Я сам не курю, да и вообще на подводной лодке это не приветствуется, но после обеда в кают-компании выкурить сигару разрешено. Неписаное правило. Здесь и принудительная вентиляция, и все условия. Хотя мне не нравится табачный дым, остался послушать, о чем пойдет разговор.

Тему между тем поддержал капитан второго ранга Ласточкин, прежде незаметно сидевший в углу:

— Нам до Индии идти несколько месяцев. Пока прибудем, война закончится.

— Идти далеко, — согласился Петрейко. — Но там каждый корабль будет на счету. Как вы считаете, Латышев?

Мне стало немного неловко, как будто бы меня поймали за подслушиванием. Можно подумать, если я не курю, то после обеда должен подняться и уходить из столовой. Но Тарас, скорее всего, искренне поинтересовался моим мнением. Он почему-то всегда относился ко мне тепло.

Я ответил:

— Интересно побывать в Индийском океане. Мне не доводилось.

— Мне тоже, — хмыкнул Петренко. — Хотя рядом, у берегов Индонезии со стороны Тихого океана, ходил. На крейсере «Хельсинки».

Я и прежде слышал, что Петрейко начинал во флоте Порт-Артура. Выходит, служили мы почти рядом. На одном океане. Только Петрейко в Севастополь, наверное, перетащил дядя, а меня взяли на «Сварог» как лучшего мичмана, координирующего огонь. При переводе я получил звание лейтенанта, уже на «Свароге» — капитан-лейтенанта, и полгода назад — капитана третьего ранга.

— И, сдается мне, за пару месяцев война не закончится, — закончил Тарас после паузы. — Но меня что-то в Индийский океан не тянет. Лучше бы зайти в Марсель. Или в Ниццу. Сейчас — самое время. Начало сезона.

— В отпуск в Ниццу поедете, — проворчал капитан третьего ранга Загорулько, заведующий хозяйственной частью лодки, страшный педант. — Хотя по мне, глупо из Крыма отправляться на Ривьеру. У нас лучше. И безопаснее.

Петренко скорчил уморительную физиономию, показывающую, видно, что уж его-то ждут в Ницце все симпатичные француженки — причем с распростертыми объятиями. Но как истинный джентльмен, высказываться вслух не стал.

Я подумал, что тоже с удовольствием побывал бы на Ривьере. Может быть, осенью удастся взять отпуск и съездить с Машей в Париж? Русским там всегда рады. Еще бы — Францию война истощила, живут небогато, доход от колоний уже не тот — одни расходы. Наши туристы существенно пополняют казну республики.

9 мая, 12.40.

Подошли к Босфору. Боевая готовность номер два. Продолжаю оставаться у пульта управления огнем, несмотря на то, что отстоял ночную вахту.

Готовность номер два при подходе к Проливам объявляют, конечно, правильно, хоть ни разу здесь столкновений с врагом не случалось. Турция — рядом. Подлетное время штурмовика после отрыва от полосы на аэродроме в Измите — две минуты. Крылатая ракета долетит за девяносто секунд.

Хотя Проливы теперь и наши, они по-прежнему обладают нейтральным статусом. Согласно договору, мы не можем запретить турецким кораблям проходить через Босфор и Дарданеллы. Потому что полоска земли вокруг Проливов очень уязвима. В случае конфликта ее выжгут дотла. Было бы жаль. Берега здесь очень красивые.

Да, любопытно, конечно. В Турции базируются стратегические ядерные силы Америки и Англии, и здесь они представляют собой более чем достойный паритет нашим ракетам на Аляске и в Никарагуа. Но с Турцией — давним нашим противником — боестолкновений практически не случается. Потому что наш южный сосед понимает: серьезный конфликт, и турецкие вооруженные силы будут сметены вихрем огня. Пусть и успеют стартовать ракеты — туркам это уже не поможет. А мы не можем вышвырнуть американцев с полуострова Малой Азии именно из-за этих ракет, которые в случае атаки на Анкару сразу уйдут в сторону Киева, Ростова и Москвы.

Равновесие хрупкое, равновесие шаткое, но оно держится уже не один десяток лет. Ядерное сдерживание.

