не показывал того что он заметил это и еще раз повторил: - Я обещаю, что буду внимателен и осторожен.

- Молодец. Я тут тебе подарок подготовил, оставлю на твоих вещах, завтра заберешь, ладно.

Было понятно, что Захар Валерьевич не хотел, чтобы его сын видел слез. Всю свою жизнь

Даня привык к тому, что его отец был твердым и прямолинейным. Он старался, чтобы Даня

вырос сильным, чтобы он вырос человеком способным выжить не только на территории

Коломны, но и за ней. Именно поэтому он не показывал той отцовской любви и ласки, которой возможно так хотелось увидеть Дане и именно поэтому, он видимо никогда до

конца не воспринимал его как сейчас. Именно сейчас, когда неизвестно как сложиться в

дальнейшем его жизнь он осознал то что не мог понять всю свою жизнь.

- Ладно, давай ложиться, а то у тебя завтра сложный и долгий день, - после

произнесенного Захар Валерьевич подошел к выключателю и щелкнул по нему, в

помещении мгновенно стала властвовать тьма. Тьма, к которой Даня на свое удивление

чувствовал все большую привязанность и спокойствие. Он лег поудобней на своем знакомом

матраце и сразу же заснул, не слышав того, что его отец желает ему спокойных снов.

В эту ночь Данила спал спокойно и умиротворенно. Его сон не потревожили кошмары и

сновидения. Он окутанный мраком был погружен в мир грез, в котором кроме темноты не

было ничего. Темнота давала сил и наполняла его мыслям равновесия и хладнокровия, он

как бы плыл по безгранично большому океану, которому не было видно, не начала, не конца.

Он просто плыл, не имея ни какой цели в эти секунды и его мозг и тело были абсолютно

свободны до определенной секунды, секунды, когда ему нужно проснуться.

Даня открыл глаза. Перед собой он видел темноту. Не ту темноту, которая сопровождала

его пока он спал, которая была пуста и без жизненна, нет. Темнота, которую он видел, была

наполнена жизнью, хоть обычному глазу она была и не видна, но она кипела в этой

невзрачной и не понятной обычному человеку среде. Для обычного человека, темнота

навевала только страшные и не добрые мысли, так как на подсознании темнота

ассоциировалась только со смертью и безжизненностью. Темнота, представлялась тем

местом, где обитают зло и нечисть и что, это зло, ищет любого момента, чтобы наброситься

на человека и разорвать его на куски. До недавнего времени, темнота у Данилы вызывала

только отрицательные и грустные мысли, однако, посте произошедшего за пару дней, в его

душе что-то поменялось и теперь эта темнота не отталкивала его, а манила. Она звала его, а

когда он попадал в нее, то чувствовал себя умиротворенно и спокойно. Именно поэтому

Даня лежал уже около часа и не двигался, вглядываясь в темноту.

99

Не смотря на то, что в современном мире было тяжело отличить день от ночи, люди

привыкли к этому факту. И именно поэтому, чтобы точно знать, когда ночь, а когда день в

Коломне решили почти весь свет на ее территории на ночь отключать и человеческий

организм привык к точным временным рамкам, которые ему были даны для сна. Именно

поэтому Даня точно знал, что он не проспал, не смотря на то, что он находился в кромешной

темноте и именно поэтому был спокоен. Он просто лежал, ни о чем не думая и не нагружая

мозг непонятными вопросами. А вдруг? А может быть? А что если? Он просто давал самому

себе несколько минут, просто чтобы полежать и отдохнуть, ведь теперь было не понятно, когда у него будет еще такой шанс.

