Несколькими минутами позже, в ожидании Михаила, а затем и Вари, которая с пылающим лицом скрылась в домике, я, наконец, огляделась. Этому полю, как и тому, куда нас занесло накануне, не было ни края, ни конца. Но выглядело оно значительно приветливее - сочная трава, цветы и даже бабочки над ними. Я так увлеклась, разглядыванием порхающих насекомых, придирчиво выбирающих место посадки, что подскочила, как заяц, когда в двух шагах раздался тихий шипящий свист, и из пустоты материализовался мальчик.

   Нет, я не испугалась. Просто не ожидала вторжения. После парка появление людей из пустоты было не в диковинку, тем более, новый гость заглянул в гордом одиночестве. Согласитесь, это не целая толпа во владениях Дунайского! Впрочем, в явлении мальчишки было кое-что странное. Люди в парке появлялись постепенно, уплотняясь и раскрашиваясь, мелкий же шагнул на поле сразу во плоти. Не успела я подумать, насколько быстро мальчишка начнет шарахаться от нас, как он громко хмыкнул, показывая пальцем на туалет.

   - Какой-то он у вас деревенский. Вы новенькие, да? Еще не умеете управлять Потоком? Можно, я его покрашу? - и, не дожидаясь ответов на град вопросов, ребёнок звонко хлопнул в ладоши, от чего в деревянный домишко ударил луч света, превращая хлипкое строение из мрачно-серого в весело-зеленое.

   Ошарашенные появлением гостя, мы с Михаилом не только разучились разговаривать, но и напрочь забыли о Варе, которая в момент манипуляций мальчика, как раз распахнула дверь туалета. От ее визга, казалось, способны лопнуть барабанные перепонки.

   - Ну и ну... - вытаращив глаза, протянул Михаил.

   Я вторила ему нелепым покашливанием, за которым попыталась скрыть подкатывающий к горлу истерический хохот. Потому что смеяться было бы неприлично и гадко. Хотя картина, и вправду, получилась еще та. Бедняжка Варя, попавшая под обстрел туалетного раскрашивания, с ног до головы покрылась мелкими зелеными пятнышками. Почти как при ветрянке, если б брызги не попали и на одежду. Мгновение, и испуг на пятнистом девичьем лице растворился, сменяясь яростью раненного зверя. С губ Вари сорвалось рычание, и девушка ринулась в атаку на Михаила. Нашкодившего мальчишку она не заметила.

   - Варвара! Это недоразумение! Я все объясню! - вопил Михаил, уклоняясь от яростно молотящих кулачков Вари, и даже не пытался защищаться.

   Я шарахнулась в сторону, дабы не попасть под горячую руку, вернее кулак, а мелкий сначала выдал восторженное: "Ух ты!", но потом опомнился и принялся громко уверять:

   - Я все исправлю! Подождите! Да остановитесь же вы!

   Звонкий детский голосок отрезвил Варю. Перестав лупить Михаила, девушка бестолково уставилась на новенького.

   - Ты кто? - прохрипела она, тяжело дыша.

   - Егор, - мальчишка шмыгнул носом. - Стой спокойно. Я все поправлю, - и он опять громко хлопнул в ладоши. Варя не успела опомниться, как по телу проехался новый луч света, ловко стирая подаренные ребенком "украшения". - Вот видите, я же говорил! - ликовал мальчишка, пока балерина с облегчением себя осматривала.

   - Говорил он! - вспылил Михаил, потирая плечо, на которое пришлась львиная доля Вариных ударов. - Лучше бы слушал! Тогда бы не пришлось ничего исправлять!

   - Я ж не специально! - принялся оправдываться Егор.

   - Зачем вообще понадобилось туалет раскрашивать?

   - Интересно же! - с непосредственностью, присущей лишь детям, развел руками мальчик. На вид ему было лет одиннадцать-двенадцать. Курносый, белокурый, в веснушках. В огромных серых глазах плясали задорные, но безобидные чертята. - Вы давно ели? - поинтересовался он примирительным тоном. Мы промолчали, но уставились на мальчика весьма красноречиво. - Ясно! Я бы тоже не отказался от хорошего завтрака. - Егор снова хлопнул в ладоши.

   Наколдовывать еду он умел лучше Михаила. Стол, появившийся посреди поля в окружении четырех стульев, ломился от угощений на любой вкус. Разве что капусте места не нашлось. На этот раз никто не стеснялся. Даже Варя, которая накануне гордо воротила от еды нос.

