Получив такой тонкий, с точки зрения психологии, совет, нам ничего не оставалось, как ему последовать. Не сходя с места, тут же придумали имя, ориентируясь на подергивание хвоста. Если сильно дергается — значит, не нравится, если совсем неподвижен — значит, не отзовется. Сошлись на нейтральном и назвали 'Адольф'. Он и впрямь напоминал его профилем и диктаторскими замашками. Хотя замашки проявлялись только в отношении еды. То ли зверек в детстве сильно недоедал, то ли просто характер такой, не знаю.

Адольф прижился у нас и стал всеобщим любимцем. Научился гонять ворон, выщипывая им из хвоста перья. Птицы от наглого хулиганства приходят в ярость, и больше всего их злит тот факт, что они не могут понять, кого считать в этом безобразии виновным и на крайний случай сопровождают крикливым эскортом всех обитателей нашего дома.

В свободное от развлечений, еды и сна время зверек любит сидеть на чьем-нибудь плече, выбирая из людей человека понадежнее. Он цепляется всеми четырьмя лапами за плечо, обвивая для надежности длинным хвостом шею, и время от времени балансирует полураскрытыми крыльями. Вид у него при этом, как у часового при исполнении. Особенно когда настораживается и широко раскрывает свои локаторы. А еще он самый главный помощник нашего охранника, потому как совершенно не переносит ругани и криков, стоит разгулявшемуся гостю преступить негласный закон, как Адольф отважно кидается вразумлять хулигана и делает он это своеобразно: щедро обдает провинившегося содержимым кишечника. Вы просто не представляете, как это оказывается, дисциплинирует!

В общем, живем мы теперь еще дружнее, чем раньше, потому как свое правило Адольф распространяет даже на соседей. Зато скандалы на нашей улице во всех домах прекратились, тихо теперь вечерами, мирно так, сиренью пахнет…. Я вот думаю, может выпросить у вампиров с десяточек этих миротворцев, да расселить по всему городу, может, научат нас друг друга любить.

Лето потихоньку набирало силу, кончились дождливые дни, стал спадать паводок, обнажая мокрые песчаные пляжи вдоль рек и зеленую траву лугов в пойме.

Погода установилась такая, что хотелось за город, купаться и нежиться на лоне природы. Однако в выходные на дорогах караванов из машин пока не наблюдалось, и даже на собственные дачи народ выезжал неохотно.

Вот в Африке или в Индии есть сезон дождей, на морских побережьях есть курортный сезон, а у нас, словно в насмешку — сезон, когда в светлое время суток на улицу желательно даже нос не показывать. Причина тому весьма банальна и называется она 'мошка'.

Это маленькие невзрачные насекомые с крылышками, что вьются прозрачным серым облаком в воздухе. Безобидные с виду, и с отвратительными повадками, на их фоне привычные комары кажутся милыми и скромными.

Комары зудят, предупреждая 'иду на вы', мошка нападает молча, как грабитель из-за угла, комары деликатно протыкают кожу своими хирургическими хоботками, мошка выгрызает куски плоти, вызывая ее воспаление. Ее не останавливают преграды, она забирается в нос, уши, волосы, проникает под одежду и кусает, кусает, кусает….

Справиться с ней можно двумя способами: первый — не дышать, второй — обмануть, притворившись несъедобным. Первый способ сразу вступает в противоречие с нашей физиологией, второй вызывает повышенный спрос на ванилин, поэтому с появлением мошки с прилавков магазинов пахучий продукт исчезает, а горожане начинают благоухать, как сдобные булочки, создавая у приезжих впечатление, что восемьдесят процентов нашего населения работает в кондитерских. Может, ванилин помогает, лично я пока не заметила, исходя из собственного опыта, говорю, что спасаюсь только движением, мошка не умеет устраивать засады, и вообще довольно медлительна. Но стоит только остановиться…

Когда я смотрела по телевизору американские фильмы ужаса с говорящими названиями: 'Муравьи', 'Птицы', 'Пауки', то думала, что сценариста с режиссером неплохо бы зазвать к нам в город в июне месяце, когда материала для стимуляции фантазии предостаточно. Во всяком случае, на фильм под названием 'Небесная кара' точно хватит. Можно наречь по-другому: 'Бич небес', 'Прямокрылая смерть', 'Доживем до июля', или, особо не мудрствуя 'Мошка'. Даже кадры будущего фильма себе представляю.

