левой ноги, несколько камушков застряли в ягодичных мышцах. Взрывная волна порвала барабанную перепонку в левом ухе и неслабо встряхнула мозг, но в целом Герман отделался легким испугом. Была бы граната не осколочная, а термобарическая — не отделался бы. Но комиссар Анжела запретила применять тяжелое вооружение, чтобы ненароком не спалить завод. Она еще не знала, что в центре комплекса полыхает пламя, а низкорожденные придурки носятся, как угорелые, вокруг пожарного гидранта и в упор его не замечают. Низшая раса, что с них взять…

Хорошо, что очки с биодетектором были не только у Германа. Джон запретил бывшим оркам брать с собой бластеры, дескать, не дразните гусей (что он имел в виду, никто не понял), но против очков не возражал. И когда эльфы перестали прятаться и пошли врукопашную, биодетекторы дали Дэну, Дику и Невиллу решающее преимущество. Эльфы не ожидали, что противник видит в полумраке не хуже, чем они, и даже в чем-то лучше. И еще эльфы не ожидали, что трое из четверых врагов сохранят боеспособность после близкого взрыва.

На поверженного Германа набросились сразу двое. Выскочили из ранее не замеченного бокового прохода и ринулись в бой, размахивая обсидиановыми томагавками и ушами-лопухами. И получили от Дэна подарки — каждому по ножу: одному в грудь, другому прямо в раззявленную пасть (целился в горло, но промахнулся). А нечего пасть разевать на кого попало.

— Я пустой! — крикнул Дэн и бросился к выпавшему томагавку.

И сразу понял, что зря кричал. Если сам себя не слышишь, другие тем более не услышат. Неслабо контузило, однако.

Дэн не стал бросаться очертя голову навстречу опасности. Подбежал к углу, за которым притаилась смерть, присел на корточки, показал жестами, что собирается сделать, Дик в ответ многозначительно взмахнул ножом, дескать, понял тебя, и тогда Дэн прыгнул за угол, по-лягушачьи, не распрямляясь. Уткнулся мордой в пах эльфийского воина, застывшего за углом в напряженном ожидании, ухватил левой рукой рукоять вражеского томагавка, а свой томагавк обрушил на вражескую ступню. А теперь можно встать. Второй эльф нарисовался, суетится… нет, уже не суетится, Дик его вовремя подколол под сердце. Теперь обезоружить, и по черепу. А зачем мне два топора? Один метнуть… попал! Надо же, попал! Обухом, не острием, но все равно попал! И вторым топором по черепу — хрясть!

— Атас! — закричал сзади Невилл. — Жмурьтесь!

Дэн отметил, что слух возвращается. Выходит, не так сильно контузило, как показалось. И тут до него дошло, о чем говорит Невилл.

— Не стреляй! — крикнул Дэн, но на всякий случай зажмурился.

— Мудило! — крикнул Дик.

Невилл выстрелил, Дэн увидел это сквозь закрытые веки. А Дик увидел бластерную вспышку голыми зрачками, расширенными от полумрака, и теперь бешено матерился.

— Дик, заткнись, — посоветовал ему Дэн. — Лучше ползи к Герману, у него на башке рация надета. Если она исправна, доложи Слайти, что беложопых недозачистили.

— Я уже доложил, — сказал Невилл. — Слайти говорит, что тревога ложная, а я — головожопая жаба.

Невилл не знал, что стало причиной такого ответа. Но окажись он на месте полковника, он сказал бы то же самое, даже, наверное, резче. А что еще можно сказать, если тебя чуть было не убили свои же раздолбаи, лишили одной руки, слава богам, что искусственной, заставили умертвить одного и легко (слава богам!) ранить другого, а потом из-за этого нелепого недоразумения поднялась паника, и едва ты ее чуть-чуть успокоил, как вылезает из какой-то жопы вчерашний орчила, хватает чужую рацию и снова начинает нагнетать благим матом! И кто он после этого, как не головожопая жаба?

— Неслабо разгорается, — заметил Дэн. — Я думал, черные деревья почти не горят.

— Это, наверное, неправильные деревья, — предположил Невилл.

Дик, замолкший некоторое время назад, перевел дыхание и снова стал излагать свои взгляды на жизнь в целом, и что конкретно он думает об аборигенных деревьях и о деревенских растяпах, бестолково палящих из бластеров направо и налево. Невилл принюхался и заявил, что он вовсе не бестолковый растяпа, а выстрелил прицельно, вон как жареным мясом разит. Дик сказал, что у Невилла обонятельная галлюцинация, и нечего тут оправдываться, накосячил — отвечай. Невилл вместо ответа выхватил бластер и дважды выстрелил, но не в Дика, а вдоль коридора. Дика снова ослепило, Дэна на этот раз тоже. А потом из коридора прилетела термобарическая граната, и их не только ослепило, но и оглушило и обожгло. К счастью, граната прилетела с большим недолетом.

— Бежим отсюда! — завопил Невилл.

— Куда бежим? — откликнулся Дик. — Я ничего не вижу!

— На ощупь беги! — посоветовал ему Дэн и попытался последовать собственному совету.

Сделал два шага, споткнулся о дохлого эльфа, упал на четвереньки и пополз, а вернее, побежал на четвереньках. Скорость развил приличную, и когда влетел с разбегу лбом в стену, аж искры из глаз посыпались. Очухавшись от ошеломляющего удара, Дэн открыл глаза и понял, что кое-что видит. Коридор, из которого он только что выполз/выбежал, весь полыхает, из пламени вылетает еще одна граната…