   Заговорили лишь, наевшись досыта.

   - Ты давно здесь? - поинтересовалась я у Егора.

   - Не знаю, - он единственный, кто еще продолжал жевать, держа в одной руке куриную ногу, в другой - большой сочный помидор. - Может вечность, а может, несколько часов. Василий Петрович говорит... Как же там?.. А! Что время здесь не такое, как в реальном мире. Вот!

   - Кто такой Василий Петрович?

   Егор тяжко вздохнул, наморщив нос.

   - Да так... - ответил он уклончиво. - Еще успеете познакомиться. Он, наверное, меня уже разыскивает. Он тут всех жизни учит! А надо мной вообще шефство взял! - Егор сердито стукнул кулаком по столу, выронив помидор и расплескав молоко. - Как будто я без него не справлюсь! Я вообще лучше всех Потоком управляю!

   - Чем?

   - Потоком! Это место все называют Поток. А миры в нем - слои.

   - Как ты им управляешь? - спросил Михаил с горящими глазами.

   - Обыкновенно, - простодушно ответил Егор. - Это все умеют делать. Вы тоже научитесь, когда привыкнете к Потоку. Но только я один не совершаю ошибок. Хочу быка, значит, будет бык, а не корова или коза, - Егор хмыкнул. - Недавно тут один ружье наколдовал. А получилась пушка, которая желудями стреляла и полдня гонялась за хозяином.

   - Не совершаешь ошибок? - постучала вилкой о стол Варя. - А сегодняшнее как называется?

   - Недоразумение, - быстро нашелся мальчик, но на всякий случай вжал голову в плечи.

   - Значит, тут много людей? - продолжила допрос я.

   - Полно! Постоянно на кого-нибудь натыкаюсь. Но не с каждым стоит общаться.

   - Почему?

   - Психи попадаются. У многих от Потока крыша съезжает. Некоторые безобидные, бродят туда-сюда и бормочут под нос. Другие - буйные, драться лезут, - Егор схватил еще одну куриную ножку и жадно впился зубами в сочное мясо.

   - Где выход, знаешь?

   - Не-а! - мне пришлось подождать, пока мальчишка дожует. - И никто не знает.

   - Ты его искал?

   - Зачем? - искренне удивился Егор. - Здесь гораздо круче, чем там. Захочу, наколдую себе корабль, захочу - танк! Проголодаюсь, еду попрошу. Какую захочу! Самую вкусную! Мне даже сон не нужен! - шальная улыбка Егора неожиданно погасла, он вздохнул и нехотя признался. - Летать только не научился. На дельтаплане и вертолете - пожалуйста! Даже крылатую лошадь завел! А себе крылья так и отрастил! Василий Петрович ворчит, мол, человеку летать не положено. Да что он понимает!

   - А как же твои мама и папа? - возмутилась Варвара. - Они же по тебе скучают, балда! Волнуются.

   Егор насупился и глянул на Варю исподлобья.

   - Я детдомовский, - пробормотал он. А потом выдал с жаром. - ТАМ за меня точно не волнуются! А мне и тут хорошо!

   За столом повисла неловкая пауза.

   - Лошадь покажешь? - спросил Михаил, пытаясь отвлечь мальчика от грустных мыслей. Впрочем, было очевидно, ему действительно не терпится увидеть животное. Еще бы, кобыла с крыльями!

   - Покажу, - оживился Егор. - Только это не лошадь, а конь. Зовут Рыжик.

   Мальчишка вскочил и громко свистнул.

   Высоко в небе раздался легкий скрежет, и нас накрыла огромная тень, заставив пригнуться. Через миг в землю ударили четыре копыта.

   - Ого! - принялся восторгаться Михаил. - Вот это животинка!

   На меня Егоркин питомец произвел не столь сногсшибательное впечатление. При ближайшем рассмотрении рыжий конь оказался вовсе не был исполинских размеров, просто статен и подтянут. Он ловко сложил крылья (как у птеродактиля, ей-богу), нежно дунул мальчишке в лицо и уставился на нас немигающими черными глазами.

   - Красавец! - Михаил даже подпрыгивал от восторга. - Можно погладить?

   - Конечно, - разрешил Егор, похлопывая питомца по крупу. - Он не кусается.

   - А почему скрежетало в небе? - спросила я мальчика. - Когда ты появился, я слышала свист.