89

- Надеюсь, это останется исключительно между нами, - бюрократ смотрел хитрым

взглядом на своего собеседника, который гордо стоял за его спиной и наблюдал за

происходящим действом.

- Какое действо? Мы же здесь обсуждаем события прошедших дней и то как можно

помочь хоть как-то улучшить то положение Коломны, в котором она и все ее обитатели

оказались, не так ли, - с явным саркастическим подтекстом произнес человек стоящий перед

столом.

Бюрократ присел обратно на свое насиженное место и явно довольный, тем как прошла

данная беседа, облокотился на спинку стула. После нескольких минут ерзанья, он

наклонился вперед и достал из ящика, который только что выдвинул, какую-то папку, которая аккуратно была свернута. Он ее нежно развернул и вытащил из свертка один

документ. Бюрократ так трепетно и аккуратно проделывал все это действо, что было видно, как он получает удовольствие от этого перебирания бумажек. Он радовался каждой секунде, которую затрачивал на эту бумажную волокиту. А все потому, что его душу грела мысль о

том, что от его бумажек зависит не только его судьба но и судьбы других людей, тот факт, что он якобы прилагает такие же усилия, как и другие. И якобы, что-то делает. Хотя на

самом деле кроме перебирания этих самых бумажек, которые никому не нужны, он ничего

не умеет. И в его бумажной душонке теплится страх, что когда-то люди поймут этот факт и

ему придет конец. Но пока, он радовался каждой секунде сего процесса и растягивал его как

можно дольше.

Человек, стоящий у стола терпеливо и молча ждал, хотя по его лицу было видно, что он

уже устал от всего этого. Он до скрежета зубов ненавидел и не понимал этих людей, которые, забившись в своих комнатушках, не понимают того что, твориться в Коломне, не

говоря уже о территории за ее границами. Они сидят и принимают решения, которые

вершат судьбы людей, да что там людей возможно последней искорки когда-то могучего и

великого общества и цивилизации, от которого осталась только память, общество под

названием человечество. Не смотря на эти чувства, человек стоял в ожидании бумажки, за

которую он отдал драгоценный напиток. Было видно, что человек умеет терпеть и держать

свои чувства в узде, что не скажешь про бюрократа, который при малейшем гневном

воспоминании, был готов вспылить, что и произошло пару минут назад.

Как бы бюрократ за столом не хотел продлевать и оттягивать этот момент, но в конечном

итоге он закончил заполнять бланк и с какой-то грустью взглянул на бумагу. Было видно, что

если бы он мог он обязательно бы оттянул момент отдачи этого заветного листочка, но

взгляд, который сверлил его лоб не давал в достаточной мере насладиться этим моментом.

Он достал из того же ящика, в котором лежала бумага печать, дыхнул на нее и быстрым, резким движением шлепнул по листку. После чего взял его в руки, посмотрел на него, проверяя правильность заполнения и в конечном итоге протянул человеку, который стоял

перед столом со словами:

90

- Вы уж объясните этому молодому человеку, как нужно общаться с людьми выше его по

статусу, - бюрократ был доволен тем, что произнес и ждал, что ему ответит его собеседник.

Но на удивление бюрократа, человек молча подошел к столу, резко выхватил листок, развернулся и направился к выходу, но когда услышал что говорит бюрократ, остановился.

- А что вы так хлопочите за него, ведь после суда, было принято решение о том, что не в

одно из подразделение он не попадет.

- Он попадет в мое подразделение, - резко и быстро произнес человек и хлопнув дверью

быстро покинул помещение которое было ему мерзко и противно.

Человек быстрыми, большими шагами шел по коридору, держа в руке заветный листок

из-за которого, он потратил целый день. Он подошел к двери и нажал на кнопку, дверь

привычно фыркнула и открылась. На выходе его ждал высокий, крепкого телосложения

человек, со светлыми волосами. Он был одет на подобии того, как и человек, который

только что покинул помещении. Одежда его была простая, но очень удобная и теплая, не

имела никаких распознавательных отличий или знаков, что сразу бросалось в глаза в

обществе, где каждый пытался показать свой статус. Единственное, что его выделяло это

герб на плече, два крюка на темном фоне. Человек, который только что вышел из здания

обратился к светловолосому:

- Давай Курт быстрее, бери Сову и вытаскивай парня, пока у него крыша не поехала, - его

голос не был приказом, но светловолосый молча, кивнул головой, взял бумагу, которую тот

протянул ему и молча скрылся за ближайшим углом.

91

10

- Почти во всех делах самое трудное - начало.

Жан-Жак Руссо

Данила открыл глаза, он не понимал, где он находиться и

Решение

что происходит. Если бы его спросили, как дела он просто

бы не смог ответить. Он понимал, что он лежит на кровати, которая до боли ему знакома. На этой кровати он

просыпался уже семнадцать лет и точно знал, что это именно

она, так как он чувствовал своей спиной каждую неровность и

проволоку, которая выпирала на ней. И каждая неровность

была ему до боли родна и знакома. Ему был знаком этот

серый

полоток,

который

освящался

все

время

покачивавшейся тусклой лампой. Даня приподнял голову и

осмотрелся вокруг. Все было как обычно, без каких либо

изменений.

- Может, это был сон. До боли натуральный и

правдоподобный. Бывает же такой. Ведь мне так давно

ничего не снилось, только эта темнота, - в голосе Дани

звучала надежда и радость. Он представил что все события, которые с ним произошли это только сон и все. Он

почувствовал прилив спокойствия и облегчения. Облегчение, что со всеми его родными все хорошо, что на Коломну никто

не нападал и что ему на лбу никто, ничего не выжгет.

Воодушевленный этой мыслью, Данила быстро поднялся

с кровати и потянулся. Он чувствовал облегчение и

спокойствие на душе. Он оглядел комнату и заметил, что на

столе лежит какой-то сверток на котором аккуратно

располагался листок бумаги. Он спокойно сделал два

небольших шага и оказался у стола. Его взгляд замер на

бумаге которая лежала на самом верху. Он не видел, что это

92

была за бумага, не знал, что в ней было написано, перед ним повисло только одно выражение

которое было написано чуть крупнее чем весь текст: “Арестованного Данилу, выпустить”.

Данила стоял и не двигался, в его голове эхом разносились эти слова с каждым ударом его

сердца, которое билось такое чувство так медленно, что еще чуть, чуть и оно остановиться.

Даня автоматически сделал два шага назад и присел на кровать, с которой еще минуту назад

так воодушевленно встал. Он обнял голову двумя руками и закрыл глаза. В его голове стали

пролетать события, которые он надеялся, были только сном. То злощастное утро, учебный

центр, погоня, драка, взрывы, нападение на Коломну.

- Боже мой и это не все, - подумал про себя Даня и картинки перед глазами сами начали

снова мелькать, те лица людей, тот ужас и страх который в них читался, страх того что это

возможно конец, - только ради этих людей, ради них, ради моих близких, не ради себя.

Как только Даня вспомнил о родных ему людях, сразу же его глаза окропились скупой

слезой. Мысль о том, что все кто ему был дорог, возможно сейчас где то далеко с

выжженной надписью на лбу. Даня сидел и не открывал глаза. Перед ним в темноте

проплывали события вчерашнего дня. Он прокручивал все, что с ним произошло и каждый

раз в мыслях он думал, сколько же он мог раз погибнуть. Обвал крыши, еще тогда его могло