Выцветшие от солнца улицы, маленький пыльный смерч крутит клочки бумаги, на дороге брошенная кукла (можно мячик, плюшевый мишка или что-нибудь в этом роде).

Вереница бесхозных машин, заколоченные окна домов и полное безмолвие. И вдруг — гулкая дробь шагов и хриплое сбивающееся дыхание!

По пустому городу в панике бежит мужчина. Он выбился из сил, но боится остановиться, бежит, падает, оглядывается, снова встает и снова падает, обдирая в кровь руки. Бежит, на ходу доставая ключ от дома и когда спасение уже близко, ключ заклинивает в замке, а в следующее мгновение на него с неба обрушивается серая шевелящаяся масса и уносит несчастного в воздух, на лету обгладывая жертву до костей. Страшный вопль…

И перед собачьей будкой с небес падают чистые кости, а поверх этой скорбной кучки — скалящийся череп. Ну и вместо собаки в конуре тоже, само собой, только желтый остов.

Главные герои долго спасаются, прячась по подвалам, теряя и оплакивая друзей, потом узнают что мошка — мутант, созданный в тайной лаборатории для оборонных целей.

Находят сумасшедшего биолога, ее создателя, который внедрил в себя ген кусачего насекомого и теперь даже думает, как оно. Биолог, конечно же, знает формулу секретной отравы или хранит яйца стрекозы, тоже понятное дело, мутанта, способной сожрать всю мошку за один прием.

Главные герои (желательно парень и девушка, любящие друг друга, можно взять отца и дочь, но тогда отцу придется геройски погибнуть, а дочери встретить свою будущую любовь на пороге смерти, в общем, вариантов много). Так вот главные герои убивают биолога, у которого уже стали расти крылья и дополнительные челюсти, высиживают яйца, разводят стрекозу и спасают мир в последний момент, когда мошка уже занимает ближайшие двадцать… Нет! Пятьдесят городов!

Нация, в лице президента, благодарит героев лично или по телефону, они усталые, но счастливые упоенно целуются на фоне заката и догорающего города, а в отдаленном затопленном подвале из личинки выбирается, ехидно потирая мохнатыми лапками, плод нездоровой любви мошки и стрекозы.

Завершающий кадр — голос старушки, зовущий Шарика, крупным планом собачья будка, порванная в клочья цепь и снова желтый остов собаки. На костях во весь экран следы от ужасных укусов, старушка за кадром громко вопит и замолкает. Потом энергичная пугающая музыка и титры на фоне коричневых фасеточных глаз.

Мда…Продать идею, что ли, да только наших режиссеров пока такие темы не интересуют, они все больше про криминал. Если только подождать лет этак двадцать или найти посредника в Голливуде..

Я посмотрела на вьющуюся мошку и показала ей язык. Хорошо иметь среди постоянных посетителей магов, теперь гнусным насекомым остается только тупо тыкаться в невидимую преграду и исходить слюной в бессильном желании добраться до наших аппетитных тел.

За ближайшим столом деликатно кашлянули, и я опомнилась, у меня же гость ждет чай и малиновый мусс! Я виновато посмотрела в его сторону, быстренько заварила зеленый с жасмином, достала мусс из холодильника и водрузила заказ на поднос.

Старенький маг тем временем упоенно читал прессу. Газета была древняя, предновогодняя, с большой статьей о том, что год грядущий нам готовит. Кажется, маг пугался, хотя, что ему сделается, он же все равно в этом мире бывает редко, да и то не дальше нашего двора. Не доверяет старик человечеству, у него ярко выраженная фобия, следствие неудачной встречи с инквизицией в средние века. По моему, дедулька и прессу читает только из желания убедиться, что наш мир с тех времен в лучшую сторону не изменился, а раз так, то значит, нечего на него смотреть.