Огромная псина лежала на траве у моих ног, перебирая лапами. Я отшатнулся, Роксана сзади перехватила меня и толкнула вперёд. Впереди на тропе тоже лежал обезглавленный волк, назад я оборачиваться не стал. Желтые точки медленно гасли в траве.
- Фу, - произнёс Мих с отвращением, - до чего волчью кровь не люблю, руки от неё у меня чешутся. Аллергия, что ли? И воняет она противно. Ещё прыгать будем?
Как ни странно, оставшиеся звери решили прыгнуть. Прыгнули они одновременно и так же одновременно упали, не долетев до Миха двух шагов. В темноте ничего, кроме двух смазанных теней я не увидел, поэтому логично предположил, что Мих или Роксана сняли их на лету кинжалами. Правда, останавливаться, чтоб выдернуть оружие, мы не стали и побежали дальше. Бежать мне теперь было очень легко. Ничто так не способствует открытию второго дыхания, как ожидание нападения из-за кустов.
Вторник, ночь
Приближение реки я почувствовал на своей шкуре - комары напали с остервенением, умудряясь прокусывать даже кроссовки. Левую руку саднило - волк проехался по ней зубами, прорезав кожу, но сильного кровотечения не было - просто глубокие царапины. Выкроив минуту передышки, Роксана перевязала меня, а я надел куртку, но даже плотная джинса за три с половиной сотни баксов этих тварей не остановила. Интересно, думал я на бегу, бешеный ли это волк и не малярийные ли это комары. Их, вроде, можно отличить от обычных по посадке, но, во-первых, в темноте не видно, а, во-вторых, я никогда не задумывался над тем, как правильно должен сидеть на щеке комар. Кроссовки стали ощутимо увязать во влажной земле, и мы вышли к реке.
Луна светила так ярко, что почти вся гладь реки блестела жидким серебром. Берег с нашей стороны обрывался в воду, противоположный же был гладок и безмятежен.
Никогда не думал, что полная луна даёт столько света - видно было даже деревья на том берегу. На середине реки хвостом плеснула рыба, ещё и ещё, я разглядел даже как отражается луна на её чешуе. Здоровенная рыбина, щука, не иначе. Облака осторожно обходили луну, и я смог разглядеть и комаров. Но вопрос об их принадлежности к малярийным по-прежнему остался открытым.
Ребята покрутили головами, и, переглянувшись, дружно повернули направо. Шагов через десять мы нашли плот и принялись стаскивать его в воду. Плот упирался, мазал нас грязью и гнилью, колол руки щепками, но в итоге сдался. Состоял он из брёвен, покрытых дощатым настилом, размером где-то два на три метра. Как нам удалось спихнуть его в воду, я так и не понял. Первой на него изящно запрыгнула Роксана. Мих сбегал за шестом и остановился рядом со мной, видимо, размышляя, что безопаснее - шагнуть на плот и ловить меня оттуда, или стоять здесь и караулить, чтоб на меня никто не напал, пока они с Роксаной будут ждать моего прыжка на борт. В итоге он тоже оказался на плоту. А я на берегу. Подумаешь, шагнуть-то всего полметра. Луна светит, всё видно. Тут плот тронулся, и я чуть не сел на шпагат между бортом и берегом. Мих принял правильное решение - втащить меня на доски не составило для него большого труда. Мысль о том, как они с Роксаной в душе надо мной потешаются, я упорно гнал. Раз они меня до сих пор не бросили - я им зачем-то нужен. Вот и пусть терпят.
Я сел на доски - стоять было страшно, Роксана примостилась рядом - не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы понять, что тебя клеят, вот только почему меня, а не Миха? Мих спокойно стоял и отталкивался шестом. Я изучал луну и облака, стараясь извлечь из своего положения какие-нибудь положительные эмоции. Будь я волком - завыл бы на это жёлтое блюдце от тоски по дому. Хочу к телевизору, хочу к компьютеру, хочу с женой в тёплый и уютный кабак, на работу хочу, выпустите меня отсюда!
Плот наткнулся на бревно, рядом плеснули щуки.
- Ах вы паразиты! - послышался визг за бортом, - у меня мужик и так никудышный, а вы его по голове огрели в самый интересный момент! Как я его теперь в чувство приводить буду? А ну как потонет?
Снова плеснуло, и нас окатило водой. Я ползком рванулся к борту - надо же вытаскивать человека, раз его угораздило на плот натолкнуться.
