Он провел длинным пальцем по моей руке, и я вскинула на него глаза.

— Я не вижу ничего, — прошептал он. — Кроме тебя.

Какое-то мгновенье я была очарована его словами, пленена его запахом, пылом и силой. А потом услышала все им сказанное и задумалась...

— Что ты сделал?

Что-то странное промелькнуло в его глазах; промелькнуло и исчезло так быстро, что я усомнилась: а не привиделось ли мне.

— Ничего такого, что не сделаю впредь, — произнес он и зашагал прочь.

Только запах сигареты да шепот прикосновения — вот и все, что от него осталось. И то, и другое манило меня, даже невзирая на подозрение, что Дэмьен вовсе не тот, кем хочет казаться, — манило сильнее, чем что-либо прежде.

Я должна была пойти в бар и поговорить с местными жителями, но не могла. Не могла сидеть на стуле и делать вид, что мне совсем не хочется затащить Дэмьена в свою комнату и закончить начатое.

Да что со мной такое? Я думала, что излечилась от желания трахнуть запретное.

— Наверное, нет, — пробормотала я.

Конечно, с чего бы мне полегчало, если та самая иллюзия, которая довела меня до грани, на самом деле правда?

Убивать тварей, разрушивших мою жизнь, — единственное занятие, которое позволяло чувствовать себя нормальной. И научил меня этому Эдвард, а не мозгоправ.

Вероятно, если сейчас я сделаю то, что умею лучше всего, это мне поможет. Возможно, убив парочку темных душ, обитавших в волчьих телах, я смогу забыть вкус губ Дэмьена и прикосновение его кожи к моей. Возможно, но сомнительно.

Я повидала достаточно странностей, чтобы понять: что-то с Дэмьеном не так. И мне нужно узнать, что именно — до того, как я подпущу его к себе еще ближе. Бросив взгляд на бар, я направилась к домику Фицджеральда. Здание со всех сторон окружали деревья, бросавшие тени от лунного света. Если не знать, куда смотреть, то меня, крадущуюся задворками, и не разглядеть.

Дернула дверь — закрыто. Ну, это меня никогда не останавливало.

Я смогла взломать ее за рекордно короткое — даже для меня — время. Этому меня научил Эдвард, и я заметно преуспела.

Очутившись внутри, я убедилась, что жалюзи опущены, и только потом включила лампу. Домик был точной копией моей квартиры, только больше, и все, кроме ванной, размещалось в одной комнате.

Здесь царил идеальный порядок: убранная кровать, сверкающая чистотой кухня. Одежда Дэмьена до сих пор лежала в чемодане. Может, загадочный бармен собирался спешно уехать? А вдруг на самом деле он Феликс Унгер[5], переселившийся в сексуальное мускулистое тело?

Упакованная одежда, как я и ожидала, оказалась сплошь черной. Думаю, это избавляет от путаницы в гардеробе. Нигде — ни в самой комнате, ни в чемодане — не видно ни бумаг, ни книг, ни записей.

— Все чудесатее и чудесатее, — пробормотала я.

Ничего нет только у тех, кто пытается что-то скрыть. Плохо, что я не додумалась стянуть у Дэмьена бумажник — еще одно умение, в котором я ас. Если когда-нибудь потеряю работу ягер-зухера, то вполне смогу промышлять воровством.

Я проверила везде: под сиденьями стульев, под диваном и кроватью — обычно там прячут все самое интересное и компрометирующее. Моей единственной находкой оказался пистолет сорок пятого калибра, приклеенный изолентой к задней стенке бачка унитаза.

Странно, но не очень. Те, кто живут на чемоданах и в машинах, часто при оружии. Кто знает, что встретится в пути? Если, обитая в глуши и работая в кабаке, человек владеет оружием — это не проблема. А вот если бы пистолета не было…

Я приклеила находку на место, выключила свет и вернула шторы в исходное положение. Потом выглянула в окно и почувствовала, как сердце затрепыхалось в горле: между домиком и баром стоял белый волк.

Не сознавая, что делаю, я помчалась в ванную комнату. Упав на колени, проползла немного и выдернула из-за бачка пистолет. Дрожа от напряжения, я ожидала услышать звук разбивающегося стекла. Но он все не раздавался, и от этого поджилки затряслись еще сильнее.

