После сказанного Даню перетрясло, а по спине пробежали мурашки в сопровождении

холодка, и он почувствовал как ему нехорошо. В памяти пробежал тот ужасный голос, который своим шипением смог бы вывести даже самого спокойного и твердого человека.

Он представил, как мог бы выглядеть владелец этого мерзкого, пронизывающего до самого

нутра голоса и его затрясло еще больше. Он резко взглянул на ту руку, где ему оставили

метку и страх вперемешку с удивлением запестрил в его глазах. На руке виднелась небольшая

слегка затянувшаяся царапина, размером сантиметров двадцать.

- В общем, физических повреждений у тебя нет. А вот как обстоят дела со всем

остальным, это вопрос.

Слай, который за все время не произнес ни слова, молча, стоял и наблюдал, как Муха, который все время до этого казался как минимум не общительным человеком, а сейчас так

внимательно осматривает и опрашивает Даню, заканчивает осмотр. Муха встал, собрал все

свои вещи и спокойно обратился к Сове.

- Ну, все наши опасения оказались без почвенные, физически и психологически он вроде в

порядке, так что сам решай.

После сказанного, он посмотрел прямо в глаза Слая и тот кивком головы попросил его

выйти. Муха понял жест лидера искателей без замедления и сразу же исполнил его.

Комната, была наполнена напряженностью, в ней стояло полнейшее молчание, из-за

которого в голову и так уставшую, лезли мысли, которые Даня всегда пытался скрывать

глубоко, так глубоко, чтобы не добраться до них. Но сейчас, под грузом напряженности, они

снова всплыли на поверхность его рассудка и дали о себе знать. Мысли о том, что он не

подходит искателем, о том, что он может их подвести, о том ему все это не по силам.

- Ты ослушался Сову и Лялю, - голос Слая был спокоен и ровный, но не смотря на это

было понятно что он зол, хоть и сдерживает злость и расстроен, - ты заставил их рисковать

собой, защищая тебя, ты заставил вояк Джорджи выдвигаться из заставы, подвергая

опасности, не только их, но и все поселение.

Данила, было, хотел что-то сказать в свою защиту, но Слай и не собирался

останавливаться в перечислении всех оплошностей Дани, тем более, то, что он хотел сказать, скорей всего только разозлило бы его и Слай, перешел бы на крик, а это, не предало бы Дане

уверенности. Поэтому, он просто сидел и молча, осупившись, ожидал, когда его перестанут

отчитывать как школьника. В его голове крутилось только одна фраза и только она не давала

ему покоя.

- Сам решай, - фраза, как будто была вырезана у него с другой стороны век и даже, если бы

он закрыл глаза, то эта фраза, все равно появилась бы перед ним, - сам решай. Блин, что же

решай, бросить меня здесь, с позором оставив в Джорджи или просто, пристрелить на месте.

Что же означала эта фраза.

192

- Мы, команда и мы всегда работаем сообща. Если кто-то выбивается из команды, то этот

кто-то лишний элемент, - далее последовало гробовое молчание. Молчание, которое было

хуже самого приговора, который мог прозвучать через секунду. Молчание, которое

разрывало Данилу из нутра, ему казалось, что глубоко внутри него, зародился огонек и с

каждой секундой этот огонь начинает жечь все сильнее и сильнее. Еще секунда и его просто

разорвет. Он был готов на все, прямо сейчас просто упасть на колени и молить о том, чтобы

его простили, уговаривать, убеждать, что он не хотел совершать того, что совершил, что то, что он сделал он практически не контролировал, что его тело не слушалось его самого и что

он готов на все если его оставят. Только сейчас он действительно осознал, что он хочет быть

искателем, что темнота, неизвестность и неизведанные просторы, бывшие раньше

территорией человека, безвозвратной территорией человека, а нынче принадлежавшие кому

угодно только не ему. Что эти просторы манят и тянут его. Что они близки ему не смотря на

всю опасность и что, если у него ее отнимут, то он сам, один пойдет в ее настолько ставшие

ему родные, просторные степи, усыпанные остатками прошлого.

