— Что это, что это? — засуетилась сухонькая старушонка впереди. — Мойва мороженая?

— Куриные палочки, — на весь зал проорала продавщица Римма, принимая от рабочего ящик.

— Что еще за куриные палочки? — спросил чудаковатый мужчина в кургузом пиджачке с протертыми локтями. Не иначе, неудачник и бездельник. Кто еще будет стоять в очереди в продуктовый магазин? У этого мужика, наверное, и жены нет. Вот и отирается по очередям сам.

— Палочки из курей! — все так же громогласно сообщила Римма. — Что непонятного? Жарите их, как котлеты, и едите! Можно с макаронами, можно просто так!

С этими словами Римма огромным ножом поддела крышку ящика, заклеенную скотчем, и выставила на обозрение новый чудо-продукт.

При виде куриных палочек стоящий в очереди народ возбудился. Выглядели палочки аппетитно. И, что самое главное, никто прежде такого продукта не видел и не ел.

— Сколько стоят-то, милая? — спросила старушка.

Продавщица сверилась с накладной, рявкнула:

— Сорок рублей килограмм!

Народ загомонил еще пуще. Если куры по восемьдесят рублей, то почему же палочки из них в два раза дешевле? А ведь палочки без костей, без перьев!

— Всего два ящика привезли! На пробу! — продолжала вещать Римма.

При этом известии возбуждение очереди стало нездоровым. Пахнуло забытым уже словом «дефицит», сработали старые рефлексы.

— Как же их жарить-то? — опасливо спросила старушка. — На масле?

— Да хоть на масле, хоть на жиру, хоть на маргарине, — бойко ответила Римма. — Навроде куриных котлет получается. Только лучше. Ну что, берете, бабуля?

— Полкило, — с ходу заявила бабушка, уже собиравшаяся отходить от прилавка.

— Да там, наверное, одна соя! — закричала бойкая женщина, пристроившаяся в хвост быстро выросшей очереди, опасавшаяся, видимо, что ей палочек не хватит. — Цена-то какая? Маленькая цена!

— Сорок рублей, сорок рублей, — на разные голоса отозвалась очередь.

— Соя при жарке выпариваться будет, — задумчиво проговорил неопрятный мужичок-неудачник.

— Авось, вся не выпариться! — гаркнула дородная тетка под полтора центнера весом. — Я килограмма два возьму. На пробу!

Люди забыли, зачем они пришли в магазин. Все стали покупать палочки. Семьсот грамм взял неудачник, килограмм — невзрачно одетая женщина с тусклым лицом, двести граммов попросила бойкая молодая девчонка в испачканном краской синем халате. Ей бы работать надо, а она сбежала в магазин — за продуктами. Как в стране порядок будет, когда не работает никто, только смотрят, где бы что украсть?

Зинаида Михайловна взяла полкилограмма палочек. Цена все же казалась более чем приемлемой. Да и как пропустить новый продукт? Как не похвастаться приобретением перед соседками?

Следом за Зинаидой Михайловной куриные палочки брали уже килограммами. Пока она придирчиво осматривала товары кондитерского и рыбного отделов, первый ящик закончился. Рабочий на нетвердых ногах внес еще один. Глаза его мечтательно блуждали по сторонам. То ли опохмелился, то ли не удержался и попробовал палочек сырыми, и теперь модифицированная на генном уровне соя давала о себе знать.

Покинув магазин в приподнятом настроении, Зинаида Михайловна двинулась в сторону дома. Жизнь была хороша, жить было хорошо.

День удавался. С утра Зинаида Михайловна строжайше отчитала студентку-практикантку, подводившую глазки на рабочем месте. Сообщила ей, что для приведения себя в порядок есть туалет и вообще, библиотека — не лучшее место для того, чтобы искать богатого жениха. Сюда ходят только неудачники — такие же, как и сама девица, в двадцать три года еще не вышедшая замуж и даже не окончившая институт, где все парни моложе ее. После справедливой нотации практикантка не вылезала из туалета целый час. И синей краски на ее припухших красных глазках не осталось совсем.

Потом удалось содрать по двенадцать пятьдесят штрафа с читателей, задержавших книги, и потребовать новую книгу на замену у молодого человека, который, на свое несчастье, не заметил вырванных еще два года назад страниц в учебнике по политологии. Молодой человек сунул Зинаиде Михайловне двадцать рублей, и это ее удовлетворило. А поскольку практикантка отсиживалась в туалете, деньги можно было не приходовать. Таким образом, палочки, привезенные в магазин, были своего рода подарком судьбы.

