Слова "драгоценный металл" и "монетный металл" долгое время были почти синонимами, за одним исключением. Медь как таковая не относится к драгоценным металлам. Если чеканить из меди монету соответственно стоимости этого металла по весу, получаются неподъемные деньги. Бытовали они у ацтеков. Скорее всего, их наличие непосредственно при обмене было не обязательным, поскольку затраты на транспортировку таких денег были сопоставимы с их стоимостью.

В условиях дефицита драгоценных металлов в Европе XVII века при шведской королеве Кристине (1632–1654) стали выпускать медные плиты, по углам которых ставились королевские штемпеля, а в центре чеканился номинал. До 1649 года выпускались только плиты достоинством 1 далер, весили они 1,97 кг. Затем были выпущены плиты номиналом 8, 4, 2 и 1 далер. При Карле X (1654–1660) неподъемные десятидалеровые плиты перестали выпускать, при Карле XI (1660–1697) вместо плит в 4 далера стали выпускать плиты достоинством в 5, 3 и 1/2 далера, при Карле XII перешли на упрощенный набор медных плит 4, 2 и 1/2 далера, который продержался до 1792 года.

В России на Сестрорецком монетном дворе чеканились сестрорецкие рубли весом в десятую часть пуда (1,64 кг), После смерти Петра I предпринималась попытка повторить шведский опыт и выпустить штемпелеванные медные плиты по шведскому образцу. Такие плиты достоинством от 1 коп. до 1 руб, чеканились в 1725–1727 гг, на Урале.

Важной пользой от меди в денежном обращении издавна была добавка ее в золотые и серебряные монеты. Эту пользу традиционно трактуют как вред, наносимый экономике излишне предприимчивыми правителями и называемый порчей монеты. Пусть изложенные далее причины порчи монеты не кажутся апологетикой действий хитроумных государей. Они говорят лишь о том, что порча монеты носила объективный характер и, как все длительные явления хозяйственной жизни, не зависела от психологических характеристик того или иного государственного деятеля. Во-первых, расходы на чеканку монеты существуют объективно. Во-вторых, точный вес монеты трудно было обеспечить, точность чеканки всегда могла быть перекрыта большей точностью определения веса и химического состава монет при их отбраковке и отборе из них самых тяжелых и самых качественных по химическому составу. Процесс этот называется зейгерованием или зейгеровкой, он вызывал многочисленные преследования со стороны государства. Временами наличие у кого-либо весов для точного взвешивания монеты считалось достаточной уликой для возбуждения уголовного дела. Таким образом, порча монет могла быть и без злостных намерений со стороны правителя. В-третьих, раз начавшись, порча монет не могла остановиться, поскольку ухудшенная монета всегда вытесняет полноценную. Это правило называется законом Коперника — Грешэма. (Коперник — тот самый, не однофамилец. Грешэм — английский статистик и банкир XVII века.) Наконец, в-четвертых, начальный толчок порче монеты могла дать и не зейгеровка, а естественный износ (истирание) монет. Он тем более велик, чем неразумнее подобран монетный сплав.

Для простоты чаще всего пишут, что монеты чеканились из чистого металла, но нумизматам очень часто встречаются два монетных сплава: золота с серебром (электр) и серебра с медью (биллон). С точки зрения экономической, судьбы этих двух сплавов схожи. На примepe обращения электра можно продемонстрировать проблемы, возникавшие при обращении монет из биллона. Название "биллон" появилось во Франции в XIII веке, им обозначался любой нечеканенный драгоценный металл. Сейчас аналогичный термин существует во всех западноевропейских языках. Современные нумизматы называют биллоном монету из серебра 500-й пробы.

