- А ты что ж? Вроде как звал с собой?

   - А как я тебя без присмотра оставлю? - отшутилась ведьма. -Тебя толком не вЫходила. Пропадешь ведь... Опять же, дом на кого брошу?

   - Хозяйственная, - одобрительно протянул Птах. - Похвально, конечно, только ты о главном упомянуть забыла... - Людмила удивленно изогнула бровь. - Для чего ты тут поставлена, больно уж приманчивое место. Сам удивляюсь, как до сих пор никто на него глаз не положил.

   - Почему? А Кащей, запамятовал?

   - Да нет, такого как забудешь... Сколько живу у тебя, все удивляюсь, как никто из ведьм на место Хранительницы не посягнул, такую силу в руках иметь кто откажется?

   - Потому и не рискуют, что боятся с этой силой не совладать, - самоуверенно заявила Людмила, - не хочу больше об этом говорить. Мне и Бессмертного во врагах хватило, хочу пожить, не таясь ни от кого.

   - Это как? - усмехнулся бесенок. - В люди выйти, что ли? Общения захотелось? Так тебя там и ждут... с распростертыми объятиями...

   - Нет, просто хочу спать спокойно, не просыпаясь еженощно в холодном поту от каждого стука в стену, не вздрагивать от каждого звука за спиной. Знал бы так, каково мне дались эти годы постоянного страха?

   - Да, а я и не заметил.

   - А нельзя мне расслабляться было. Баюн мне сразу сказал - врагов здесь у меня немеряно, вопрос только в том, кто первый до меня доберется. С колдуньями я как-то поладила, а вот Кащей... - Людмила передернулась от отвращения. - Ну хоть в лес безбоязно ходить буду, а то у меня уже скоро все припасы закончатся, что насобирала. Кимря, - позвала ведьма домовиху, - а пошли-ка мы с тобой ревизию устроим, глянем, что у нас там из трав-кореньев осталось, да прикинем, о чем в первую очередь позаботиться надо.

   Лучшее лекарство от тоски - работа, кропотливая, утомительная, а изнурительней занятия, чем подсчитывание и перекладывание с места на место бесконечного количества мешочков и узелков с компонентами зелий для всяческих потреб, Людмила не знала. Разве что дрова колоть, да в этом нужды особой нет, лето пока на дворе, год только на вторую половину перевалил.

   День в трудах пролетел так незаметно, что Людмила спохватилась только к вечеру, когда в избе совсем стемнело, и вспомнила, что она сама не ела и о семье забыла. И тут же сообразила, что кормить ей особо некого... Опять стало до крайности тоскливо. Слабая надежда на то, что брат вернется, все-таки теплилась в душе, но, видно, не судьба им жить вместе...

   Среди ночи вскинулась. Услышала, как, старательно приглушая голос, чтобы не потревожить её, разговаривает с кем-то Антон. Узнала ломкий басок Тимофея, обрадовалась. Воротились, однако... Надо хоть чаем травяным напоить... Она вскочила, накинула на рубаху шаль, вышла на кухню. Никого... А, во дворе сидят. И то дело, ночи теплые.

   Распахнула настежь входную дверь и увидела, как удаляются прочь от дома два расплывчатых силуэта, едва заметные в слабом свете только народившегося месяца.

   - Антон, вы куда? - Даже не обернулись. Неладно...

   Споткнулась в потемках о брошенную кем-то бадью, пока, ругаясь сквозь зубы, потирала ушибленную ногу, парни скрылись в лесу, и почти сразу же оттуда донесся полусдавленный вскрик мальчишки: - "Пустите, гады...".

   Людмила, формируя в руках боевое заклинание, кинулась на помощь.

*****

   Войдя во двор Людмилиного дома, парень побрел через газон по протоптанной такими же, как он, торопыгами, тропинке к подъезду.

   - Куда? - Антон обернулся на возмущенный мяв Баюна. - Нам в другую сторону...

   - Задумался...

   Кот обогнул дом с торца и остановился у обитой проржавевшим железом дверцы. На ней уродливой блямбой "красовался" не менее ржавый амбарный замок.

   - Сколько хожу, ни разу этой двери не видел, - удивился парень, - а ведь мы с пацанами все здесь излазили, даже в подвалах дома были, подземный ход искали, хоть и влетело нам тогда безбожно.

