А теперь — как на удобрение — посмотрим на компост.

Компост — это тот же перегной, только полученный в процессе разложения любых органических отходов. Почвенные микроорганизмы и более широкая почвенная фауна перерабатывают останки умерших растений и животных и переводят их в почвоподобную субстанцию — гумус, формирующий ростовую среду для растений. Таким образом, жертвенно проходя через компостирование, умершие растения и живые организмы закладывают основы новой жизни. В словах компост, компостирование отражается динамика процесса разложения: компост — это гумус плюс неразложившиеся остатки органической материи.

Самое главное достоинство компоста — в нем все микро-, макро- и просто элементы содержатся примерно в идеальных для роста растений соотношениях. Потому что компост получен из органики, то есть — из растений. Нет необходимости в проведении лабораторных исследований — растения знали, что им нужно, и брали это из почвы, воды, воздуха и от солнца в нужных пропорциях.

Если же мы внесем в почву какое-нибудь «удобрение», скажем, с формулой N₁₇ P₁₇  K₁₇ то есть добавим азот, фосфор и калий, то кто сказал, что растениям нужны именно они? Фосфор, к примеру, всегда не достает почве в — надо лишь позаботиться о «бытовых условиях» для бактерий, которые образуют доступные растениям соединения того химического элемента. А что, если кобальта, к примеру, или молибдена не хватает? Не так-то просто внести в почву извне всё, что нужно растениям. Гораздо-труднее составить адекватный «реестр» потребностей.

К тому же, благоприятное воздействие разного рода органических удобрений зависит не только от содержащихся в них минералов и органических продуктов, но и от физиологически активных соединений, оказывающих и непосредственное влияние на растения, и опосредованное, через микрофлору. Как утверждает видный украинский почвовед академик А. М. Гродзинский, никогда не удается воспроизвести эффект органического удобрения, внося эквивалентные количества минеральных питательных веществ!

Органические удобрения в почве живут, а минеральные — существуют (до первого дождя!).

Можно улучшить качество компоста, полив кучу послойно раствором или настоем ЭМ-препаратов. Эффективные организмы не только заметно ускоряют разложение органики — они еще и очистят её от всевозможных патогенов

«На пальцах» эту очистку можно описать так. Бактерии, населяющие компост (и почву), условно делятся на 3 группы. Первая (примерно 5 %) — это «хорошие» (регенеративные) бактерии. Еще около 5 % приходится на долю «плохих» (дегенеративных). А остальные 90 % напоминают своим поведением героя Евгения Лебедева из фильма «Свадьба в Малиновке». Он одевал буденновку, когда в деревню входили красные, и затыкал её за пояс, когда власть переходила к белым. Словом, всегда был «за победителя». Так же ведут себя и «нейтральные» бактерии. И смысл внесения ЭМ-раствора в том, чтобы создать перевес «хороших» бактерий, привлечь на свою сторону «колеблющихся» и подавить «плохих». Модель, конечно, грубовата, но она подсказывает, что будет нелишним через 2–3 недели полить кучу ЭМ-раствором еще раз: вдруг там начали наших бить, и нужна подмога.

Компост станет значительно богаче, если заразить компостную кучу червями. Можно и «доморощенными», но они «ленивые» — медленно размножаются. Гораздо плодовитее красные калифорнийские черви — годовое потомство одного червя насчитывает около 500 особей. Примерно втрое (!) плодовитее черви «Старатели» — их вывел профессор Игонин, скрестив «вальяжного» владимирского дождевого червя с «шустрым» червяком из Чуйской долины. Есть у «Старателей» еще одно очень важное для нашего климата преимущество.

У меня уже более 10 лет водятся калифорнийские черви. В компостной яме, укрытые слоем сена, они встречаются, даже зимой. А вот в огороде не выживают. Так и не развелись. Подводит их осенью отсутствие инстинкта «Спасайся, кто может!» А вот «Старатели» прячутся от холода, пережидают зиму в глуби, а с приходом тепла поднимаются наверх и принимаются за очень благодарную работу — превращают компост в бесценный верми- компост (биогумус).