Не успел я наклониться к воде и протянуть руку, как Мих с Роксаной вцепились в меня и поволокли назад.
- Успокойся, - шепнул меч, - никто не тонет, это русалки шутят. Не заставляй нас за тобой нырять, там мокро.
- А не фиг связываться с тритонами, которые под плот кидаются, лишь бы от супружеских обязанностей увильнуть, - съязвила Роксана. - Или на тебя никто больше не позарился? Так ты подплывай утречком, я тебе пару фокусов покажу - вся река твоя. А теперь забирай своего импотента и вали отсюда, не мешай плыть повелителю Светлого меча!
- Ах ты дрянь! - завопила русалка. - Я тебя вспомнила! Это ты десять лет назад у меня мужика увела! Я его только-только заманила, только в воду зашёл, а ты купаться припёрлась! И три ночи мне назло с ним на берегу развлекалась! Тогда ещё половина тритонов побросала своих невест и жён и приплыла на тебя глазеть! Девочки, кто у нас тут плывёт! Ну-ка все сюда, сейчас мы эту стерву искупаем!
Через несколько минут плот начало раскачивать, а потом со страшной скоростью поволокло вниз по течению. Мих изо всех сил упирался шестом, пытаясь направить его к другому берегу. Роксана заливисто смеялась, а я нашёл выступающую доску и вцепился в неё мёртвой хваткой, стараясь не скатиться в воду.
- Девочки, девочки, не ссорьтесь, - хохмил Мих, упираясь шестом, - вы лучше вспомните как тогдашний повелитель за Роксану извинялся, спорим, ни одна из вас не ушла обиженной? Когда ещё было, чтоб повелитель меча всю ночь собственноручно для русалок на костре рыбу жарил?
На луну набежало облачко, русалки визжали и плескались, я лежал на досках, плот продолжал раскачиваться, а Роксана исключительно прицельно умудрилась свалиться мне на спину, щекоча косичками шею. Нарочно небось именно для этого русалок и раздразнила. Стерва.
Под издевательский гогот русалок плот развалился в трёх метрах от противоположного берега. Теперь я знаю, что и куртка и кроссовки намокают в один момент и снимать их надо перед посадкой на любое плавательное средство. Желательно вообще на любом судне находиться сразу в плавках. И в спасательном жилете. Мокрая одежда сразу потянула вниз, и спасло меня только дно, очень кстати оказавшееся прямо под ногами. Впереди Мих издавал какие-то звуки, которые я после некоторой заминки классифицировал как непристойные ругательства. Злорадство - нехорошее чувство, но осознавать, что некто, выглядящий как человек и собиравшийся взять под контроль мою нервную систему, намок ничуть не меньше меня - было очень приятно. Хорошо бы он ещё и заржавел, мстительно подумал я. Отличилась только Роксана. Она умудрилась доплыть до берега, несмотря на то, что вполне могла бы добрести, вышла из воды первой, демонстративно сняла полусапожки и окунулась вновь, не снимая одежды. К счастью, было темно, и, если оценить её фигуру мы с Михом смогли вполне, то разглядеть подробности облепленного мокрой полупрозрачной тканью тела нам не удалось - на луну набежало облачко. Очень кстати.
Мы выбрались на берег, стащили с себя мокрую одежду и принялись дружно подпрыгивать и стучать зубами. Потом сели на берегу, выкручивая вещи. Одна Роксана осталась в одежде, наверно, эта полупрозрачная ткань сохнет даже ночью в момент. Перетряхивая мокрую одежду, я наткнулся на телефон и осознал, что он безнадёжно испорчен, но выбросить его сил не было - мне казалось, что эта та ниточка, которая связывает меня с домом. Да и у кого бы поднялась рука выкинуть за здорово живёшь полторы тысячи долларов?
Погрустив, я вспомнил, что уже третий день мечтаю вымыться. И вот он - прекрасный повод искупаться и смыть с себя грязь! В воде должно быть сейчас теплее, чем на воздухе.
Ничего подобного! Я не смог даже войти в воду, до того она была холодная. Пришлось вернуться на берег, размахивая руками. Красот реки, лениво перекатывающейся рядом с нами, я оценить не захотел. Может, была она темна и величава, может, была полноводна и миролюбива, но рассматривать такие подробности, стуча зубами от холода, совершенно не хотелось. Как и прелести Роксаны, пытающейся прижаться к моему голому плечу мокрыми шмотками. Я клацнул зубами и отодвинулся.