– Ты чего? – легонько притронулся к моему плечу Солоха, когда УАЗ сначала сбросил скорость, а потом и вовсе встал возле дорожной «вилки», где от трассы «Холмогоры» уходило влево Московское шоссе, что вело в сторону города Сергиев Посад.

– Батя поставил задачу на обратном пути через город проехать. Поглядеть, что там к чему.

– Да как скажешь, – посерьезнел Андрей и слегка приподнял за ствол стоящий между колен автомат. – Все понял: «Отставить травить байки, по сторонам глядим внимательнее, находимся в полной боевой готовности». Так?

– Примерно.

На «Вакцину» мы заезжать не стали. Я лишь надавил на клаксон, когда мы проехали мимо их КПП. Надавил – и тут же спохватился… но глянул в зеркало заднего вида и успокоился. Оккупировавшая левое плечо Бурова блондинка даже ухом не повела, лишь губами во сне по-детски причмокнула. Перехватив мой взгляд в зеркале, Андрей сделал страшные глаза. Мол, командир, в плане «полной боевой» я сейчас как-то не совсем готов. Вместо ответа я лишь рукой быстро махнул. Расслабься, дружище, пусть спит. Пока ничего не случилось – для наблюдения и нас троих хватит. А уж если случится что – то она так и так проснется. Буров явно все понял правильно, лукаво улыбнулся и подмигнул.

Город встретил нас мертвой во всех смыслах тишиной. Оглядываясь по сторонам я, не буду врать, пожалел, что на улице до сих пор светло. Глаза б всей этой гнуси не видели! Но смотреть нужно, приказ такой: осмотреться и прикинуть, что тут к чему. Вот и прикидываю. Разглядываю…

Выбитые окна пятиэтажек-близнецов сталинской еще постройки, что стоят по обе стороны центрального проспекта Посада, и хорошо видные на блекло-желтой краске стен бурые мазки и потеки давно запекшейся крови совершенно недвусмысленно намекают – мутанты-стенолазы, или, как их в «Пламени» называют, морфы, явно уже и тут появились. И порезвились. Хотя мертвецов на улице удивительно мало. Буквально несколько дней назад они по Москве шли толпами, как на параде, а тут – будто попрятались. Впрочем, почему «будто»? Именно что попрятались. Вон они, заразы: в подворотнях, во дворах, за распахнутыми настежь дверями подъездов, больше не удерживаемыми магнитными замками. Взгляд зацепился за стоящую столбиком замызганную и ободранную фигуру в фирменной желтой рубашке за выбитой витриной салона сотовой связи. Вид у этого зомби какой-то жалкий и потерянный. Лицо маячит в сумраке помещения бледным пятном, похоже – никого еще не ел, тупой совсем. Стоит за давно разбитой витриной и через подоконник, что ему даже до середины бедра не достает, перешагнуть не сообразит. И правильно, вот там и стой – целее будешь. В городском СИЗО, насколько об этом можно судить снаружи, пусто: на вышках – никого, да и за высокими и толстыми, дореволюционной еще постройки стенами, похоже, тоже. Я даже с проспекта свернул и подкатил к центральным воротам, надеясь, что кто-то это напоминающее небольшую крепость здание все-таки занял и, возможно, захочет пообщаться… Но на негромкое тарахтение уазовского движка отреагировала только сторожевая овчарка, что выбрела на улицу через щель в приоткрытых воротах. Дохлая и довольно сильно ободранная овчарка, волочащая за собой грязный заскорузлый обрывок широкого брезентового ремня. Все ясно, тут нам ловить нечего.

Неподалеку от поворота в сторону привокзальной площади, на которой мы не так давно и очень неудачно пытались подчистить торговый центр, из-за павильона автобусной остановки рванула наискосок через проспект какая-то напоминающая крупную безволосую обезьяну тварь, которую вид машины явно напугал. Интересная такая мерзость: судя по обрывкам короткого черного платья и спутанному снопу торчащих во все стороны длинных черных волос на голове – было это существо когда-то женщиной. Хотя, судя по длине подола, скорее молодой девушкой. И вряд ли девушка та при жизни имела фигуру штангиста. Значит, правы коллеги Скуратовича – способность мертвяков к изменению не зависит от первоначальных физических данных. Да, «мини-халк» с Ленинского проспекта и до того, как умереть, мускулатуру имел впечатляющую. Но вот это… которое от нас убежало… Судя по тому, как полопалось на боках едва-едва держащееся на бретельках платье, девушка при жизни была не сказать чтобы крупная. Даже скорее наоборот. Но поди ж ты: за пару недель телеса себе нарастила – у некоторых тяжелоатлетов плечи поуже. А что дальше будет?