Я проползла обратно в комнату, на ходу проверяя барабан. Всего одна пуля. Вот черт! Тогда нужно постараться, чтобы она не пропала впустую.

Как жаль, что я не привыкла прятать в обуви серебряные пули. Но даже если бы у меня и было время вытащить их из сумки, пули от «глока» не подходят к сорок пятому калибру.

Поэтому придется довольствоваться тем, что есть в наличии. Свинец притормозит волка и даст мне возможность всадить нож в его черное кровожадное сердце. Я так часто мечтала о том, как его кровь окажется на моих руках! Жила только ради этого момента.

Мое дыхание отрывисто звучало в темной, пустой комнате. Я осторожно подобралась к окну и выглянула наружу. Во дворе никого не было.

На меня накатила волна тошноты и головокружения, и я чуть не упала на колени.

— Он был там, — убеждала я себя. — Точно был.

После той ночи я больше никогда не видела белого волка. Разве что в кошмарах. Я ущипнула себя: да, не сплю, нахожусь в домике Дэмьена с его оружием в руках.

Я как раз открывала двери, когда к полумесяцу в небе вознесся волчий вой. В ответ раздался еще один, за ним — еще. И я без оглядки пошла на звук в лесную чащу. Впереди мелькнул кончик хвоста, он казался белым на фоне более темных деревьев. Во мне кипела ненависть: разъедая горло, сдавливая грудь, обжигая глаза. Я мечтала убить этого волка, и теперь у меня появился шанс это сделать.

Конечно, глупо было бежать в одиночку в незнакомый лес, да еще с непривычным для меня оружием, заряженным всего одной бесполезной пулей. Считать, что я угонюсь за волком на своих двоих, было еще глупее, но я все равно последовала за ним, потому что ничего другого не оставалось.

Пистолет оттягивал руку, ботинки скользили по грязи, рубашка промокла от пота, как и волосы и лицо. Я бежала до изнеможения, а потом бежала снова. Белый хвост я потеряла из виду давным-давно, но это не имело никакого значения.

В конце концов я споткнулась, упала да так и осталась лежать, прижавшись горячей щекой к прохладной земле.

Не знаю, сколько прошло времени — сердце колотилось как бешеное, мозг оцепенел. Наконец я пришла в себя настолько, чтобы признать: скорее всего, белый волк мне померещился.

— С чего бы ему здесь оказаться? — спросила я вслух. — И почему сейчас?

Хорошие вопросы. Как и тот, что я задаю себе каждый день: «У меня опять крыша едет?»

Трудно сказать. Разговорами с самой собой не выяснить. Кроме того, если бы я сходила с ума, то вряд ли узнала бы об этом первой.

Я быстро перевернулась. Из расположенных у моих ног кустов припал к земле, готовясь выпрыгнуть, огромный черный волк. Я не видела его глаз и не могла различить белков. Скорее всего, это обычный волк, но я все равно выстрелила, когда он ринулся на меня, и почти ослепла от вспышки огня, вырвавшегося из раны на груди.

Охваченный пламенем, волк выл и извивался. Я отшатнулась, чтобы он не упал на меня. Когда я снова к нему подползла, волк уже умер, а его глаза были глазами зверя, а не человека. С той лишь разницей, что обычным волком он не был — обычные не горят.

Я уставилась на пистолет в руке. Свинцовые пули тоже не вызывают пламени.

Оборотень плюс серебро равно огонь. И точка.

Новый вопрос дня: зачем Дэмьену пистолет, заряженный серебряной пулей? Мне не терпелось это выяснить. К сожалению, мне нужно было сжечь волка: я усвоила урок, и поэтому не могла бросить свою добычу на поживу старине вендиго.

Я разожгла костер. Без супергорючего процесс кремации займет некоторое время, поэтому я уставилась на пламя и задумалась о том, что, черт возьми, творится в Кроу-Вэлли.

Не сводя глаз с деревьев, я навострила уши, чтобы уловить малейший шум. Не то чтобы я что-то услышала. Черный волк подобрался ко мне совсем незаметно. Но где же его белый собрат? И был ли здесь такой вообще? А если так, то был ли он белым?