Потом заведующая, старая грымза Марья Кондратьевна, почувствовала недомогание и уехала домой. Тут и Зинаида Михайловна решила, что без нее библиотека не сгорит и не развалится. Девица и так зря получает деньги — пусть поработает, наберется опыта, пока более опытная напарница займется более важными делами.

Стараясь тише цокать каблуками, Зинаида Михайловна вошла в подъезд. Не то, чтобы она боялась разбудить вкушавших послеобеденный отдых соседей. Этим пьяндалыгам нужно работать, а не дрыхнуть по двенадцать часов в день. Она всего лишь хотела застать врасплох воришек, давно уже покушавшихся на ее почтовый ящик. Именно поэтому пожилая дама вошла в подъезд не прямо с дороги, а прокравшись под окнами, за густым кустом сирени.

Завидев Зинаиду Михайловну, прочь с дороги с громким воплем ринулась полосатая кошка соседей сверху. Но демаскировка уже не имела значения. Зинаида Михайловна уже увидела то, что хотела — мальчика Васю, который сопел и заглядывал в ее добротный, окруженный каркасом из металлических прутьев почтовый ящик.

— Ой, Васек, а что это ты здесь делаешь? — картинно удивилась Зинаида Михайловна, крепко беря мальчишку сухими жесткими пальцами за ухо. — Или ты здесь оставил что-то? Уронил в мой ящик?

Глазки Васи забегали.

— Да, я уронил… — не подумав, ухватился он за версию пенсионерки.

— А, наверное, спичку горящую? — нехорошо усмехнулась Зинаида Михайловна. — То-то я смотрю, два раза за последний месяц почту у меня жгли. Ну, что же, пойдем к родителям, Васятка! От них милицию вызовем.

— Зачем милицию, бабушка! — заскулил мальчишка. — Я не жег вашу почту! И не брал ничего! Только посмотреть хотел! Там что-то такое яркое лежало…

— Бабушка? — оскорбилась Зинаида Михайловна. — Какая же я тебе бабушка, маленький негодяй! Я лишь немногим старше твоей мамы! А что в ящике, я уж без тебя посмотрю… Вам только покажи… Потом и квартиру обворуете… Пойдем к родителям, да побыстрее! — приказала пенсионерка, выкручивая мальчишке ухо.

— Ой, не надо, Зинаида Михайловна! — вспомнил тот имя-отчество мучительницы. — У меня отец телефон мобильный отберет! Только неделю назад купил! Простите меня!

— Хм… — вздохнула пенсионерка. — Что же, получается, ты безнаказанным останешься? Порок должен быть наказан!

— Я вам карточку на оплату телефона на пять долларов дам! — закричал мальчишка. — Я ведь видел, у вас тоже телефон есть!

— Ишь, какой глазастый, — удивилась пенсионерка. — Ну, давай, что ли!

Вася поспешно достал из кармашка зеленую карточку. Зинаида Михайловна проверила целостность защитного слоя секретного кода, спрятала карточку в сумку и отпустила ухо.

— Смотри, Вася, будет почта пропадать — я знаю, кто ей интересовался, — предупредила она мальчишку.

Тот поспешно выбежал во двор, потирая ухо, и припустил прочь, радуясь, что легко отделался.

Зинаида Михайловна открыла одним ключом внешний, решетчатый кожух почтового ящика, вторым — сам ящик. Улов сегодня был ярким и солидным, но не очень богатым. Впрочем, хорошо, что почту не сожгли…

Во вместительном ящике лежали три конверта из Америки: путеводители по штатам Техас и Луизиана, а также годовой отчет компании «Кока-кола» — толстенная бандероль, одна авиапересылка которой влетела отправителям в двадцать долларов. Еще между конвертами затесалась открытка из Парижа с пробником очередных духов от «Шанель».

Зинаида Михайловна покрутила открытку с летящей по волнам женщиной, наморщила нос.

— Хоть бы малюсенький пузырек прислали. Его хоть продать можно. Все открытку намажут, да фольгой заклеят. Мерзавцы жадные! Буржуи…

Побросав конверты в сумку, пенсионерка начала подъем на второй этаж — к себе в квартиру. К компьютеру. Где же обещанные шоколадки, которые она заказывала уже раз десять? Только время и силы тратятся. Одни путеводители и присылают… А путеводитель на хлеб не намажешь. Хотя, опять же, неплохой подарок, если в гости позовут.