Даня понимал, что имеет в виду Слай и ему хотелось это сказать. Ему хотелось объяснить, что все что произошло, произошло из благих побуждений и что он постарается исправить

себя. Но мысли настолько путались, настолько были зациклены на том, что в данный

момент было не важно, что выразить что-либо словесно, он просто не смог.

- Я вижу, что ты все понимаешь и если честно, то я тоже по молодости мог поступить так

же, - взгляд Слая отвернулся и видимо он погрузился в пучину воспоминаний, но ненадолго, -

но каждый должен отвечать за свои поступки…

После сказанного, сердце Дани просто встало, по телу пробежала дрожь, а от сильного

прилива адреналина, который одной сильной волной вылился ему прямо в мозг, глаза

помутнели, а руки затряслись. Сейчас Данила был просто не живой, в данный момент, он и

не хотел жить. Он хотел просто забыть все то, что с ним было и проснуться в день своего

рождения и забыть все события. Он хотел прямо сейчас забыть, не все то, плохое, что

произошло с ним, а наоборот все хорошее. Все то, что заставило его жить, ту размытую и не

четкую цель, которая появилась у него на горизонте. Ту цель, которая заставляла его

привзнемогая усталость, боль и страх идти к ней, идти, разрушая все препятствия на пути, идти, не видя опасностей и боли. Он хотел забыть ее, так как, если у него отнимут то

единственное, что у него появилось в этой жизни, он не захочет жить.

- И в следующий раз, ты ответишь, - спокойно произнес Слай, а потом строго, угрожающе

и даже грубо произнес, - ответишь, лично передо мной.

После услышанного, Слай поднял глаза и посмотрел на Слая, который продолжил что-то

ему рассказывать и нравоучать, но что он говорил, Данила не услышал. Ему вдруг стало так

легко, как будто в его ног сняли две гири, а с плеч скинули мешок песка, он привстал и сам

того не понимая бросился на шею к Слаю. Тот, ошарашенный поступком товарища, встал в

193

ступор и просто не знал, как реагировать на такой поступок. Но спустя несколько секунд, сердце, которое уже отвыкло от чувств трепещущих его, дало волю и он обнял Дэна.

Спустя пару минут, оба искателя успокоились и Слай рассказал о всех подробностях, тех

событий, в которых участвовал Даня. Он поведал о том, что благодаря ЭМИ, Эмбы сразу же

скрылись после ее начала, что девушка, которую спас Даня, не была скином. Она рассказала, что ее и еще нескольких людей, похитили, когда они ремонтировали насосы на Северных

поселениях.

- Она еще не знает, насколько ей повезло, - произнес Слай настолько сурово и

бесчеловечно, что Даниле стало не по себе.

- Что, ты имеешь ввиду.

- А то, что Северных поселений больше нет.

После произнесенного, оба собеседника впали в ступор. Один от новости, которую он

услышал, другой, от воспоминаний тех событий.

- Как нет.

- Просто так. Видимо там, произошло примерно то же самое, что и у нас. Во время грозы

на них кто-то напал, как снаружи, так и изнутри. Так как громоотводы были взорваны. Так

же начался пожар, а после разрушения громоотводов все система сгорела. Вот и все. Просто

у них не оказалось такого человека как ты и твой учитель. Человека, который бы не боясь

последствий, отдал бы себя ради других.

На лице Слая было написано все то что он испытывает. Нет, он не плакал, на его лице не

дрогнула ни одна мышца. Но, по его лицу, можно было прочитать все то что он там увидел и

ничего кроме ужаса, горя и страха там не было. Даня, было хотел расспросить обо всем, но

понял, что не стоит.

- И что, будет с девушкой.

- Она такая же бойкая и своенравная как ты. Хочет в Коломну, поговорить с советом, убедить их в том, что надо что-то предпринять.