   Давным-давно Санька, Антонов друг детства, под страшным секретом поведал, что дед ему сказал (врет, верней всего просто подслушал!), что в доме есть подземный ход, куда он ведет, никто толком не знает, боятся потому что заходить далеко, там странные вещи творятся, и предложил самим проверить так ли это. Все с жаром ухватились за эту идею - летние каникулы, духота стоит неимоверная, даже на реку лень идти по такому пеклу, а в подвале по любому прохладнее, чем на улице. Санька потихоньку стащил у бабки ключи и вся ватага ломанулась на разведку. Обжитой оказалась только часть подвала, поделенная на маленькие клетушки, где рачительные жители дома хранили припасы на зиму, разные соленья-варенья, но это было не интересно. Куда больше манила другая половина, нехоженая, скрывавшаяся за высокой двустворчатой дверью, закрытой тяжеленной поперечиной. Но для любопытных пацанов это не преграда, поднатужились втроем, кое-как выдрали из прогнившего косяка ржавый костыль, удерживающий засов, и очутились в широком проходе, с низким полукруглым сводом. Прошли немного дальше по коридору и вернулись - остановила темень вокруг, света от слабой лампочки, падающего из обжитого подвала, было явно недостаточно. Вооружившись толстыми стеариновыми свечами, воодушевленные предстоящим приключением пацаны на следующий день снова отправились на поиски подземного хода. И угораздило же их взять с собой мелкого Вальку, что неотвязным хвостом ходил за своим старшим братом! Серега потом оправдывался: - "А что я мог сделать? Он мамке грозился нас сдать, тогда вообще бы в подвал не попали". Попали... Так попали, что по сей день вспоминать не хочется...

   Валька сразу же начал ныть, ну, что возьмешь с первоклашки, а потом вообще потерялся. Толстые стены искажали звуки, крики мальчишек возвращались изменчивым эхом. Дрожащий огонек свечей давал мало света, едва-едва освещая их перепуганные лица. Найти мелкого, забредшего неизвестно куда, без взрослых шансов никаких не было. Им просто повезло, что дворник дядя Петя, бдительно присматривающий за детворой, почуял неладное и спустился в подвал, увидел сорванный засов и, без особого труда сообразив в чем дело, отыскал уже охрипшего от рыданий мальца, так что обошлось без особого скандала, хотя... Карательные меры, принятые отцом, Антон помнил до сих пор. Конечно, рассказывать об этом Баюну парень не стал, но то, что железной дверцы в торце дома никогда не было, он помнил абсолютно точно - вход в подвал вел из крайнего подъезда.

   Котофей замер у створки, потом обернулся к парню:

   - Что бы не случилось, чтобы не почудилось, не убегай, просто замри и не двигайся. Да и ещё, молчи... - он скептически глянул на своего спутника и добавил, - а лучше ни о чем не думай.

   - А можно сейчас спрашивать?

   - Спрашивай, - великодушно разрешил Баюн, не ожидая подвоха.

   - Как ты откроешь дверь? Куда мы попадем? Что нас ждет? - Антон хотел знать все и сразу. - И откуда это, черт возьми, здесь взялось? Тут люди каждый день ходят, неужели никто ничего не видел, неужели никто ни разу не поинтересовался, куда же ведет "маленькая белая дверь в стене"? - съехидничал он под конец.

   - Запомни, пригодится ещё не раз, - и котофей, упоенно прикрыв глаза, нараспев продекламировал:

   Всё, что видим мы, - видимость только одна.

   Далеко от поверхности мира до дна.

   Полагай несущественным явное в мире.

   Ибо тайная сущность вещей - не видна.

   - Где-то я уже это слышал... - парень задумался.

   - Омар Хайям, - невозмутимо ответил кот, - удивительный человек был, собеседник просто на диво, ироничен, умен, образован. Жаль, что слегка фанатичен, не переспорить никак ...

   - Ты меня все больше удивляешь...

   - В-общем, ты меня понял? А дальше по ходу дела разберешься... - Антон с удивлением увидел, как белый кончик кошачьего хвоста истончается, вытягивается в подобную паутинке подрагивающую нить и, словно рамочкой, окаймляет дверь светящимся контуром. - Ты первый...