Троице-Сергиева лавра… Ворота открыты, и сквозь них, пусть и плохо, но видны неподвижно стоящие зомби. Много, даже я отсюда, с дороги, с не самой удачной для наблюдения точки, разглядел не меньше десятка. Да, блин… Кто бы сомневался. Понимаю, что как законченная циничная сволочь сейчас рассуждаю, но… не было ни у кого шансов спастись в монастыре. Да, стены высокие, да, очень мало входов, которые легко перекрыть и заблокировать. И на первый взгляд выглядит лавра практически крепостью (которой, собственно, всего три столетия назад и являлась). Но это только на первый взгляд. Потому что не припоминаю я среди вбоговленных большого количества молодых и крепких мужиков. Про оружие вообще молчу. Вот так и вышло, похоже, что «гарнизон» за крепостными стенами состоял из старых бабушек-дедушек, убогих всех мастей и побирушек, которых вокруг крупных церквей всегда полно. Когда все это светопреставление началось – все они сюда ломанулись. Помощи и защиты у Господа искать. Вот только проблема оказалась не та, от которой иконы помочь могут. Опять же, там, где пожилые люди и очень сильный стресс – там всегда инфаркты. Да плюс полное отсутствие медицинской помощи. В общем – не свезло лавре. Превратилась она в еще один рассадник нежити. Причем рассадник, ярко и очень красиво отблескивающий на солнце золотом церковных куполов. Ощущение от такого вот несовпадения формы и содержания – страшное, аж морозом по шкуре от него пробирает. И, похоже, не мне одному тут неуютно.

– Борь, – аккуратно теребит меня за плечо Солоха, – поехали уже отсюда. Не на что тут смотреть.

Прав ты, Андрей, кругом прав. Вот только «тут» – это не только у стен лавры. Это вообще про весь Сергиев Посад сказать можно. Про совсем еще недавно большой и довольно уютный провинциальный город, превратившийся теперь в жуткий склеп, по которому бродят голодные неупокоенные мертвецы. И про слепо таращащееся на окружающий мир темными провалами выбитых окон здание городской администрации, над которым вяло треплется на ветру российский триколор. И про явно державшее оборону и пережившее штурм, выгоревшее здание УВД, возле которого бесцельно слоняются несколько зомби в серой милицейской форме.

Уж не знаю, что и как тут в подробностях происходило, но кто-то снаружи, похоже, очень хотел попасть внутрь, а кто-то находившийся внутри – активно препятствовал. Но – не преуспел. И теперь избитые пулями стены из красного кирпича покрыты жирной черной копотью, перед центральным входом и воротами, ведущими во внутренний двор, уже зацвели яркой ржавчиной остовы сгоревших патрульных «четырнадцатых», которыми обороняющиеся явно пытались перекрыть подходы к зданию, а сами ворота выломаны и лежат на асфальте (думаю – грузовиком на скорости таранили). И трупы. Как восставшие, так и начисто обглоданные… Интересно, это кто ж так масштабно с «серыми братьями» повоевал? После увиденного сворачивать к расположенным неподалеку отделам ГИБДД и вневедомственной охраны у меня ни малейшего желания не возникло. Во-первых, есть у меня серьезное подозрение, что там картинка будет ничуть не краше, а во-вторых, тут все-таки довольно широкий проспект. А там придется в узкие улочки и во дворы влезать. И на кого мы там можем налететь – кто знает? Вот гляжу на расстрелянный фасад милицейской Управы и вообще не горю желанием встречаться с теми, кто это устроил. По крайней мере – не сейчас и не в таком составе. Нет, ну его в баню! Пора нам отсюда валить. И чем быстрее – тем лучше. Насмотрелись!

Однако примерно через километр я сбавляю скорость и сворачиваю с проспекта вправо, во дворы старых, брежневской еще постройки, панельных жилых многоэтажек. Въезжаю в знакомый до последней выбоины на бордюрных камнях двор и останавливаюсь. Мертвяков поблизости не видно, но двигатель не глушу – мало ли. Странное ощущение. Вот дом, в котором я уже бог знает сколько лет снимаю однокомнатную квартиру. Вон мой старенький «Фокус» стоит, грустный до невозможности и весь пылью покрытый. Что-то мне подсказывает, что тут он навсегда и останется, тихо оседая на постепенно сдувающихся шинах и ржавея. Потому что этот копеечный патрубок для системы охлаждения мне уже никто не пришлет… А если и найду я такой (что не так уж трудно, видел я точно такие американские «Форды» в городе), то на кой он мне теперь нужен? Не самые сейчас подходящие времена для низких седанов. Тут впору «Хаммером» разживаться или еще каким вездепроходимым мастодонтом. Кстати, а машин-то не сказать, что полон двор. Похоже, очень многие успели все-таки собрать пожитки и рванули куда глаза глядят… Ну или, наоборот, так и не смогли из той же Москвы домой вернуться. В любом случае, приметного лифтованного и оборудованного всем, чем только можно, в соответствии с последними веяниями офф-роад моды, черного японского внедорожника «Тойота Ленд Крузер» я не наблюдаю. Но то, что хозяин на нем только триалить катался, – знаю точно. Общались мы с ним несколько раз. Хороший мужик: рыбак, охотник и любитель покатушек по нашим бесконечным проселочным или вовсе бездорожным «направлениям». Но на работу он на ниссановской «Теане» ездил. Которая как раз – вон она. А «Крузера» – нету. Ну, значит, смог свалить, бродяга. Дай ему бог удачи…