Данила тяжело вздохнул и понял, что ему пора вставать. Он осторожно встал с кровати и

медленно как тигр, который приближается к жертве, стараясь не издавать ни одного звука, чтобы не разбудить отца двигался к своей цели. Он приблизился к выключателю и щелкнул

по нему. Комната озарилась привычным тусклым светом, но именно это ему и надо было, чтобы не разбудить отца. Он осторожно подошел к столику, где лежал сверток с его вещами, лист бумаги и подарок отца. Что отец подарил ему, он не разглядел, единственное, что он

понял, что эта вещь крепкая и какой-то необычной формы. Но чтобы не разбудить отца, он

решил убрать все в свою сумку и рассмотреть все подробнее на улице. Он схватил свою

куртку, шарф и так же аккуратно приблизился к выключателю, щелкнув по нему, как и

минуту назад. Он прошел по серии коридоров, которые были ему привычны и знакомы, и

вышел на площадку, где располагалась лестница в низ. На площадке около лестницы как

обычно стояла небольшая старая бочка, которая была черная от гари, в которой тлели угли, распространяя лучики тепла на несколько метров. Даня на секунду остановился возле нее, не

ради какой-то цели, он остановился и прислушался. Как он и ожидал, он не услышал никаких

звуков, кроме завывания пронзительного ветра и потрескивание угольков. В такую рань в его

корпусе никого не было, ведь он был жилой, хоть и располагался ближе всех к границе

Коломны. Даня спустился по лестнице, замотал шарф, застегнул куртку и вышел на улицу.

На улице он не встретил ни одного человека, как и за все-то время, что был в здании.

- Да и не удивительно, в такую рань только военные не спят, да и то те кто на посту, -

подумал Даня и направился, вверх по узким улочкам, которые еще день назад были охвачены

пламенем и были заполнены паникующими, кричащими людьми.

Он шел по улочкам не спеша, разглядывая последствия нападения на Коломну и пожара.

Даня понимал, что он встал рано. Но искатель не сказал точного времени, поэтому Даня

решил прогуляться и немного развеяться. Он шел и смотрел на полуразрушенные дома, которые были наставлены друг на друга и стиснутые в плотную. Это не было последствием

разрушения, просто, таким образом, вмещалось куда больше помещений и благодаря этому

все дома напоминали мазайку. Надо только было разрушить первый ряд домов, а остальные

сами собой будут падать следом. Но на самом деле это были очень крепкие конструкции, которые очень сложно было разрушить и пожар, доказал это. Даня повернул за угл, где

100

должна была быть улочка, по которой он прямиком бы вышел ко вторым воротам военного

сектора, но к своему удивлению встретил преграду на своем пути. Прямо за поворотом в

узком проходе там где должна была быть улочка валялись обломки нескольких зданий. Было

понятно, что здания были разрушены не взрывом, так как обломки были слишком крупные, да и несколько железных прутьев, которые представляли из себя, часть гигантского

громоотвода давали четко осознать этот факт. Даня остановился и смотря на угнетающую

картину, на секунду погрузился в раздумья.

- Что вы уставились, нечем заняться в такую рань, - голос был груб и явно не доволен

присутствием Дани, - лучше бы занялись, чем нибудь полезным, а то шляетесь без дела.

Даня стоял и молча, смотрел на человека, который непонятно за что, начал ему хамить. Не

считая грубияна, около громоотвода находилось еще несколько человек, двое из которых, относились к инженерам, человека три к тому же сословию что и грубиян, к военным и еще

человек пять, которые разгребали завалы, скорей всего были из учебного центра, так как

выглядели очень молодо и не имели нашивок на плече.

- Ну и чего вы молчите, - не смотря на очевидное хамство, грубиян сохранял небольшие

рамки, не переходя на личности, - небось, во время того как мы спасали Коломну и тушили

пожар, вы так же прятались где-то и бездействовали, пока наш родной дом был охвачен

пламенем вражды.

Грубиян начал подходить к Дане все ближе и в своей речи применял все больше слов, которые указывали на то, что Даня является каким-то изгоем, который бездействовал, в тот

момент, когда другие спасали жизни. Данила, несмотря на явную грубость, попытался