Впрочем, относительно средневековья разнотолков все больше с каждым годом. Лучше обратиться к тому времени, где единственный аргумент — вещественное доказательство. Нет ли в свидетельствах дописьменной истории многочисленных бесполезных предметов?
В Северной Европе обнаружили и продолжают находить большое количество разнообразных миниатюрных изделий, непригодных ни для какого практического применения: металлические кольца, спирали, колесики. В Японии найдены миниатюрные наконечники для стрел. В Новой Гвинее — рыболовные крючки, настолько малые, что они не годятся даже для ловли мальков. Будучи моделями орудий труда и предметов обихода, все эти изделия не приносили никакой явной пользы.
Распространены две интерпретации их функционального назначения, с которыми трудно согласиться. Опровергнуть их не менее трудно, ибо современные представления о духовной жизни в древнем мире пока не вышли за пределы осторожных гипотез. Но ради корректности стоит их привести: по одной версии это — игрушки, по другой — предметы культа. Первую вряд ли следует рассматривать всерьез, обилие миниатюрных объемных изображений орудий труда и прочих предметов заставляло бы предположить, что главная отрасль древних ремесел — производство игрушек и что дети играли в них до самого зрелого возраста. Вторую версию трудно обсуждать, ибо нельзя восстановить с полной достоверностью, в чем именно заключался культ.
Археологам встречаются миниатюрные объемные изображения ножей, топоров и секир по всему Средиземноморью. Относятся они к обширному периоду от XV века до нашей эры до IV века нашей эры. Миниатюрные двойные секиры найдены на Пелопонесе и средиземноморских островах от Кипра до Сардинии.
Можно было бы отнести и их к предметам культа либо игрушкам, но против этого следующие факты. Во-первых, установлено, что простейшие орудия труда: лопата, топор, нож, мотыга, наконечник копья или стрелы — использовались как деньги в домонетную эпоху. Встречаемая нами каждый день копейка — дальний потомок наконечника копья, выполнявшего функции средства обращения ранее I века нашей эры.
Во-вторых, отмечается четкая преемственность форм реальных орудий труда, выступавших как деньги, с их миниатюрными изображениями. Нередко мини-топоры, мини-лопаты и т. п. находят в кладах. У Гомера упоминается мини-топор, врученный победителю.
В-третьих, изображения миниатюрных орудий труда перешли на первые монеты. Особенно поучительна история китайских монет. С VI века до нашей эры в Китае изготавливались монеты трех основных форм: ножи, лопаты и диски с квадратным отверстием. Самая распространенная форма китайской монеты — нож — по форме полностью совпадала с реально существовавшими бронзовыми ножами для бритья. Как и все китайские монеты вплоть до конца XIX века, монета-нож — не чеканенная, а литая. Длина колеблется от 13 до 18 см. Ранние варианты не имеют надписей, на поздних указывается место отливки или зона действия — провинция, для которой они предназначались.
Не менее распространенным видом монеты, получившейся в результате эволюции орудий труда как средства обмена, были так называемые деньги-лопаты. Их два вида: один, называемый "би", представляет обычную лопату с полой ручкой, только очень маленькую: длина — 14 см, ширина — 6,5 см. Как и на монетах-ножах, на ранних экземплярах нет обозначений, на более поздних могли обозначаться не только место изготовления и провинция, в которой они имели хождение, но и серия, порядковый номер. Таким образом, деньги-лопаты были самыми настоящими деньгами в современном понимании.
Монеты второго вида — "бу" — представляли мини-мотыги длиной 4–5 см, шириной 2–3 см. У них раздвоенное лезвие, форма варьируется в отличие от лопаток "би". Существование монет "бу" и "би" представляет пока загадку для историков. По мнению Н. В. Ивочкиной, хранителя китайских монет Государственного Эрмитажа, эти монеты не могли размениваться между собой. Выпускались в Китае еще более "мелкие" монеты в форме бобов, но они не дожили до новой истории.
Эти три вида монет — только часть многочисленных имитаций реальных предметов, которые использовались в Китае как средство обмена.
Вот, вероятно, неполное перечисление таких предметов: колосниковые решетки, терки с ручкой, гребешки, колокольчики с колечком, плоские изображения луковицы лилии, разных размеров кольца, наконечники стрел и алебард, щиты с ручкой на внутренней стороне, цикады со сложенными крылышками и ручкой на брюшке, гирьки на подставке, мостики с узорами. Какой-то смысл имели и размеры этих предметов. Самыми маленькими были не цикады, как следовало бы предположить, а колокольчики высотой 1 см, но и среди колокольчиков встречаются "гиганты" в 10 см. Самые большие размеры у терок — 18 см.
Один из ведущих советских историков денег, заведующий отделом нумизматики Государственного Эрмитажа В. М. Потии считает, что перечисленные предметы нельзя относить к деньгам. Однако другие исследователи полагают, что они вполне могли быть "специализированными", т. е. предназначенными для каких-то конкретных случаев, монетами.
Каковы бы ни были суждения историков относительно того, являются ли эти предметы "настоящими" монетами, не подлежит сомнению, что какие-то функции денежных средств они выполняли. Какие же? Исчезновение их на раннем этапе экономической истории не позволяет точно ответить на этот вопрос.
Под городом Нарбонной в Южной Франции, в развалинах города Немозис найдены металлические монеты, относящиеся ко времени императора Августа (29–14 годы до нашей эры). Они имеют форму свиного окорока. Галлия, как пишет древнегреческий историк Страбон, была знаменита окороками и вывозила их в Рим и другие города империи. Будучи монетой, курс которой относительно других монет известен, монета-окорок символизировала продукцию Галлии и одновременно отражала то реальное богатство, обеспечение которым позволяло чеканить монету.
Привязка к конкретному товару в этой монете очевидна, но рассмотрим два примера, где такого соответствия нет. У древних ацтеков были большие бронзовые монеты с надписью: "Пять тысяч костей". Видимо, разменной монетой в государстве ацтеков служили кости животных, скорее всего определенные кости, поступление которых в обращение было ограниченным.
Многим из читателей приходилось восхищаться красотой морских раковин. Есть среди них один вид, сыгравший важную роль в экономической истории человечества. Спутать эту раковину с другими невозможно: яйцевидная форма, единая створка завершается поджатой внутрь ребристой кромкой. Долгие годы — с IV по XX век — служили они разменной монетой миллионам людей. Раковины, называемые "каури" на хинди и "капардика" на санскрите, нанизывали на шнуры, прикрепляли к лоскутам ткани или кожи, собирали стандартными количествами в мешки.
Раковины каури использовались как средство обращения на колоссальной территории от Нигерии и Судана до Северного Китая и островов Новые Гебриды. Основная часть их добывалась в центре этой огромной зоны, у Мальдивских островов. Оттуда потоки раковин шли в разные страны света. Наибольшее распространение раковины каури имели в Западной Африке. По подсчетам историков, только в Тимбукту находилось в обороте около 75 млрд. раковин. Они были одним из основных средств обращения в торговле рабами. В XVII веке за одного раба в Камеруне платили 60 раковин, а спустя век в Гвинее раб стоил уже 80 тысяч каури. Такую инфляцию не знал даже бойкий XX век. В XVIII веке один талер Марии-Терезы выпуска 1780 года обменивался в Северной Африке сначала на 2,5–3,2 тысячи раковин, затем его стали менять на 4 тысячи каури.