И в то же время нашим лучшим союзникам югославам приходится воевать с турецкими наемниками на своей земле, наши парни бьются с турками в Сомали, французы — в Алжире. А проблема Турции решается двумя танковыми бросками — с Балканского полуострова и через Кавказ — максимум за две недели. Если бы не ракеты. Если бы не твердая уверенность командования в том, что, как только хотя бы один наш танк пересечет начерченную в Пентагоне незримую линию, начнется ядерная атака на наши города. Что приведет к всеобщей бойне.

9 мая, 16.45.

Идем по Мраморному морю. Никто из моих сослуживцев не любит оставаться здесь долго. Словно в мышеловке. Командам судов, что дежурят здесь постоянно, не позавидуешь. Все время быть на прицеле, не имея практически никакой возможности отступить — неважное удовольствие. Людей постоянно меняют. Хоть и климат хороший, долго никто не выдерживает. Радует одно — присутствием в Мраморном море мы все-таки надежно защищаем свои берега и помогаем грекам. А греческие миноносцы здесь — хорошее подспорье нашим ракетоносцам.

10 мая, 10.25.

Прошли Дарданеллы. Теперь на открытой воде. Готовимся к погружению.

Не знаю, кто прошляпил оповестить флот о начале боевых действий — генеральный штаб или разведка. В любом случае, звезд с погон полетит немало.

Отдежурив, я решил все-таки выйти к завтраку в кают-компанию, выпить чашечку кофе. После небольшой дозы кофе лучше сплю, а выспаться нужно. У меня еще два ночных дежурства, потом заступаю на дневные вахты.

В кают-компании присутствовали почти все офицеры: начиная с капитана Терентьева и заканчивая мичманом Котиковым. Хотя капитан не приветствует, когда телевизор включают во время завтрака, сегодня телевизионный приемник работал.

В девять часов выпуск новостей начался с экстренного сообщения: войска Пакистана сорок минут назад начали широкомасштабное наступление на полуострове Катхиавар и нанесли ракетные удары по Амритсару. В ответ индийские вооруженные силы нанесли авиационно-ракетные удары по Лахору и Хайдарабаду. Вслух об этом не говорилось, но все почему-то поняли, что большинство самолетов индийских ВВС не вернулись обратно на базу.

Капитан побелел, глядя в телевизор. Что происходит в мире? Почему мы узнаем о начале войны из новостей? Где приказы командования?

Александр Федорович, досмотрев новости до конца, вновь объявил отмененную час назад боевую готовность номер два. Все разошлись по местам согласно боевому расписанию. И только в коридоре я встретил мичмана Дятлова с шифровкой, спешащего оповестить капитана о том, что уже ни для кого не было новостью.

Войны между Пакистаном и Индией ждали давно. Но от этого не легче. Аналитики, по всей вероятности, промахнулись. Что теперь будет?

Казалось бы, война началась далеко от наших берегов. Но Индия — хороший союзник на юге. Во многом благодаря индусам удается сдерживать натиск мусульман-экстремистов в Средней Азии. У Пакистана имеются свои проблемы, и он не в состоянии воевать на два фронта даже с поддержкой Великобритании и Америки.

А самое главное — у Индии есть атомное оружие. По сообщениям «Военно-морского вестника», восемь ракет среднего радиуса действия и пятнадцать тактических зарядов. Ядерное оружие не применяли уже сорок пять лет. Если Индия решится на этот шаг, она спровоцирует адекватный ответ. И тогда мы должны будем поддержать союзников всей мощью своих сил. Это глобальная ядерная война.

10 мая, 14.45.

Александр Федорович собрал свободных от вахты офицеров и провел небольшую политинформацию. Стоя у большой карты мира, он рассказывал о ходе боевых действий и раскладе сил, время от времени отмечая лазерной указкой нахождение тех или иных группировок, а также направления ударов армии Пакистана.

Самое неприятное заключается в том, что возле берегов Индии сейчас нет никаких наших кораблей! Ближайший ракетный крейсер «Варшава» — у южной оконечности Мадагаскара. Группировка во главе с авианосцем «Петр Великий» — у берегов Филиппин. Хорошо, что и Американский флот отошел в Мельбурн. А от южного побережья Австралии до Индии идти столько же, сколько из Кейптауна на юге Африки, где постоянно дежурит несколько крейсеров американо-британской группировки.