Когда я был молодым органическим земледельцем (и вообще — моложе), то не пропускал заросли донника вокруг дач, крапиву на пустырях, водоросли в озере и т. п. Всё шло в компостную яму. Возможно, такое поведение — разумное, и на первых порах стоит помочь огороду «извне». Но как только он «задышит», как только ИПР станет действительно интенсивной, нужда в помощи извне отпадет. В огороде будет нарастать такое количество биомассы, что хватит и на компост, и на мульчу.

Сама собой отпадет потребность в минеральных удобрениях и даже в навозе: в достатке будет удобрение, способное дать 100 очков вперед любому другому. Вот что делает компост:

• создает идеальную почвенную структуру;

• снабжает растения питательными веществами постепенно, по мере их роста;

• снижает потребности в поливе;

• нормализует кислотность почвы;

• повышает устойчивость растений к болезням и вредителям;

• благодаря содержащейся в нем гуминовой кислоте служит стимулятором роста.

Какая селитра или аммофоска может щегольнуть таким послужным списком?

Наборы мульчирующих материалов и ингредиентов компостной кучи во многом одинаковы. Солома, сено, трава, листья, свежие сорняки, водоросли, сосновые иголки, старые газеты годятся и в компост, и на мульчу. Приходится нам иногда решать задачу Буриданова осла: куда определить порцию органики — в мульчу или в компостную яму. Есть и материалы, определяемые однозначно. Кухонные отходы, унавоженная подстилка из птичьего загона, побуревшие грубые стебли, обсеменившиеся сорняки — только в компост. Кора деревьев, щепки хороши для мульчирования приствольных кругов. Пленка-для мульчи, для укрывания почвы. Готовый компост — для мульчи и "закваски" новой компостной кучи. Но, как ни крути, основной поток мульчирующих материалов дает ИПР.

Мульча прячет почву от солнца, сберегает влагу, глушит сорняки, лишая их семена света, необходимого для прорастания, уменьшает колебания температуры в почве, защищает корни растений от перегрева летом и от промерзания зимой. Под мульчей находят кров и пищу дождевые черви, жабы, ящерицы, пауки. С помощью мульчи обеспечивается чистота ягод и плодов, листья и стебли растений изолируются от почвы, возможно, содержащей патогенные организмы. Мульча способствует снегозадержанию, помогает уберечь почву от выветривания и размыва и сноса дождями.

Наконец, мульча дает старт "локальному" компостированию: в течение сезона она частично разлагается, и при подготовке грядки к новым посевам бывшую мульчу можно вообще не трогать или заделать неглубоко в почву. Почвенная фауна доведет её до ума, то есть до гумуса.

Таким образом, создаваемое с помощью ИПР обилие биомассы позволяет иметь в достатке компост и мульчу и полностью отказаться от «импорта» удобрений.

Прежде всего, сорняки существенно сдерживаются мульчей: она просто лишает их света. При этом мульча работает тем надежнее, чем толще её слой. Через 15, скажем, сантиметров, не пробьется ни один сорняк. Разве лишь для березки, поднимающейся с глубины 10–12 м, такой слой нипочем. В дальнем зарубежье доводилось мне видеть абсолютно чистые от сорняков приствольные круги деревьев, замульчированные гравием, и детские площадки и школьные дворы, покрытые «чипсами» — древесными щепочками. Разумный для огорода слой мульчи из подходящих материалов не может, конечно, иметь такую толщину и полностью подавить сорняки, но такая задача и не ставится.

Подобным образом может действовать на сорняки и живая «мульча», то есть все растущие на грядке (вместе и порознь) растения: овощи, пряные травы, цветы, технологические культуры.

Яркий пример такого воздействия рисует индейская легенда о «трех сестрах». В давние времена индейцы Северной Америки выращивали маис (кукурузу), фасоль и тыкву, не имея никаких сельскохозяйственных орудий. Делали палкой ямки, бросали в них зерна кукурузы, присыпали их, а когда кукуруза достигала 10–15 см, около каждого кукурузного растения втыкали горошину фасоли и по всему полю (негусто) зарывали семена тыквы. Густота посадки была примерно такой: на 1 м² приходилось по 7–8 саженцев кукурузы и фасоли и по 1 тыкве.