Прежде чем рассказать, как разные правители занимались попарным смешиванием трех металлов, нужно напомнить физико-химические стандартные соотношения. В практике обращения, при передаче из рук в руки, при транспортировке и небрежном хранении монеты подвергаются изнашиванию. Все три металла в чистом виде имеют неважные характеристики на этот счет. Наилучшее сочетание для сплава золота с медью — 9:1, или, как принято говорить, 900-я проба. Золото этой пробы имеет лучшую прочность на разрыв, высокую твердость, наименьшую ковкость. Последнее означает, что если уронишь монету, на ней с меньшей вероятностью останутся следы,

Для биллона наилучшее соотношение с точки зрения свойств: 5 частей серебра и 1 часть меди, или 833-я проба серебра. Электр менее определен в своих оптимальных свойствах. Содержание золота в монетах из электра колеблется от 80 до 30 %.

Монета, будь она полновесной и изготовленной из драгоценного металла, — уже не просто металл. С точки зрения металловедения можно воспринимать монету просто как государственный штамп, удостоверяющий качество содержащегося в монете металла. Но с позиций социологии и политической экономии она является отражением определенных производственных отношений, которые в этой монете концентрируются и преломляются, перекрывая блеск драгоценного металла. Можно изучать монеты сами по себе, их вес, форму, изображения на обеих сторонах, исследовать сплав, из которого они изготовлены. Это очень важное и нужное дело. Но вполне возможно изучение тех же монет со стороны экономической истории.

Великий историк Древней Греции Геродот писал, что первые монеты были отчеканены в Лидии в VII веке до нашей эры. Гениальным открытием лидийцев называют монету современные исследователи. Первоначально монеты назывались гигадами, по имени царя Лидии Гигоса. Чеканка была односторонней, изображались противостоящие друг другу лев и бык. Почти одновременно с лидийскими стали чеканить монету в Арголиде, где царь Фейдон повелел изображать на монетах морскую черепаху.

Лидийского царя Гигоса сейчас мало кто знает, гораздо более известен его потомок по имени Крез. Часто пользуются выражением "богат, как Крез". Богатство Креза происходило не от войн, а от хитроумных, удивительных даже для наших современников, операций с монетами. Отец Креза Алиаттес (606–561 годы до нашей эры) ввел одновременное обращение золотых и серебряных монет и накопил некоторый опыт параллельной их чеканки. Хитрость состояла в том, чтобы угадать соотношение обмена золотых монет на серебряные, которое было бы усредненным соотношением обмена в пограничных с Лидией странах. Тогда спекуляция лидийскими монетами была бы менее выгодной, чем монетой других стран.

Золотой статер Креза весил 8,4 г. Когда в Лидию стали притекать серебряные статеры из Эшны, Крез приказал обменивать сорок серебряных статеров на три золотых, и это соотношение продержалось более двух тысяч лет. Вокруг этих цифр соотношение стоимости серебра и золота колебалось до 1800 года нашей эры, что представляет собой одну из многочисленных загадок экономической истории.

В средневековье, видимо, еще помнили причины происхождения богатства Креза. В Испании при короле Альфонсе XIII работала, не зная дифференциальных уравнений и потому пользуясь подручными средствами, целая экономико-математическая лаборатория. Задачей ее была оценка соотношения между количеством золотых и серебряных монет в Португалии и Франции с тем, чтобы соотношение золото: серебро (рацио) в монетном обращении внутри Испании выдерживалось точно посредине между французским и португальским.

К древним временам относятся три неудачные попытки изменить соотношение обмена между золотом и серебром. Отец Александра Македонского Филипп II ввел соотношение 1:10, Юлий Цезарь-1:12. Обе попытки связаны с увеличением добычи золота. Наконец, в 307 году нашей эры тетрархи Рима пытались ввести соотношение 1:9 в связи с отпадением колоний, располагавших серебряными рудниками.

В средние века самым распространенным в мире, но не в Европе, было соотношение 1:10. Для начала XIV века рацио равнялось: в Индии 1:10, в Хорезме и Герате — 1:9, в Италии и в Золотой Орде — 1:11.